Было 16.00. В оперативном помещении штаба армии в Сычевке перед картой, на которой зафиксировалась сложившаяся ситуация, стояли подполковник Блаурок, начальник оперативного отдела штаба армии, и генерал-майор Крюгер, командир 1-й танковой дивизии из Тюрингии. Также с целью ознакомления с ситуацией присутствовали подполковник Венк, начальник оперативного отдела дивизии, подполковник фон Витерсгейм, командир 113-го стрелкового полка, и подполковник Гольсте, командир 73-го артиллерийского полка. Самая передовая боевая группа 1-й танковой дивизии только что прибыла в район Сычевки. Всего неделю назад маленький городок со своими громадными складскими помещениями на железнодорожной станции представлял собой тихое местечко в тылу, где располагались штаб армии и база снабжения - маленький раёк для интендантского начальства и казначеев. Теперь вот уже два дня здесь пролегала линия фронта.

В помещении слышалось стрекотание пулеметов и глухое уханье минометов.

– Хочу познакомить вас с обстановкой, генерал. Не обстановка, а сплошной кровавый кошмар, - обратился к Крюгеру начальник оперативного отдела армии Блаурок. - С девятого января русские из района Осташкова не переставая атаковали крупными силами левый фланг отрезанного Двадцать третьего армейского корпуса и оттеснили его к югу. Одновременно очень сильный натиск испытывает на себе левый фланг Шестого армейского корпуса вот здесь. - Блаурок ткнул пальцем в точку на карте. - Наша просьба перенести фронт назад, на линию Гжатск-Волга, отклонена. Начиная с одиннадцатого января противник наносит мощные удары с северо-запада южнее и западнее Сычевки, при этом самые передовые его части атакуют западные окраины города. - Блаурок накрыл Сычевку ладонью и просительно проговорил: - Надо удержать Сычевку, господин генерал, - нам нельзя потерять ее.

Командир и офицеры 1-й танковой дивизии закивали. Они осознавали всю сложность положения, наглядно изображенного на карте. Их весьма удивляло то, что на совещании не присутствовал командующий армией генерал-полковник Штраус. Начальник оперативного отдела разъяснил:

– Здоровье генерал-полковника Штрауса сильнейшим образом пошатнулось. Начштаба тоже серьезно болен. Со дня на день мы ожидаем нового командующего армией - генерала Моделя.

На лицах офицеров отразилось удивление.

Да, командующим 9-й армией стал Модель, совершивший головокружительное восхождение к вершинам военной карьеры. Всего три месяца тому назад он командовал дивизией - знаменитой 3-й танковой.

Невысокий, жилистый, он появился на свет в Гентине в 1891 г. и заставил запомнить себя службой в штабах различного уровня группы армий "Центр". Лучше всего его помнили солдаты 1-й танковой дивизии, сражавшиеся под его началом в составе 41-го танкового корпуса, начиная с Калинина. Он пользовался популярностью в частях, несмотря на то что не походил на своего предшественника, генерал-полковника Рейнгардта. Все знали - где Модель, там ощутимо присутствует военная удача: там, где он, удаются самые смелые замыслы, разрешаются наиболее кризисные ситуации. Нигде и ни в один момент так не нуждались в Моделе, как нуждались в нем в 9-й армии.

Блаурок вновь подошел к большой карте.

– За последние сорок восемь часов обстановка действительно стала не просто критической, а сверхкритической, - проговорил он с типичной беспристрастностью офицера германского генштаба и указал на жирные красные стрелки. - Здесь, западнее Ржева, русские прорвали в нашем фронте брешь шириной в пятнадцать километров. В течение последних двух дней бронетехника, пехота и санные колоны двух советских армий - Двадцать девятой и Тридцать девятой - вливаются в дыру и движутся в южном направлении. Прошло уже около девяти дивизий. Наш Двадцать третий корпус отрезан, окружен, и снабжение его возможно только по воздуху. Благодарение Богу, Шестому корпусу удалось создать и удерживать новый фронт обороны к западу и юго-западу от Ржева. - Блаурок провел рукой в направлении, в котором указывали красные стрелки. - Обратите внимание, что острие советского наступления - кавалерия - уже к западу от Вязьмы, на шоссе, а это "дорога жизни" всей группы армий "Центр". Но похоже, пока силы противника там не слишком крупные и не представляющие большой проблемы. Куда более сложная на сегодняшний момент ситуация сложилась вот здесь. Блаурок указал на спутанный клубок красных кружков и линий в 50 километрах к юго-западу от Ржева и продолжал: - Как видите, крупные советские силы развернуты к Сычевке за самыми передовыми частями Двадцать девятой и Тридцать девятой армий. Русские совершенно очевидно намерены взять город, повернуть на север и окружить армию. В настоящий момент они ведут бои за идущую ко Ржеву железнодорожную ветку. Если они овладеют ею, линии снабжения всей нашей армии окажутся перерезанными. Поступление всех необходимых грузов и подкреплений зависит от этой железной дороги. Если Сычевка падет, противнику удастся переиграть нас. Господа, русские уже стучатся к нам в дверь. Головные части их уже проникли на территорию сортировочной станции, где, по счастью, предаются грабежу. Я сказал, по счастью, потому что окраину города удерживают части специального назначения, сколоченные из водителей грузовиков снабжения и связных, под началом полковника Крузе, начальника армейской артиллерии. На периферии территории станции ваша Шестая рота Первого стрелкового полка, которая прибыла незадолго до полуночи.

Жизнерадостный и не склонный раньше времени расстраиваться саксонец, генерал-майор Крюгер, произнес словечко, частенько звучавшее из уст солдат. Витерсгейм кивнул и пробормотал:

– И это еще мягко говоря.

Через полчаса после описанного выше разговора в армейском штабе в Сычевке передовые части боевой группы фон Витерсгейма вступили в боевые действия по связыванию советских войск, уже закрепившихся на территории железнодорожной станции и в помещениях огромных складов. Немецкая группа состояла из нескольких бронетранспортеров и усиленной роты мотоциклетного батальона 1-й дивизии - солдат из Лангензальца и Зондерхаузена, возглавляемых обер-лейтенантом Пэтцольдом.

Пэтцольд, пробравшийся вперед к ангару вместе со связным, в бинокль рассматривал товарные склады станции Сычевка-Север.

– Там как на ярмарке в Михайлов день, - не без удивления пробормотал он.

Мотоциклисты обхлопывали себя руками по бокам, чтобы согреться. Вернувшись, лейтенант оседлал свой мотоцикл:

– Вперед!

Все происходившее на складской территории действительно походило на некое ярмарочное оживление. Русские вытаскивали из пакгаузов мешки и ящики с продовольствием, крайне довольные результатами собственных трудов. Дополнительные пайки летчиков и танкистов - шоколад, печенье и сухофрукты встречали у русских особое одобрение. Но с не меньшим рвением они волокли заливные свиные ножки, ливерную колбасу и рыбные консервы. Они вскрывали то одну, то другую банку штыками и пробовали содержимое.

– Земляк, ты только посмотри - а ну, попробуй.

– А сигареты!

– Затянись-ка! Ты гляди! Это тебе не самокрутка из "Правды" с махоркой. Типографской краской не воняет!

Но самое большое восхищение вызывал французский коньяк. Солдаты сбивали горлышки бутылок и лили себе в глотки веселящую жидкость, которая по сравнению со спиртом казалась им мягкой, словно сладкий чай.

Русские веселели на глазах, совершенно забыв о 40-градусном морозе и о чертовой войне. Они горланили песни и смеялись. Они тискали друг друга в объятиях и целовались. Часовые не подняли тревоги. Никто не выстрелил, пока внезапно не ударили пулеметные очереди мотоциклистов Пэтцольда. Загрохотали взрывы гранат. Застрочили автоматы из кузовов бронемашин. Советские солдаты бросились в паническое бегство. Далеко они не ушли. Они падали замертво под пулеметным огнем среди консервных банок и пачек сигарет, среди ящиков с коньяком и упаковок с печеньем.

В шутку говоря, можно сказать, что первую победу в Сычевке немцы одержали благодаря шоколаду и французскому коньяку. Только вследствие того, что русские оказались всецело поглощены дегустацией своей драгоценной добычи, и удалось слабым подразделениям 1-й танковой дивизии отбить у численно превосходящего неприятеля железнодорожные склады. Ничего экстраординарного в ситуации не было.