День очистительной жертвы с самого утра был ясным и солнечным. Земля словно обрадовалась - куда-то впитались лужи, лишь самые большие остались черно поблескивать, зазеленела трава. Даже запах изменился -ветер унес прочь низко стелющийся дым от костров и очагов нижнего берега, вонь от выгребных ям и свинарников, зловоние бочек, в которых отмачивались кожи. Взамен этого пришел свежий дух из окружавших Олину лесов и лугов.

Новеллий вышел еще до света. Чтобы не привлекать внимания - вылез через окно и спрыгнул в переулок, закутавшись в плащ прошел к берегу реки, там, у прогнившего частокола его ждала лодка. Он в очередной раз подивился умению дяди Дуннотала организовывать дела.

На другом берегу прошел через заливные луга - изрядно намокнув при этом. На дороге стояли патрули, и галльские, и римские. Новеллий, хотя у него былпароль от Лурия, старательно обошел их. В лесуразмотал сверток из мешковины, который нёс с собой, и высвободил Копьё. Покачал в руке, примерился.

Впервые он встретил Зверя год назад. Молодой Цезарь с тремя легионами пришёл в страну белгов, чтобы усмиритьплемя моринов. Те не приняли открытого боя и рассеялись по лесам и болотам. Новеллий и его десяток разведчиков провели когорту Третьего легиона на болотный островок, где засели галлы. На островке оказалась священная роща с необычной, тройной изгородью. Галлов они там не нашли, те ушли прямо по болоту. Римляне, повинуясь приказу Цезаря,забрали всё, что нашли в роще,подожгли домишки и ворота и пошлёпали по колено в воде обратно.

Новеллий, со своими людьми замыкавший отход, сначала взял часть добычи, мешок с серебряными чашами, наравне с рядовыми. Но когда отряд выбрался из воды, собрался в строй и затопал по узкой лесной дороге, Марк отдал мешок и повод коня Публию и пешком ушёл в голову колонны - последить за лесом.Это он так сказал, на самом деле он просто не смог больше выдержать - рука с мешком дёргалась, как не своя, в голове мутилось, ноги подкашивались... Такое с ним бывало в местах, где густо копошились черви, но тут вокруг ни одногоне было, он мог поклясться! Ох, что ж эти друиды поганые наливали в те чаши?

Трусцой обгоняя колонну, он снял кольцо с пальца, продел в шнурок и повесил на шею. Стало полегче, в голове прояснилось, но тут вдруг Новеллия словно факелом ткнули в спину. Он охнул и обернулся.

Зверь появился из придорожных кустов как клуб черного дыма, метнулся через дорогу, походя располосовав троих солдат. Марк еще, помнится, удивился, что лошади не испугались - они, бывало, даже мышиного пискапугались, сущая морока с ними была. Такие вот глупые мысли в нем бились, когда он, подобрав щит убитого,встал в стройпротив неведомой напасти - а та, пролетев снова, оставила на дороге еще нескольких римлян.Да еще и морду показала - жуткая, вся в наворотах серой кожи, с горящими как раскаленное железо глазами и торчащими вбок и вниз клыками.

Римляне сбежались вместе, под знамя, закрывались щитами, забрасывали Зверя копьями. Тот, словно не замечая ударов, стряхивал воткнувшиеся копья и бросался снова и снова, легко прокладывая дорогу сквозь ряды солдат.Видны были растопыренные когтищи на узловатых руках и шипы, торчащие из локтей и колен - все они были смертоносны для тех, кто попадал под их удар. Новеллий смыкал строй, принимал удары и толчки товарищей, поддерживал соседей, орал вместе со всеми, и вдруг всё кончилось.Очередная атака сломила сопротивление, большинство солдат пало, оставшиеся на ногах побежали. Разведчики полегли все.Марку повезло, он отлетел в сторону не от удара когтистой лапы - та-то рвала доспехи как тряпки, а от толчка другого солдата. Марк почему-то запомнил его имя - Гней. Тому повезло меньше - он был разорван едва ли не пополам.

Врезавшись в землю, Марк на некоторое время потерял сознание. Очнулся от того, что кольцожгло уже по-настоящему, на груди потом остался шрам.Он попытался стряхнуть с себя жар, обжёг ладонь и открыл глаза.

Зверь жрал. Он был прямо напротив Марка, шагах в десяти, большой, серо-белёсый, горбатый. Марк смотрел прямо на его бугристую спину. Чудовище сидело, по-собачьи подогнув ноги, склонив голову вниз. Когти вытянутых рук пронзали тело лежащего под Зверем легионера. Ноги солдата подрагивали, каким-то злым чудом он был ещё жив. Зверь то подносил башку прямо к лицу человека, то отводил назад. Он хрипло, со всхлипами, дышал, чавкал и не то стонал, не то подвывал.

Марк с трудом поднялся, опираясь на щит. Он был безоружен. Сердце колотилось в рёбра, как будто хотело выскочить. Он поворочал головой в поисках хоть чего-то, похожего на оружие и увидел рассыпавшуюся связку длинных ржавых копий, не римских. Их недавние трофеи. Все они выглядели одинаково плохо - почерневшие древки, ржавые наконечники. Марк выпусти щит, нагнулся и взял одно, отбросил - сломано, схватил другое. Копьё оказалось тяжёлым, к тому же оновдруг мелко-мелко задрожало в руке - и так же в унисон задрожало кольцо на его груди.

Новеллий уже ничему не удивлялся. Он развернулся и пошёл к Зверю, стараясь удержать похожий на лист наконечник тяжелого копья на уровне груди. Зверь сидел в той же позе спиной к Марку. Казалось, чудище ничего не слышало, оно тряслось, урчало. В голове Марка прыгала только одна мысль: только бы успеть ударить! Только бы успеть!

Когда Новеллий оказался в трех шагах, Зверь, даже не обернувшись, лягнул неожиданно длинной ногой назад. Марк успел отпрянуть, когти прошли мимо, буквально в дюйме от груди. Кольцо полыхнуло так, что Новеллий заорал от боли и внезапно нахлынувшей ярости, припал и, не помня себя, замахнулся и изо всех сил толкнул копьё перед собой. Зверь только начал поворачиваться и подниматься, копьё будто ожило, изогнулось и угодило ему в бок. Марк,вложивший всё тело в удар,не удержался на месте, пробежал вперёд и неловко, обратным хватом схватился за древко.

Рывок Зверя едва не вырвал руку Марка из плеча. Перед самым носом Новеллия мелькнули страшные когти -Зверь пытался достать его, но потом копьё сделалось обжигающе-ледяным,а из тела Зверя вытекла словно темная, дрожащая капля - вытекла и упала прямо в небеса. Зверь поник, глаза потухли, руки и ноги свесились вниз и потекли - настолько быстро начал он гнить и разлагаться. В нос шибанула невероятная вонь, несколько секунд - и куски тела полетели вниз, шлепаясь с противным хлюпом. Последней упала голова - против ожиданий она была почти цела, обычная голова обычного человека, вот только вместо глаз - кровавые впадины, словно капля та именно оттуда вытекла.

Вот так Марк свою первую - и единственную, заметим - победу над Зверем одержал. И хотя хорохорился сейчас, но знал - тогда могло ему и не повезти. А сейчас?

Он взялся за Копье, покрутил им туда-сюда - сбалансировано оно было хорошо, хотя и тяжеловато, конечно. Авось боги будут на его стороне. Дядя-то был уверен, что Копье само его выбрало, и что оно его в обиду не даст. Хотелось бы Марку в это верить.

* * *

Варий скучал. После драки в трактире с этим вонючим галлом его посадили под замок. Ничего не сказали, ничего не объяснили - в то время, как его противника без лишних слов отпустили. Что-то там произошло такое, из-за чего все бегали как заполошные - Варий мало этим всем интересовался.

Он давно понял, что жизнь течет так, как течет и не надо вмешиваться в ее ход. Вода мокрая, небесачёрные и голубые, а любой галл должен знать свое место - правила его были просты и понятны. Он ничего не хотел и ничего не ждал от жизни с тех пор, как увидел растерзанные тела жены и детей. Их терзали не звери, а галлы, восставшие против римлян. До того момента Варий считал их людьми - непонятными, неопрятными и дурно пахнущими, а после за людей держать перестал. Им овладели фурии, он стал безжалостен к ним и к концу войны многократно превзошел в жестокости своих обидчиков.

Легат недолго входил в его положение - столь необузданный солдат никому не был нужен, так что при первой же возможности Варий получил отставку. Устроился в обоз, охранником - в первый же день разбил головы двум возчикам-галлам, из мирных. Получил палок и заплатил пеню, не смирился, едва окончился суд - чуть ли не сразу же снова сцепился с галлами. На этот раз полез на троих, и они его славно отделали.