Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Музейный зал, застывший ряд.

Давно забытые сюжеты

Мне так о многом говорят.

Всё как-то одухотворённей,

Когда стемнело за окном…

И звуки глуше, отдалённей

И я склонился над стеклом.

И оторваться мне не просто —

Там то, что отыскать нет сил,

Там утончённый женский профиль

Меня тревожно поразил.

Белеет древняя камея,

И позабытый, нежный лик,

Не в камне, думал я, немея,

А в сердце у меня возник.

Ручей

Журчи, журчи свою мне быль.

А. С. Пушкин

Всё те же давние картины,

И ты такой же, как и был,

И снова в зарослях малины

Журчи ручей свою мне быль.

Как здесь отрадно жарким летом,

Всё льнёт к воде, здесь жизни ток,

Стрекозы ведают об этом

И пролетевший мотылёк.

И каждый делает, что знает,

Всё, что имеет – отдаёт.

Малина ягоды роняет,

И соловей в ночи поёт.

И словно говоришь мне кстати:

Ты в город так давно ушёл,

Гляди, как много ты утратил,

Но так ли много приобрёл?

О наших застольях

Как много мысли вдохновенной,

Как много чувств в душе согрето.

Нигде, конечно, во вселенной

Такого не найти букета.

Он признак необычной доли,

И на земле – недолговечен.

И за стеной, не от того ли,

Веселья жаждут каждый вечер.

Как грустны эти все гулянки,

День каждый чувствами мертвея,

Себя мы губим.

              Так вакханки

Убили некогда Орфея.

«Где шиповник цветёт, где сирени соседство…»

Где шиповник цветёт, где сирени соседство —

Старый дом. Стены серы, но память светла —

Приезжаю сюда, здесь прошло моё детство,

Где дорожка крапивой уже заросла.

Неизменно здесь всё – всё меняется где-то,

Солнце гаснет, на стёклах рубины горят.

Слышу чьи-то шаги, или, может быть, это

Половицы, скрипя, о былом говорят.

Глухо треснет бревно – свой резон в разговоре,

Только печка молчит, словно тайну храня,

Что когда-то давно, в отзвучавшем миноре,

Кто-то так же грустил, так же думал, как я.

В ком-то мысли такие уже возникали,

Взяв из прошлого чьи-то привычки взаймы,

Чтоб во времени дальше отдать, по спирали,

Только в новом витке повторяемся мы.

Утро летнее мысли ночные изгладит,

Но старушка соседка, взглянув сквозь года,

Вспомянёт, что походкой я вылитый прадед,

В точь как он…

            Я не видел его никогда!

«Почему-то с детских пор…»

Почему-то с детских пор

Не влечёт морской простор.

А влечёт высокой грустью,

В чистоте росинок-слёз,

Луг заросший, захолустье

Среди елей и берёз.

Эти малые пространства —

Сердцу милые места.

В каждой травке – постоянство

Повториться сквозь лета.

Упаду заворожённо

На душистую постель.

Надо мной гонцом Гвидона

Прогудит весёлый шмель.

Так всё было изначально,

Мир доверчив и широк.

Разминаю машинально

Фиолетовый цветок.

Пахнет остро, пахнет пряно —

Валериана, валериана…

«Как ароматны травы до покосов…»

Как ароматны травы до покосов.

В зелёный мир струится благодать.

Жужжит пчела, и никаких вопросов,

И ничего не хочется решать.

Иду тропинкою едва заметной,

Корявый дуб – старик, прошедший путь,

К реке склоняется в надежде тщетной

Живой водою молодость вернуть.

Как нежно греет нежное светило,

Чисты цвета на капельке росы.

С природой слиться?

                  Но всё это было,

Давным-давно – философ Лао-цзы.

И на душе – всё так неодносложно,

Природу сердцем трепетно любя,

Я понимаю, что уйти возможно

От всех вопросов, но не от себя!

Полезным быть!

              Тогда душа согрета.

Иду рекой – день катится в зенит,

Земля тепла, как будто тропка эта

Тепло ушедших бережно хранит!

«Здесь над полем дух осенне-грустный…»

Здесь над полем дух осенне-грустный,

Дрёма, дрёма об ушедшем лете.

Поедает заяц лист капустный,

А меня вблизи и не заметил.

Мир вокруг в осенний цвет окрашен.

Тишина на опустевшем поле.

Я смотрю – меньшие братья наши

Так красивы и чисты на воле.

Место здесь, подальше от дороги,

Всё-то видно, все пути открыты.

Станешь тут пугливым, если ноги

Всё, что есть у зайца для защиты.

Здесь я гость – твои пространства эти.

Каждый миг в тревоге ожидаешь…

Не скажу я никому на свете,

Что на этом поле ты бываешь.

«Детство в лодке качалось…»

Детство в лодке качалось,

Был июнь без конца,

Жизнь ещё начиналась

У родного крыльца.

День был ясен и долог,

День жарою звенел.

Дёргать синих верховок

Всех и было-то дел.

Старость в лодке качалась

Под осеннюю дрожь.

Жизнь куда-то умчалась,

А куда? – Не поймёшь.

Но под дождик постылый,

Грусть была далека,

Потому что дарила

Радость детства – река.

«Вспомнятся утраты…»

Вспомнятся утраты,

Череда потерь.

Близкое когда-то,

Давнее – теперь.

Утренние росы,

Звонкие леса,

Детские вопросы,

Девичьи глаза.

Это, словно память,

Постучится в дверь,

То, что было с нами,

Бывшее – теперь.

От воспоминаний

Ноет голова.

Разочарований —

Острые слова.

Но давно забыты

Эти ссоры, и

Прошлые обиды

Вовсе не мои.

И через утраты

Вспомнится, поверь!

Грустное когда-то,

Светлое – теперь!

«Как-то получилось так…»

Как-то получилось так,

От тебя мой путь далёк.

Сердце радующий знак,

Капля неба – василёк.

Тонко трогает рука

Этот синий разворот.

Нет, личина сорняка

К красоте не пристаёт.

Где-то, где ржаной простор,

Возникая в глубине,

Он забытый чей-то взор

Вдруг напоминает мне.

«За дворы, за леса…»

За дворы, за леса

Отступает глухое ненастье.

Ясный, словно добро,

День встаёт над полями, звеня.

И кузнечики в поле —

Стозвонная мельница счастья —

Дарит солнца улыбку

И радость июньского дня.

Как же тихо вокруг,

Звон кузнечиков только и слышно,

Да бежит чья-то девочка

Там у реки над водой.

Вот взмахнула сачком

И осталась стоять неподвижно,

Поражённая вдруг

Растворённой вокруг красотой.

Словно та красота

Собиралась крупицами – годы.

А теперь белый свет

Нараспашку открыл закрома.

Смотрит девочка в мир,

Будто стала частичкой природы,

Или в образе этом

Явилась природа сама?

Человек – это мир,

Как высок этот мир ощущений!

Этот маленький мир —

3
{"b":"595107","o":1}