Наконец наступил этот день. Политработники и все, кто связан с воспитательной работой, съезжались со всех гарнизонов в Североморский Дом офицеров. Первым делом - поиск знакомых лиц, с которыми учились в училище, когда-то набирали и воспитывали молодое пополнение, или служили раньше. Теперь еще и добавились знакомые по университету... вот они, легки на помине, а так же и их знакомые, среди которых нам встретились и выпускники - Симферопольцы разных лет. Короче говоря, остаток дня обещал перестать быть томным и бессмысленным.
Как обычно случается в таких случаях, была трогательная официальная часть, во время которой была отмечена исключительная роль флотских политработников в деле морально - психологического обеспечения повседневной деятельности войск и сил. Были диаграммы, отражавшие динамику различных процессов. Подводились итоги деятельности. Итоги были как всегда - впечатляющие, не без недостатков конечно, но недостатки на фоне успехов были совсем уж пустячные. Потом большие начальники из Управления воспитательной работы наградили сами себя за огромные заслуги грамотами и немножко - некоторых из присутствовавших в зале. Зал дружно хлопал в ладошки, периодически поглядывая на часы и искренне радовался за коллег, особенно - за тех, которые находятся на ответственной работе - из Управления, разумеется.
На этом мероприятии конечно хватало пофигизма, особенно во время торжественной части во время награждений. Офицеры ведь - как дети! при встрече - будут травить разные байки и анекдоты, только дай им тему и собери в количестве более трех в одном месте. Но! Почему - то особенно тихо стало в зале, когда попросили выступить участников боевых действий, только недавно возвратившихся с Северного Кавказа. Все байки были срочно убраны на второй план, особенно когда демонстрировали на большом экране фотографии, сделанные "там". И все слушали, затаив дыхание, как они работали в далеко не тепличных условиях реальных боевых действий. Здесь, в Североморске, война воспринималась, как нечто далекое и абстрактное, однако - вот оно, ее легкое поветрие. Работа с людьми в мирное время не имеет ничего общего с тем, что делали не так давно, выступавшие с трибуны.
Была затронута очень интересная тема работы не только с подчиненным личным составом в боевой обстановке, но и работа с местным населением, не отличавшимся особым гостеприимством. Это было то, о чем не узнаешь никогда сидя в теплой казарме за тысячи километров от выстрелов и опасности. Очень интересно и познавательно было об этом услышать, как говорится из первых уст. И зал ответил, не просто похлопав в ладоши - это были аплодисменты, которыми все присутствующие выразили свое восхищение и уважение реальным делам заслуженных людей. Вот это - опыт! Вот об этом нужно рассказывать! Все присутствующие еще долго находились под впечатлением от услышанного и увиденного.
В конце концов, официальная часть подошла к своему завершению. Всех, кого надо - наградили и отметили, остальные, неотмеченные, разбрелись по помещениям Дома офицеров для "работы в секциях". Наш "шеф" - "большой замполит" убыл работать туда, где собирали замполитов частей, а мы, как фигурки поменьше, разошлись - один в секцию Общественно-государственной подготовки, я же - пошел учиться уму-разуму к военным психологам, благо всю психологическую работу в части на нештатной основе вел я.
Дима - Добрыня был уже там и мы сели неподалеку друг от друга и принялись внимать, что нам говорили с высокой трибуны знающие люди. Кого - то отметили, кого - то поругали. Ведущий секции в звании капитана первого ранга отметил в лучшую сторону психологическую службу на авианосце "Адмирал Кузнецов", охарактеризовав ее как одну из самых лучших на флоте. Затем попросил представителя от этого славного корабля рассказать подробнее о том, как они проводят психологическое обеспечение нелегких корабельных будней.
Представитель сначала немного стеснялся собравшейся публики, потом ничего, освоился и достаточно толково и в красках рассказал о массажных креслах и целом комплексе психологической реабилитации, который имелся на авианосце. Причем все это располагалось в отдельном, специально оборудованном помещении. Руководитель нашей секции всячески подчеркивал высокое качество выполняемой работы. "Вот, берите пример, товарищи!" Все соглашались, брали пример, завидовали белой завистью и говорили - "Да-а-а-а-а-а..."
В конце концов, сзади нас зашевелилось нечто, точнее - зашевелился некто, одетый в гражданское платье, до этого мирно подремывавший на своем месте и рисовавший всякую фигню в блокноте, но рассказ привел в его состояние крайнего возбуждения, выведя из коматозного состояния - "после вчерашнего". По мере изложения, он цокал языком и периодически восклицал - "Ну надо же! Вот это да!" Как в Штирлице, идущем по взятому Берлину, разведчика выдавали сорок восемь комсомольских значков, и волочившийся сзади парашют, так и в данном товарище многолетнюю выслугу на офицерских должностях выдавала манера носить гражданский костюм - он на нем сидел, как форма на военном. Речь изобиловала специфическими словесными оборотами и особый колорит привносил тянувшийся на добрых полметра от него "шлейф", состоявший преимущественно из молекул этилового спирта с примесью легких закусок. Причем после объявленного перерыва этот шлейф внезапно обрел новые оттенки. Выслушав рассказ очень внимательно и кое-что пометив в блокноте, он попросил разрешения задать вопрос.
Вначале "колоритный" поинтересовался, откуда на корабль привалило такое счастье. Представитель, в звании капитана третьего ранга, с достоинством перечислил шефов, организовавших такой подгон и так заботливо опекавших экипаж. Затем, вполне закономерно встал вопрос о цене вопроса, на что так же с достоинством был дан ответ, что все это стоит всего-то около восьми тысяч долларов... Зал тут же приуныл, едва не впав в коллективную депрессию... Все уже раскатали губу, решив поднапрячь вышестоящее командование на приобретение подобных шедевров. Частей и кораблей много, а шефов, особенно денежных - мало! И на всех их не хватает. Пришлось наступить на горло собственной песне и распрощаться с возможностью заиметь когда - нибудь и в своей части подобную штучку...
Из оцепенения и уныния всех собравшихся вывел вышеупомянутый товарищ в гражданском. "Понятно! Очень хорошо! Я думал, будет больше..." - ответил он... "... а где и с кем можно решить вопрос насчет оптовых закупок?" Секция психологической работы в этот день больше свою работу не возобновляла... не смогла...
Пиджаки.
Человек -- это тайна, в которой
замыкается мира картина,
совмещается фауна с флорой,
сочетаются дуб и скотина.
(Игорь Губерман)
Шел своим нудным чередом самый обычный служебный день. За окном моросила мелким, противным дождичком заполярная осень, а комбат пришел с вечернего совещания от командира злой. Кэп, после полученной нахлобучки от Начальника связи флота за какой-то косяк, был не в духе и решил провести воспитательные беседы с комбатами и заместителями.
Второй и третий комбаты приняв перед совещанием граммов по двести разведенного С2Н5(ОН) в пропорции "сорок к шестидесяти" и настоянном на паре жгучих перчин марки "Огонек", нагло сорванных с куста, растущего на подоконнике кабинета зампотыла, сидели с умным видом и дышали сугубо в себя, периодически отрешенно кивая головами и периодически вставляя в командирские монологи что-то от себя, типа "Тктчноесть!" Комбат - первый, прибыл на совещание сразу из автопарка и не успев "замахнуть по маленькой" с братьями по оружию, был суров и сосредоточен, всем своим видом демонстрируя, что он "вообще не знает эту пьянь". Ну ладно бы там что - нибудь серьезное, так нет же, в итоге снова противная кислятина, сопровождаемая периодическим воздеванием глаз к небу и воплями - "Ёб твою медь!"
