На другом конце провода находилась товарная станция Астрахань. Астрахань - южный "терминал" линии "A-A" - Астрахань-Архангельск. Командир передовой немецкой части разговаривал с Астраханью по телефону.

Диспетчер в Астрахани хотел знать, прошел ли поезд с нефтью из Баку. На запасном пути в Басах ждал состав, идущий в противоположном направлении.

Поезд в противоположном направлении! Переводчик попытался убедить товарища в Астрахани отправить состав немедленно. Но это вызвало подозрения у товарища из Астрахани. Он задал собеседнику несколько каверзных вопросов, ответы на которые выдали в нем неспециалиста.

Диспетчер начал кричать и грязно ругаться. Переводчик же, перестав играть роль, сказал:

– Подожди, приятель, скоро мы встретимся в Астрахани.

Выругавшись, товарищ в Астрахани бросил трубку. Таким образом он никак не мог слышать раздавшегося две минуты спустя взрыва, который поднял на воздух жалкую лачугу, носившую название здания станции Зензели.

Лейтенант Шлип, потерявший радиоконтакт с дивизией еще в первый день, попытался продолжить разведку в сторону Басов. Но, по всей видимости, начальник станции в Астрахани поднял тревогу. За селением заняли позиции советские артиллеристы и расчеты станковых пулеметов.

Дальняя разведывательная команда Шлипа повернула обратно и 17 сентября благополучно вернулась в Утту. В тот же день Шлипа вызвали в дивизию, где он рапортовал лично генерал-полковнику фон Вейхсу, командующему группой армий "B", оказавшемуся в штабе генерал-лейтенанта Хайнрици. 16-я моторизованная дивизия входила теперь в состав группы армий "B".

Все смогли вздохнуть спокойно. Пока опасности со стороны степи и низовий Волги - т.е. с фланга Кавказского фронта - не существовало. Это была главная информация, которую доставили разведывательные команды. Важность ее заключалась прежде всего в том, что с конца августа группа армий "A" пыталась вновь развернуть наступление на левом фланге. Танковой армии Клейста предстояло приложить все усилия, сделать все возможное и невозможное, чтобы открыть ворота в Баку, с тем чтобы овладеть советскими нефтяными месторождениями и тем самым достигнуть одной из главных целей летнего наступления.

Последним препятствием на их пути являлась река Терек, перед которой остановилось танковое острие наступления армии Клейста. Клейст вновь пытал удачу, и, похоже, на сей раз военное счастье не собиралось покидать германский Вермахт, суля ему новую победу.

Посоветовавшись с командиром 40-го танкового корпуса, генерал-полковник фон Клейст отвел 3-ю танковую дивизию из Баксанской долины, где противник оказывал очень упорное противодействие, и искусным боковым маневром двинул ее позади позиций 23-й танковой дивизии на восток вдоль Терека. После ожесточенных уличных боев 25 августа дивизия овладела Моздоком. Затем вторая боевая группа неожиданно для неприятеля развернулась для осуществления переправы в районе Ищерской. Жизненно важный прыжок через Терек выполнил 394-й мотопехотный полк из Гамбурга, сформированный в 1940-1941 гг. из харбургского 69-го моторизованного пехотного полка.

Было 30 августа 1942 г., время - около 03.00. Штурмовые лодки, саперы и панцергренадеры находились в полной боевой готовности. Они ждали только, когда артиллеристы обеспечат огневое прикрытие их операции по форсированию водной преграды.

В назначенное время заговорили пушки: в тылу раздался грохот, над головами - свист, а на вражеском берегу начали рваться снаряды. Полных десять минут огненный дождь из восьмидесяти восьми стволов лился на русские позиции. Этого времени вполне хватало саперам и гренадерам. Они выскочили из своих укрытий и принялись сталкивать в воду десантные лодки.

Первые группы 1-го батальона пошли на другую сторону. Но русские очнулись. Их превосходные полевые орудия вновь и вновь осыпали снарядами место немецкой переправы. Эти полевые пушки по праву считались одним из самых эффективных и самых опасный советских средств вооружения.

Терек, ширина которого на участке переправы достигала 275 метров, представлял собой предательскую горную реку с мощным течением и опасными водоворотами. Белые фонтаны вздымались тут и там около лодок - это, пока промахиваясь, били вражеские минометы.

Суденышки безжалостно бросало в бурлящих водах. На корме, низко пригибаясь, сидели гренадеры. Как-то им удалось пройти через ад.

В самом начале атаки, все еще находясь на немецком берегу, погибли командир 1-го батальона, капитан фрайгерр фон дер Гейден-Ринш, и его адъютант, лейтенант Циглер. Лейтенант Вурм тоже рухнул на землю смертельно раненный. Обер-лейтенант Дюрргольц, командир 2-й роты, получил ранение в ходе переправы и вывалился за борт. Он считался пропавшим без вести, но все знали, что он погиб.

Штурмовая лодка вырулила из-за поворота.

– Быстро, быстро!

– Три, четыре, пять… еще один, - считал пехотинцев сапер у руля. Мотор завелся с полуоборота. Они отчалили.

Снаряды рвались справа и слева. Взлетали вверх фонтаны и фонтанчики там, где падали в воду снаряды и их осколки. Сапер у руля стоял прямо, не пригибаясь, невозмутимо он вел лодку через реку. А вот и берег. Небольшой поворот - и солдаты спрыгивают на сушу.

Под прикрытием огня своей артиллерии стрелки метр за метром прокладывали себе путь вперед. Начало создания плацдарма было положено, то пока лишь начало и не более того. Очень скоро выяснилось, что враг оказался сильнее, чем предполагалось. Советские солдаты успели прочно закрепиться на позициях вдоль берега на окраине села Мундар-Юрт и оказывали упорное противодействие. Со своих заранее подготовленных рубежей они имели возможность постоянно держать под огнем находившихся на открытом месте немецких гренадеров.

Во второй половине дня майор Гюнтер Папе, молодой командир полка, переправился через Терек с передовым командным пунктом 394-го мотопехотного полка, чтобы лично оценить ситуацию на месте. Главная линия боя и войска на плацдарме были организованы так, что, несмотря на свою малочисленность, могли оборонять его. Целых пять дней солдаты 394-го панцергренадерского полка держали оборону на дальнем берегу Терека. Они сражались южнее 44-й параллели. Единственными немецкими частями, действовавшими южнее их, были части 1-й горнострелковой дивизии в Клычской долине, которые находились неподалеку от 43-й параллели, если говорить точно, на широте 43 градуса 20 минут - самой южной точке, которой смогли достигнуть немецкие войска на советской территории в ходе операции "Барбаросса".

На неблагоприятной местности, без тяжелого вооружения солдаты Папе противостояли численно превосходящему и яростно сражавшемуся противнику. Полк связывал боем три советских дивизии. Это заставляло советское командование снимать войска отовсюду. Плацдарм, захваченный и удерживаемый 3-й танковой дивизией ценой больших потерь, создал условия для атаки вновь сформированного 52-го армейского корпуса. В результате 111 и 370-я пехотные дивизии успешно переправились через Терек в районе Моздока и создали еще один плацдарм. 394-й полк получил возможность оставить свои невыгодные позиции.

Но в Моздоке, как и везде, войскам не хватало сил для продолжения наступления. Русские просто оказались слишком сильны, а немецкие войска слишком малочисленны и вымотаны боями. Последний шанс завладеть нефтяными месторождениями Баку так и остался нереализованным.

Так же как и в западных предгорьях Кавказа, около Черноморского побережья, операция застопорилась и на Тереке. Фронт замерз. Вблизи от главных целей кампании наступательный порыв принимавших участие в операции "Барбаросса" войск иссяк. Терек стал границей немецкого завоевания.

На оборонительных позициях вдоль Терека, среди немецких батальонов 3-й танковой дивизии в районе Ищерской, плечо к плечо с гренадерами сражалось необычное подразделение - казачья часть. В том, что казачий эскадрон капитана Загородного воевал на стороне немцев, не было, по меркам войны на Востоке, ничего необычного.