О-о-ох…

Я плотно зажмурился. Старая пиратская забава – привязать капитана побежденного судна к мачте и отправить в свободное плавание. Кругом, конечно, трупы. Вот она, пытка! Вот почему мне сохранили жизнь (и формально повысили до капитана, что радует)! Вот почему привязали так, чтобы не мог вертеть головой. Чтобы не мог отворачиваться от трупов! А-а, з-зараза! Так же поступили с Барнахом Четвертым после его безуспешной попытки завоевать Меркхар: привязали к мачте на корабле, полном трупов, и пустили гулять накануне шторма. Уж не знаю, что он думал, папа нынешнего монарха. Плакал, рыдал, молился… Не знаю. Да мне, если честно, плевать. Зато теперь его призрак является перед штормом и стращает матросов.

Я плотно зажмурился и замычал, силясь выплюнуть целую очередь ругательств, рядом с которыми перлы капитана Заррага показались бы лепетом несмышленого ребенка.

Грануаль, ах ты конченая сука!

Мучения будут длиться долго, дня два-три. Примерно столько я протяну на солнце без воды. К этому времени вонь от разлагающихся трупов станет нестерпимой. К концу пытки, скатываясь к агонии, я обезумею, начну вести в своем мозгу беседы с покойниками, а может, они встанут и будут молча глядеть на меня. Убитые мной меркхары – с укором, убитые пиратами матросы – с жалостью, а гвардейцы – с кривыми улыбками, мол, мы ж солдаты, знали, на что шли.

А еще крысы… Капитан Зарраг клялся (брызжа слюной и завывая), что крыс на его судне отродясь не было: «Да легче найти шлюху без триппера, чем крысу на моем корабле! Да у меня самый чистый корабль в Селистии! Я… Ух-х! Плевал я на фрахт! Плевал я на тысячу динаров золотом! Плевал я на принцесс! Не повезу! Вот вам шиш, видите?.. Крысы… Да за такое оскорбление… Вот фонарь! Сейчас спустимся в трюм и поищем! Если найдем хоть одну, я ее сожру сырой, без перца и соли! Целиком сожру, и даже хвостик! Я каждый месяц обновляю противокрысиное заклятие! Знаете, сколько это стоит, а?» Крыс, и вправду, не оказалось: я сам проверял с капитаном трюмы. Однако эти бестии хитры и коварны. С них станется забиться в такую щель, куда и палец не просунешь (тем более, чего совать туда палец, если там может оказаться крыса?). А если крысы на «Выстреле» все же водятся… Кто даст гарантию, что сначала они примутся за падаль?

Меня передернуло.

Да, бойкая дамочка придумала отличную пытку! Наверное, радуется сейчас, как дитя. Смеется. Ах, нет: ей больно смеяться от моей раны. Оставил я все-таки одной из женщины что-то на добрую-добрую память.

Во мне вдруг проснулось желание поквитаться с Грануаль. Не знаю как, но – поквитаться. Я начал яростно дергаться, пытаясь освободиться от пут, но канаты только глубже врезались в тело, а петля на шее затянулась. Еще чуть-чуть – и прощай, дружище.

Кисти опутали тонкой веревкой, но я, сколько ни силился, не смог ее разорвать. Да, связан мастерски. Спеленат, как младенец. И даже похлеще, ведь младенец способен вертеть головой в своих пеленках, а мне отказано даже в этом. БДСМ в стиле «шибари», японское связывание в художественном стиле. Говорят, люди находят в этом кайф, и в то время, пока их связывают, впадают в трансовое состояние, вроде как наркотика хлебнули. Мое же БДСМ в стиле «поросячье свинство» было тошнотным донельзя.

Я могу только водить глазами, разглядывать мертвяков, да небо, да немного – борта корабля. Ну, еще носовые каюты видно. Уреш! Вот к чему привела погоня за бабами! Разве плохо мне было со старыми любовницами, а? Захотелось придурку поиметь жену герцога! Добро б было на что польстится, а то кожа да кости, да еще влюбилась в меня, похотливого идиота. О-о-о, нет! Клянусь! Клянусь Небу, я смирю свою похоть, свою страсть к разврату! Я стану паинькой! Я стану добрым, честным и смелым! Я прекращу красть, лгать и развратничать. Если только каким-то чудом мне удастся освободиться – я реморализуюсь от и до. И даже снизу! Вообще – снизу в первую очередь! Это же он, он втянул меня во все неприятности!

Я завыл и скосил глаза вниз. До нужного места взглядом не достал, только до верхней губы. На ней, оттопыренной канатом, поверх жесткой черной щетины запеклись капельки крови. М-да, зря я вчера не побрился. Отложил на сегодняшнее утро, а утром на горизонте появилась галера. Стало быть, с Нэйтой я разговаривал… как это называют в учебнике хороших манер?.. в несвежем виде. Что-то она подумала? Впрочем, я старый солдафон, не знающий слов любви, с меня взятки гладки.

Дочурка барона, вероятно, на пиратской галере. И подумать страшно, что уготовит ей Меркхар. Впрочем, мне плевать на ее судьбу. Мне плевать на всех, кроме меня самого. Вот сейчас, в данный момент – вообще на всех кроме себя плевать.

Постой, ведь Рик обещал… Да-да, он обещал! Что ж, как ни кощунственно это звучит, но мысль о том, что Нэйта не досталась Грануаль, греет сердце. Лучше так, чем… Ну, вы поняли. Будем надеяться, что рука у метателя ножей не дрогнула и он всадил в Нэйту пару ножей.

Зарраг… А вот шкипера мне все-таки жалко. Он жив, это точно. Капитанов захваченных судов, традиционно, забирают на пиратский остров и предают долгим пыткам. Такое невинное развлечение для местной голытьбы. А на острове Меркхар пытать умеют, но вот что я вам скажу: я охотно бы сейчас поменялся с капитаном местами.

А что свита Нэйты? Матросы? Гвардейцы? Частично перебили, прочих забрали в рабы.

Франнога тоже жалко – хоть и муторный был старикашка, резонер, любитель почитать мораль. Все-таки я обязан ему жизнью, хотя я предпочитаю забывать о добрых поступках, совершенных для моей пользы другими людьми.

Может, кое-кто из моих знакомы сейчас – в этой груде?

Превозмогая отвращение и ужас, я окинул мертвецов внимательным взглядом. Закоченевшие тела напоминали разломанных кукол с вывернутыми, истерзанными конечностями. Несколько лиц смотрели в мою сторону. Я с содроганием узнал Энцо; глаза гвардейца были открыты, а на губах застыла пугающая сардоническая усмешка. Он умер смеясь, без страха в душе. Я так бы не смог. Завидую смелым людям – завистью черной, как покров безлунной ночи.

Я признал еще двух матросов и заколотого мной смугляка. Прочие лица были залиты кровью либо изуродованы. Кровь уже спеклась, побурела, став почти коричневой. Только теперь я осознал, что с момента схватки прошло несколько часов. Долго же я «спал»!

Я зажмурился и мысленно отпустил пару крепких словечек. Ну и хорошо, что больше никого не узнал. Чтобы сойти с ума за пару дней, мне хватит и физиономии Энцо. Если бы мог, я бы скрипнул зубами. Искрошил бы их. Да уж, дикую пытку придумала Грануаль.

Переведя дух, я взглянул поверх груды тел. С бушприта «Выстрела» свисали коричнево-белые лохмы. Парус. И, верно, не один. Борзая дамочка все предусмотрела. А если мне удастся вывернуться из пут? Вот меркхары и раскромсали паруса по ее приказу окровавленными мечами. И руль, наверное, сломан. Плавай себе без руля и ветрил, авось куда-нибудь приплывешь! Сук-ка! Я ведь и правда кое-что смыслю в кораблях – я в детстве ходил на парусный спорт и уверенно отличаю шканцы от трансов, брашпиль от рашпиля, а боцмана от поца – хотя зачастую это тождественные понятия. Как вы помните, я обожаю прикинуться дурачком – и потроллить общественность. Заррага я так троллил, делая вид, что ничего не смыслю в морском деле. Хотя на самом деле – смыслю. Призов на гонках не брал – призы получают только талантливые люди, а я, как уже говорил, человек бесталанный.

Я снова подергался, как муха в паутине. Да, не выпутаться. Я обречен на пытку… Вот дерьмо!

Конечно, милосердные боги этого мира – Уреш, Шахнар или Ахарр (этот придурок считался тут богом тьмы, только изредка помогающим смертным) могли послать навстречу «Выстрелу» корабль, но вероятность этого события была до неприличия мала, ведь Срединное море огромно. В лотерею и то проще выиграть. Ну, или коммунизм построить. Мог разыграться шторм и потопить ко всем чертям неуправляемое судно. Я предпочел бы именно этот исход. Уж лучше захлебнуться водой, чем страдать от жажды и потихонечку сходить с ума. Хотя… нет, нет, лучше помучиться, как говаривал незабвенный красноармеец Федор Сухов!