— Я, Господи, Мэлл, я сейчас…

Но парень вытащил пальцы и полез за резинками в ту самую тумбочку.

— Ну и сучка же ты. Я был на грани, — возмутился Касс, смахивая прилипшие к шее и лбу волосы.

— Ничего, ничего. Я терпел. И ты потерпишь.

Но, как бы уверенно Мэлвин ни пытался выглядеть сейчас, такая роль была для него непривычна и немного смущала. Он знал, что секундами ранее испытывал Касс, поэтому сгорал от желания увидеть лицо того в самом конце.

Мэлл неловко нацепил резинку и попытался толкнуться внутрь, но встретил сопротивление.

— Эй, эй, успокойся. Поздновато зажиматься, не находишь?

— Ты, вообще-то, пытаешься забрать мою девственность. Как я должен себя чувствовать?

Младший улыбнулся и потрепал кудрявые волосы:

— Просто доверься. Мы остановимся, если будет больно, клянусь.

— И это ты мне заливал про фразочки, от которых тянет проблеваться?

Касс фыркнул и, потеряв бдительность, расслабился, чем воспользовался Мэлл, проникая, наконец, глубже.

— Блять, это…

— Охеренно, — закончил за старшего парень.

— Я хотел сказать «больно».

Не слушая, Мэлл начал осторожно двигаться, давая другу привыкнуть. Сам он готов был лопнуть прямо сейчас, потому что слишком классно. Ни одна девчонка, с которой он спал, не могла сравниться с этой прекрасной задницей.

Набирая темп, младший схватил Касса за бедра, чуть приподнимая их. Угол явно сменился, потому что старший вскрикнул, обвивая ноги вокруг талии Мэлвина.

— Вот там, мамочки мои…

Мэлл намек понял, уже в прострации пытаясь проникать под тем же углом, заставляя друга извиваться под собой. Конечно, он и раньше знал, что Касс хорош в постели, но сейчас все было так ново, необычно и приносило столько удовольствия, что Мэллу хотелось продолжать это вечность.

Но оба чувствовали приближающуюся концовку, поэтому Касс еле поднялся, чтобы усесться на бедра младшего, и крепко прижался к нему, обнимая за плечи, продолжая двигаться. Слишком близко. Слишком интимно. Слишком горячо.

— Пожалуйста, Мэлл, — старший скулил прямо в губы другу.

Не прекращая движений, Мэлвин опустился к шее напротив, грубо кусая. Касс не выдержал, содрогаясь и испуская громкий протяжный стон. Почти сразу же вскрикнул младший, вжимаясь в тело старшего, будто пытаясь слиться с ним.

Никто не знал, сколько времени потребовалось обоим для отдышки и осознания всего только что произошедшего. Но Мэлл нехотя разлепил веки, глянув на висящего на его плече друга: тот выглядел разморенным и ужасно затраханным, волосы беспорядочно липли к лицу и шее, пот стекал по груди и спине, тело ослабло.

Аккуратно уложив Касса на матрас, Мэлвин направился в ванную. Вернувшись, он еще раз посмотрел на безупречную фигуру, развалившуюся в небезупречной позе, прежде чем обтереть ее принесенным влажным полотенчиком.

— Почему я не соглашался на это раньше? — промычал старший с закрытыми глазами.

— Потому что я не предлагал, — полотенце было откинуто ко всем снятым ранее вещам.

— Теперь ты точно знаешь, что мне можно предложить.

— Не-е, уж очень энергозатратно для меня, — Мэлл рассмеялся, укладываясь рядом с другом, — серьезно, это, оказывается, тяжелее, чем бревном валяться.

Касс рассмеялся в ответ:

— Не быть тебе сверху.

Мэлвин удобнее устроился под боком друга, перекидывая руку через его талию. По телу разлилась приятная усталость, утягивая в сон. Касс поцеловал парня в макушку, прежде чем его глаза налились свинцом и он провалился в забытье.

Комментарий к Немножко нежности

Простите за нецензурщину, ребят

========== Лестница /Касс/ ==========

Комментарий к Лестница /Касс/

*Кю - ученическая степень в дзюдо (включает 6 уровней с разными цветами пояса)

**Дан - мастерская степень в дзюдо (10 уровней и 3 цвета пояса)

— Ну, Касси, ты решил, куда хочешь пойти? — мамин взгляд был полон надежды.

— Конечно, — я напустил на лицо такой серьезный вид, какой вообще был возможен. Мои щеки непроизвольно надулись, и, как потом оказалось, я стал похож на «сердитого хомяка».

Мама присела рядом со мной, погладив по голове.

— Я хочу заниматься дзюдо.

Родители замерли на секунду. Думаю, они тогда рассчитывали на плавание или теннис, но я не для этого потратил 2 года, занимаясь воздушной гимнастикой.

«Ваш сын вряд ли выдержит всю нагрузку с таким-то избыточным весом. Возможно, если он немного похудеет, мы сможем взять его», — было сказано моей маме пару лет назад, когда она привела меня на секцию дзюдо. Я тогда мало чего смыслил в «нагрузках» и «избыточном весе», поэтому просто решил расспросить родителей, что дяденька имел в виду. Мама очень деликатно подбирала слова, отчего мне становилось еще более непонятно, поэтому в дело включился папа и сказал: «Этот мужик назвал тебя толстым, сынок».

Тогда мне стало обидно. Ни один из моих друзей ни разу не назвал меня толстым, а какой-то дядька посмел такое ляпнуть.

«Мам, я хочу стать нетолстым!», — встав в позу Супермена, заявил я на следующий день после того инцидента.

Она, конечно, тут же расхохоталась, но приняла во внимание мои слова. Вечером мы все вместе принялись искать ближайшие спортивные секции, куда берут детей с «избыточным весом». Воздушная гимнастика мне понравилась сразу. Это было очень впечатляющее зрелище, поэтому я завопил, когда родители согласились отдать меня туда.

«Если сдашься — ты не мужик», — твердо сказал отец за ужином.

Я запомнил его слова. И сдаваться не собирался.

***

Я стоял и видел перед собой гигантскую лестницу. Она была массивной и грозилась раздавить меня одним своим видом.

— Я вижу лестницу, — Мэлл глянул на меня, как на полоумного, вынимая изо рта красную конфету.

— Я тоже ее вижу. И что с того?

— Это образно, мелкий.

— Образно?

Я только отмахнулся. Он пожал плечами и снова засунул конфету в рот. Ему всего шесть было, когда меня отдали на занятия. Мэлл очень уж напрашивался хоть разочек взглянуть, чем же я занимаюсь, поэтому и пришлось взять его с собой. И вот мы стояли перед входом и смотрели на обычную лестницу, ведущую к главным дверям. Но только для меня это была не просто лестница. Я видел лестницу, каждая ступенька которой казалась непомерно высокой для моих таких коротеньких ножек, еще и не желающих подниматься.

Мне даже как-то приснилась такая махина, в конце которой было что-то блестящее, завлекающее. Но я не мог дотянуться, даже сделать шаг. Оставалось только глазеть на сверкающую штуковину. Иногда я спрашивал маму, откуда в моей маленькой голове такие большие мысли? Она всегда улыбалась и говорила, что, хоть мысли и большие, но очень хорошие.

— Идешь? — Мэлл ловко пробежал вверх, уже таща ручку двери на себя.

Я не спеша поднялся, словно мой вес за ту неделю только увеличился в два раза и передвигаться стало ужасно тяжело.

— Давай быстрее, — подгонял младший, — уже не терпится увидеть, как ты навернешься где-нибудь!

Он расхохотался, скрываясь за дверью.

***

— Я ушел, — ляпнул я во время очередного перерыва между играми в приставку.

— Серьезно? — рука Мэлла замерла на середине пути к большой миске с попкорном.

— Ага.

— А родители что сказали? Ругались?

— Неа, — я откинул джойстик и бухнулся на диван, обнимая подушку, — они догадывались, что я брошу.

— Ради дзюдо? — Мэлвин не спеша жевал попкорн, уставившись на меня.

— В точку.

— А почему именно дзюдо-то? По-моему, гимнастика тебе очень подходила.

— Чтоб тебя защищать, дурачьё. Почему ж ещё-то.

— Я уже не маленький, чтоб меня защищать, — младший смешно надул щеки, обхватывая коленки руками и отворачиваясь.

— Ага, скажи это Дэйву, который тебя в лужу толкнул на прошлых выходных. А до этого утащил твой учебник. И еще тот раз, когда…

— Всё, всё, понял я.

Теперь, когда я сбросил практически весь «избыточный вес» и научился множеству приемов, пригодных для борьбы, мне спокойно можно было записаться на дзюдо. Я понятия не имел, почему так рвался именно туда, но уж больно мне хотелось научиться крутым приемчикам, чтоб легко укладывать на лопатки всех задир с нашей школы. В двенадцать лет это казалось безумно крутой идеей.