Так… может быть она сама хотела бы оказаться на месте той глупенькой статистки? Тьфу, нет, не так… Может быть ее тоже… влекло к нему? Также как и его?

Хм.

Хм…

Люциус понял, что ему не терпится проверить эту теорию. И понять уже раз и навсегда – так это или не так!

Примечание: Котсуолд, где Люциус чуть не обещнулся построить замок. Горная гряда в западно-центральной части Британии, которую называют Сердцем Англии, является заповедной зоной.

http://lifeglobe.net/entry/2789

========== Глава 3. Часть 1. ==========

И все еще четверг, 19 июня 2004, 18:02.

Гермиона расстегнула пару пуговиц блузки, потирая болезненно затекшую шею с правой стороны. Почти каждую ночь ее одолевали судороги. Ну еще бы! Использовать вместо подушки небольшой валун! Да какому организму это понравится?! Никогда еще она осознавала так ясно, как сейчас, того факта, что наличие хоть какой-нибудь кровати и принадлежностей для сна (уже не говоря о собственной мягкой и уютной постельке), может послужить источником самого настоящего счастья. Господи! Все это уже давно казалось Гермионе чем-то самим собой разумеющимся, как еда или вода… или крыша над головой… А зря!

Пошевелила плечами, ощущая всей верхней частью спины такую ноющую боль, что, казалось, стадо гиппогрифов от души потопталось по ее телу. Невероятная физическая усталость, усугубленная чувством страха, что она никогда не покинет этот остров, преследовала её практически постоянно. Неужели же они застрянут здесь, питаясь лишь кокосовыми орехами на завтрак, обед и ужин, навсегда? Да при этом еще и пытаясь сохранить рассудок, в то время как Люциус Малфой всячески старается лишить ее такового.

И вдруг, будто отозвавшись на безмолвные моления, на плечи опустилась пара рук. Резко дернувшись, Гермиона попыталась повернуться, но стальная хватка удержала ее на месте.

Она выплюнула листья эвкалипта, которые старательно жевала каждый день, освежая дыхание.

– Что вы делаете? – спросила с искренним возмущением.

– Мы… помогаем вам, – насмешливо прозвучало в ответ, и Малфой начал разминать пальцами ее шею и плечи.

– Прекратите сейчас же! Мне не нужна ваша помощь. Я… не нуждаюсь в вас. И вы мне тоже… не нуж… о, Господи… да, тут… и еще правей… ооо… да, там…

Она невольно закрыла глаза. Боже, боже… Эти руки делали то, что должно было быть запрещено законом. Они делали нечто, от чего женщина могла потерять рассудок… И это было прекрасно. Где он был раньше? Где были эти, посланные самим Господом Богом, руки всю ее жизнь, когда она страдала от различных болей и напряжения? Когда именно они могли утешить и облегчить страдания…

Черт! Люциус Малфой действовал круче квалифицированного массажиста. Кто бы мог подумать?

Он ловко массировал шею и плечи Гермионы, будто изгоняя боль навсегда. А потом скользнул вниз по спине, и пальцы его, будто по волшебству, тут же нашли источник её дискомфорта на спине и бесцеремонно задрали блузку. Ох… Как же ей хотелось возмутиться в этот момент! Но нет… Не получилось. Гермиона так и не смогла приказать Малфою остановиться. Утешив себя мыслью, что прикосновения Люциуса приносят ей реальное облегчение, она не могла не признаться себе и в другом – ей… нравилось чувствовать его руки на своем теле. Очень нравилось…

Нравилось, как он не только массирует, но и поглаживает ее тело ладонями… так чувственно… так нежно… Нравилось, как осторожно сжимает ее плечи. Как мягко его губы прижимаются сейчас к ее…

Гермиона резко дернулась и пришла в себя от охватившего ее сумасшествия.

– Что вы делаете? – задала она вопрос снова.

– Я же уже сказал… Помогаю вам, – шепот Люциуса обжигал кожу на шее.

– Мистер Малфой, вы с ума сошли?! Вы… целуете мою шею!

– Неужели? А мне кажется, что ваша шея просто наслаждается этим процессом.

– Нет, не наслажда… ой! – Гермиона ощутила, как кончиком языка Малфой лизнул ее за ухом.

Она попыталась отпрянуть от него вперед или в сторону, но не смогла. Вместо этого ощутила, как Люциус садится с колен на корточки и тянет ее на себя. Продолжая поглаживать руки и плечи девушки, он чувственно прошептал на ухо:

– Почему ты постоянно так противишься мне?

– Потому что… потому что… – да потому что не знает, что произойдет и что она может натворить, если перестанет сопротивляться!

– Разве это не то, чего ты хочешь? – Малфой поцеловал бьющуюся на шее жилку.

«Да»

– Нет!

Скользнув с плеч, он ловко расстегнул пуговички блузки и тут же стянул ее, обнажив грудь Гермионы, едва прикрытую черным бюстгальтером.

– Разве ты не желала моего внимания к себе, как к женщине?

«Да, давно».

– Никогда!

Спуская с плеч лямки бюстгальтера, он мягко провел губами по линии челюсти. Еще секунда – и голой груди Гермионы коснулся прохладный нежный воздух.

Голос Малфоя зазвучал на октаву ниже:

– Разве никогда не жаждала моих прикосновений?

Да! Много раз, и даже сейчас жаждала. Гермиона хотела, чтобы он прекратил зря тратить время и дотронулся до нее там, где она и мечтала быть тронутой. Но будь она проклята, если признается в этом. Что-что, а демонстрировать Малфою свою слабость она не собиралась. Тем более, что срезать собеседника Гермиона Грейнджер умела всегда.

Слегка повернувшись, глянула ему в лицо.

– По-моему, кое-кто три дня назад уверял, что скорей умрет, чем позволит себе дотронуться до меня…

– Да… Жаль, конечно, – привычно протянул Люциус, – но не всегда получается делать только то, чего хочется. – И не дожидаясь следующих возражений, наклонился и поцеловал ее.

Он целовал медленно, осторожно, почти целомудренно касаясь ее губ, прежде чем мягко толкнулся в рот языком. Закрыв глаза, Гермиона наслаждалась вкусом его рта и движениями языка, будто танцующего с ее собственным. Уже скоро от этого чувственного эротического танца нижнюю часть живота свело болезненной судорогой желания.

Невольно вцепившись пальцами в его рубашку, она прижалась сильней. Боже! Поцелуй с Люциусом Малфоем хотелось продолжать вечность. Сотни раз она мечтала, каково это – целоваться с ним, сотни раз пыталась представить себе, каково это – ощущать его губы на своих (хотя и обрывала себя постоянно), но никогда не думала, что поцелуй будет таким… волнующим, таким соблазнительным. Ее тело будто оживало от его поцелуя каким-то невероятным образом, заставляя желать лишь этого мужчину. Только его. Одного. Будто чувствовало, что больше никто другой не сможет утолить голод, вызванный Малфоем. Лишь он сам…

– Хочу прикасаться к тебе, - прошептал он ей в губы. – Позволь…

Словно отвечая, Гермиона, склонив голову на его плечо, слегка выгнулась и откинулась назад, будто подставляя полушария груди его ладоням.

– Согни ноги в коленях.

Согнула.

– Раздвинь их.

Она попыталась, но строгая юбка позволила это сделать лишь на четыре дюйма.

Эту проблему Люциус решил предельно скоро и просто: он задрал подол юбки до самых бедер.

Гермиона, двигаясь будто во сне, широко раздвинула ноги.

– Хм, как восхитительно развратно вы сейчас выглядите, мисс Грейнджер, – тут же промурлыкал ей на ухо Люциус, и, прежде чем она смогла что-либо ответить, потянулся и обхватил полушария ее груди.

Осторожно подержал в ладонях, будто взвешивая их, затем слегка сжал и легко провел подушечками пальцев по чувствительной нижней стороне. А потом, ощущая, как Гермиона напряглась и потянулась ему навстречу, ущипнул и тихонько покрутил соски между пальцами. Ее легкие вздохи и стоны, чем-то похожие на жалобное мяуканье котенка ласкали слух. Наслаждаясь ими, Малфой снова впился в ее рот ненасытным жестким поцелуем, будто желая выпить их, утоляя жажду.

– Пожалуйста… пожалуйста… – выдохнула Гермиона, не в состоянии сформулировать то, чего она действительно хотела сейчас: почувствовать, как его возбужденная плоть, крепко прижимающаяся к пояснице, находится в ней самой, двигается глубоко внутри.

Но Люциус будто нарочно отказывался понимать ее. Вместо этого он скользнул правой рукой по животу, мимо скомканного подола юбки, и положил ладонь на прикрытую тонкой хлопковой тканью промежность. Слегка нажал, и Гермиона снова застонала, невольно толкнувшись к нему бедрами.