Да еще и отмочивший номер комбат-два. На вопрос командира, заданный комбату - два, насчет красных глаз, последовал шокировавший кэпа ответ - "Плакал всю ночь..." "Это почему же?" - удивленно вскинув брови, живо поинтересовался командир. "Приснилось, что Вы умерли..." - невозмутимо ответил второй комбат. Масла в огонь подлил и сам заместитель по тылу, на командирское резюме - "Почему я должен об этом думать, когда у меня есть зампотылу", выдавший тему, про то, что кто-то дебильные задачи ставит, а зампотылу должен "жопой гвозди таскать!" В общем, временами на совещании было даже весело. Но все хорошее когда - нибудь заканчивается, вот так и совещание у командира подошло к своему завершению.
Комбат, придя в помещение батальона и закрывшись в своем кабинете, немного подумал и спросил умного человека - самого себя, - "А нахера собственно так поступать именно с медью, а не с каким-нибудь другим металлом?" Потом, поразившись оригинальности поставленного самому себе вопроса и представив зампотыла, спустившего штаны и выдергивающего из доски гнутый гвоздь - "сотку" этим самым местом, ухмыльнулся и покачал головой. Затем вторично спросил того же умного человека - "А не дурак ли я?" и, не найдя, к своему удивлению, однозначного ответа, собрал для раздачи пряников и постановки задач на завтрашний день, а так же подведения итогов рабочего дня, офицеров и мичманов своего батальона.
Офицеры и мичманы вверенного ему подразделения, терзаемые в конце дня смутным желанием убыть наконец - то домой, уже ждали батальонного начальника в канцелярии командиров взводов, ерзая на своих стульях. После комбатовского приглашения, должностные лица расселись по своим местам, раскрыли ежедневники, приняли в свою очередь, умный вид и приступили к делу. Первым о состоянии перевода техники на зимний режим эксплуатации доложил зампотех. Комбат и сам все прекрасно знал, лично побывав в автопарке, поэтому для доклада много времени и не потребовалось. Батальон всерьез заявлял о стремлении к получению переходящего знака лучшего подразделения, конкуренция с лучшим вторым батальоном была ожесточенная, поэтому обстановка в большинстве случаев была самая что ни на есть рабочая.
Вторым на очереди был замполит. Комбат смерил майора не очень добрым взглядом, с прищуром из-под очков. Была на то некая причина. Как-то не так давно, когда три фронтовика - подполковника собрались вместе, неплохо приняли "на грудь" "Хлебного вина N21 от Петра Смирнова", под разговоры "за жисть", им под руку попалась кассета группы "Любэ", где среди прочих, была песня "От чего так в России березки шумят..." Комбаты тоже задались этим вопросом. Надо сказать, задушевная песня пришлась по духу товарищам офицерам и ее они дослушали со слезами на глазах. Эх, березки, березки... как же вы шумите-то в России...
Комбат - второй, ткнув уже не совсем верным пальцем, в кнопку на магнитофоне, перемотал пленку и песня заиграла снова. "Отчего так в России березки шумят..." - традиционно затянул кассетный голос Расторгуева. Комбаты приготовились плакать и дальше, но как назло, в батальон принесло замполита, которому позарез понадобилось пообщаться на важную тему со своим непосредственным начальником. Зайдя в кабинет и быстро оценив обстановку, майор принял единственно верное в данной обстановке решение. "Товарищи офицеры, я знаю, почему в России именно ТАК березки шумят!!!" - торжественно провозгласил он.
Удивленные подполковники вытаращили на него свои удивленные и заплаканные глаза. "Ну и..." - спросил первый комбат, наливая себе в стакан из коробки апельсиновый сок, чтобы запить. "Понимаете" - продолжил замполит, - "Специфическая форма листовой пластинки у березы, растущей на Среднерусской возвышенности, порождает при ветровом воздействии уникальный шум, присущий только этому виду берез..." Комбат - три, самый спокойный из всех присутствующих, удивленно раскрыл рот, а комбат первый поперхнулся тем самым соком. Дальнейшие свои рассуждения относительно особенностей умеренно континентального климата средней полосы России и розы ветров в данном регионе, майор договаривал, уже выбегая из комбатовского кабинета, под рев комбата - два, старающегося медведем вылезти из-за стола - "Я его сейчас отпижжу!" Однако скорость и координация движений под влиянием принятой дозы, у него была уже не та, после чего обиженный в лучших чувствах второй комбат долго выговаривал первому о том, "какой у него замполит мозгоёб".
В итоге решение вопроса было перенесено на более позднее время, благо ничьей жизни и, тем более, боеготовности Родины в настоящий момент, оно не угрожало. Однако в отношении своего зама комбат стал держаться более официально и настороженно. Впрочем, на совещании и ко второму своему заму у подполковника особых вопросов не возникло. Недобрый взгляд остался только лишь недобрым взглядом. Комбат вообще не очень любил политработников, непонятно, правда, почему. Наверное начитался в свое время книг Александра Покровского.
После двух майоров о своих добрых делах за прошедший день стали докладывать мичманы. "А где эти двое?" - оглядев собравшихся и показав глазами на два пустующих места, спросил комбат. Речь шла о двух начальниках отделений, двух лейтенантах - двухгодичниках, выпускниках военной кафедры гражданских ВУЗов и призванных на два ближайших года в войска. Один из них, простой мурманский парень, Олег - закончил местный технический университет, а второй - тихий и интеллигентный, Миша, какой-то довольно престижный университет в Питере.
Надо ли говорить, что лейтенант, прошедший довольно - таки суровую школу казармы военного училища, по своей психологии будет сильно отличаться от двухгодичника, одевшего форму только по выпуску из гражданского ВУЗа. Олег, еще не до конца освоившийся в военной среде, но почувствовав в себе, что называется "военную косточку", сразу стал стараться и к исполнению своих служебных обязанностей относился исключительно добросовестно и пунктуально, попутно восполняя пробелы в своем воинском воспитании.
Миша же наоборот, службой откровенно тяготился и практически каждый свой день начинал со стонов о том, "как ему все это уже надоело..." Матерые старые мичманюги из его отделения, многие из которых прошли через боевые действия, свое дело знали прекрасно и служба в этом маленьком подразделении, шла как бы сама собой. В конце концов, Олегу надоело это бесконечное нытье и он открытым текстом, в присутствии всех мичманов и контрактников высказал Мише все свои пожелания по этому поводу. Миша очень обиделся по этому поводу и первым делом сдал Олега комбату со всеми потрохами в мельчайших деталях, по пути добавив и кое-что от себя.
Комбат, прихватив попутно с собой в кабинет и замполита, вызвал Олежку и вставил ему длинный штырь от задницы и до темечка, совершенно не стесняясь в выражениях. Олег выслушал весь этот красочный монолог с отрешенным видом и периодически возникающей едва видной хищной улыбочкой, чем бесил подполковника еще больше. В конце концов, выгнанный из начальственного кабинета чуть ли не взашей, он вышел в помещение казармы, он почесал затылок и едва слышно сказал себе под нос - "Вот сучок!"
После этого случая, сказать, что между двумя лейтенантами пробежала кошка вполне определенного цвета - значит не сказать вообще ничего. Офицерская молодежь совершенно перестала переносить общество друг друга. Что называется и на дух, временами напоминая взаимоотношения двух пауков, волею случая очутившихся в одной банке. Олег периодически придумывал новые поводы для своего порой весьма ядовитого стеба, совершенно не стесняясь окружающих, всем на потеху, а Миша так же добросовестно вламывал его комбату. После чего один получал по шапке, второй на время прекращал нытье, после чего процесс повторялся с завидной периодичностью.
