К тому же, с исчезновением моих щёк и бочков, друзья и даже учителя разглядели во мне уже взрослого мальчишку.

«Он так вырос», — я часто слышал это от бабушки с дедушкой.

— Так, мне теперь придется ездить с тобой на соревнования, — Мэлл привалился рядом, пихаясь ногами.

— А то. Я еще и кричалки сочинить заставлю.

— Я тебе не девочка из группы поддержки.

Мы засмеялись.

— Жди, когда я получу черный пояс, — моей уверенности не было предела.

— Да ты сначала хоть на белый сдай.

***

— Касс, надо поговорить, — тренер выглядел уставшим.

Я поднялся с мата, чтобы подойти к мужчине.

— Что-то случилось?

— Видишь ли, — начал тренер, потирая переносицу, — твой завтрашний соперник, он приболел. Поэтому его пришлось заменить.

— Оу, — меня это немного удивило, если честно, — я понимаю.

— Нет-нет, дело в том, что заменивший его парень слегка… выходит за рамки твоей весовой категории.

— Что?

— Да, так уж вышло. Это был самый оптимальный вариант…

— На сколько выходит за рамки?

Тренер на секунду замолк, словно обдумывая мой вопрос. Это напрягало еще сильнее.

— На двадцать килограмм.

— На сколько?! Тренер, это слишком много!

— Касс, погоди, успокойся.

— Но Вы ведь знаете, сколько я шел за эти кю*, сколько усилий мне это стоило.

— Конечно, я знаю, — мужчина схватил меня за плечи и посмотрел в глаза, — но, послушай, ты ведь знаешь свою цель? Значит, тебе ничего не помешает. До этого ни разу не помешало.

— Но это же двадцать килограмм! Даже не десять.

— Всё! — рявкнул вдруг тренер, отступая. — Или выходишь завтра, или ты в пролете. Тебе решать.

Мои глаза бешено бегали из стороны в сторону. Не такие новости я хотел услышать накануне самых важных соревнований в моей жизни. Второй кю, за которым я гнался все пять лет занятий, теперь готов был ускользнуть у меня из-под носа. И все из-за этого парнишки, который не мог потерпеть денечек, чтобы не завалиться с температурой. Или чем там еще.

В отличие от всей нашей команды, на меня изначально насели сильнее остальных. Из-за моей врожденной «не тягучести» мне приходилось оставаться после занятий, чтобы выполнить комплексы по растяжке. Тренер заставлял меня наматывать на один-два круга по стадиону больше, прыгать на скакалке на сотню-две прыжков больше, на 50-100 метров проплывать дальше. Соревнования всегда были адским испытанием, потому что моя техника обязательно привлекала чье-нибудь внимание (и, поверьте, это внимание не сопровождалось положительной оценкой).

Но я так хотел получить новый пояс, что вечно приходил домой в синяках, а на выходных гонял себя по беговой дорожке. Мне очень хотелось подняться по лестнице еще выше, попробовать перепрыгнуть пару ступенек.

Конечно, в сложившейся ситуации от меня уже ничего не зависело, поэтому я просто закончил занятие и отправился домой, где никому не рассказал о случившемся.

В день соревнований я поставил все на удачу и пообещал себе выложить на полную.

— Смотри-ка, кто сегодня пришел на тебя поглазеть, — шепнул отец, указывая на зрителей.

В толпе я разглядел рыжую макушку. Это была Эмми — моя одноклассница, которая привела с собой четырех подружек. Как и сказал папа, чтобы «поглазеть». Не то чтобы я был против, но они выбрали не самое лучшее время, если честно.

Конечно, тогда я вылетел с ринга, несмотря на то, что продержался там какое-то время. Мой соперник оказался выше на голову и шире в плечах, поэтому я попытался взять его ловкостью, но на одном моем извороте он просто использовал захват и, вывихнув мне лодыжку, хорошенько приложил об пол. Да еще и сверху уселся. Это был провал, однозначно. Мой синий пояс попрощался со мной еще на год.

***

— Эй, Касс, не хочешь сходить в кино завтра вечером? — Мелани возникла из-за угла школы совершенно внезапно, Мэлл даже прервал свой рассказ.

— Серьезно? — я старался не выглядеть придурком, но получалось, видимо, с трудом.

— Конечно. Ты подумай и напиши мне, если что, окей?

Я даже ответить не успел, как она уже скрылась за тем же углом, из-за которого минуту назад выскочила.

— Если ты хочешь спросить, выглядел ли ты как придурок, то мой ответ «да», — Мэлл двинулся вперед, явно пытаясь сделать вид, что не знает меня.

— Что вообще сейчас было?

— Мелани пригласила тебя в кино. И ты должен был согласиться.

— Ты же знаешь, что мне не до этого сейчас.

— Я-то знаю, — с умным видом пропел младший, поворачиваясь в мою сторону, — но, на минуточку, пригласил тебя не я. Поэтому осведоми ее.

Мы быстренько добрались до моего зала, где я попросил Мэлвина подождать меня.

— Тренер! — заметив тренера, я подбежал и сделал поклон.

— Касс, ты рано сегодня.

— Я поговорить пришел.

— Все-таки решил уйти? — мужчина вздохнул, приглашая жестом зайти в его кабинет.

— Я подал документы в Гонконгский университет. Поэтому да, решил уйти.

— Ты ведь понимаешь, что в таком случае не сможешь получить первый дан**?

— Понимаю, — я не хотел уходить, но теперь у меня не было выбора.

— Знаешь, я догадывался, что однажды мы придем к этому разговору. Но как ученик, ты мне очень дорог. Я слишком сильно привязался к тебе и твоему упорству.

Тренер помедлил, удобнее устраиваясь в кресле, после чего продолжил:

— Твоя мама рассказала мне, куда ты подал документы, поэтому я раскопал все свои связи. В Гонконге у меня еще со студенческих лет остался хороший приятель, учитель Ли. Я ему про тебя рассказывал несколько раз. Вот он и согласился принять тебя в команду, когда поступишь. Если захочешь, конечно.

— Тренер, Вы серьезно? — моему удивлению не было границ.

— Абсолютно. Я бы не хотел, чтобы ты забросил дзюдо так скоро. Даже если и потеряешь годик, но до первого дана доберешься.

Я не мог точно сказать, что чувствовал в тот момент. Сколько бы тренер ни кричал на меня, сколько бы ни гонял до изнеможения, сколько бы ни делал выговоров, он всегда заботился обо мне. Узнав о моей ситуации в семье, он, ни слова не сказав, просто начал проявлять ко мне какое-то особенное внимание.

Вот и теперь, когда спустя столько лет я собирался уходить насовсем, он позвонил маме, чтобы поинтересоваться, куда я подал документы, поднял связи ради меня, ради моей цели. Тренер видел, как я поднимался по своей лестнице.

Стоит ли говорить о том, как я был ему благодарен? Как не хотел расставаться? Однажды даже не смог сдержать слез, когда в очередной раз обнял мужчину перед отъездом. Он сказал мне прекратить быть размазней.

***

«Ты должен ей уступить, Касс», — крутилось у меня в голове еще со вчерашнего дня. Учитель Ли не церемонился со мной, сразу поставив перед фактом, что девочка должна победить, чтобы выйти в финал. И почему никого не смущало, что я тоже подходил к финалу? И шел к нему почти десять лет, лил кровь, слезы и пот литрами, пережил вывих лодыжки, миллион ушибов и миллиард безобразных синяков.

А сейчас мне нужно было просто поддаться, чтобы пропустить в финал девчонку, которая, видите ли, идет на КМС? Да черта с два! Я слышал ее историю, в которой мелькали только больная бабушка, да отсутствие возможности выбраться из несчастной жизни.

— Надеюсь на тебя, — сказал перед началом соревнований учитель Ли, снисходительно глянув на меня.

— Я тоже на себя надеюсь.

Девчонка была пониже меня, плотная, но юркая, отчего мне все время приходилось следить за ее резкими выпадами. Мы были в одной весовой категории, потому что она легко завалила меня на лопатки. Ее приемы были отточены до безупречного состояния. Но наши техники все равно отличались. И мне вовсе не хотелось поддаваться ей.

В итоге, когда мои силы уже начали заканчиваться, а она все еще прыгала как егоза по арене, я подмял ее под себя с захватом ноги. Но, видимо, слегка не рассчитал (или забыл, что это девчонка), и нога глухо хрустнула, выгибаясь под неестественным углом.