С "того" конца провода ожидалась фраза вроде "Дежурный по штабу слушает", пусть даже и сонным голосом. Однако селектор отозвался лишь словом "Да..." и последующим молчанием.

Офицеры, пожав плечами, непонимающе переглянулись и Леха снова нажал на кнопку селектора, повторив свой вызов. Селектор снова отозвался "Да..." и замолк. Леха снова посмотрел на более молодого коллегу - "Не, я не понял, что за херня в части творится!" От вальяжности не осталось и следа, глаза дежурного зло заблестели и он в третий раз нажал на кнопку вызова - "Дежурный по штабу!" - выкрикнул он. Селектор снова ответил привычным "Да..." и замолк.

Такое вызывающее отношение к службе способно взбесить даже самого бестолкового и нерадивого дежурного. Леха снова нажал на вызов и заорал - "Дежурный по штабу!!!" - "Да..." - "Что да??? Хуй на!!! Ты что, олень бля, забыл как надо представляться, или мне нужно спуститься и навешать тебе пиздюлей??? Ты ващще хто??? У тебя бля, олень фамилия и звание вообще есть???" - "Есть... Командир части, подполковник Рыжков... мое фамилие и звание... ну спустись, если есть желание..." - спокойно и даже как-то флегматично ответил в наступившей после пламенной речи дежурного тишине селектор...

Особого желания спускаться в общем-то не было, но случай был из категории таких, когда ноги сами, ничьего мнения на этот счет не спрашивая, вынесли дежурного по части из помещения третьей роты и понесли вниз, в штаб, навстречу новым, волшебным ощущениям. Там за коммутатором, сидел "олень" в виде командира части, внушительного вида подполковник, прослуживший в военно - строительных частях всю свою жизнь и прошедший все ступени от рядового - срочника, до степеней известных, весь в ожидании и предвкушении. Рядом с дверью, в комнату, с надетой на голову в виде "испанского воротника" гитарой, которую не успел вовремя убрать, отжимался от пола уже не сонный, а вполне себе бодрый, дежурный по штабу. Таким же бодрым был и дежурный по КПП, которого командир, явившись в часть за час до подъема, застукал клюющим носом у обогревателя. Получив "волшебный импульс" от командирского ботинка, который "зря не обидит", он вылетел на улицу и теперь наводил порядок на закрепленной территории, причем веник, тряпка, лопата и грабли в двух его руках умещались и применялись как-то одновременно.

Выполнение утреннего распорядка дня прошло образцово - показательно. Когда третья рота выходила на утреннюю зарядку, из штаба отчетливо доносилась информация о том, как в суровых условиях военно - строительного отряда выглядит олень, а заодно - какое у этого оленя бывает имя и звание. Военные строители, услышав этот мелодичный голосок, старались проскочить опасный участок как можно скорее и бесшумнее.

*****

Истории этой могло бы и не случиться, если бы не командир этой самой второй роты, в которую и был назначен наш невольный герой и не склонность подшутить над подчиненными самым нестандартным образом, со стороны старого сурового подполковника.

А дело было вот в чем. Командир части, как-то раз, пребывая в благодушном настроении потянувшись, расспросил дежурного по КПП о том, кто из офицеров рот находится в расположении, вышел из своего кабинета, согнал с места дежурного по штабу и набрал номер командира второй роты. Ротный - два бодро представился и услышал в телефоне - "Палы-ы-ы-ы-ч, меня тут собачка укусила, помоги, Палы-ы-ы-ы-ч!" Палыч не стал сильно вникать, кого укусила собачка, подумав, что над ним прикалывается кто-то из двух других ротных, просто положил трубку.

Однако комбата такой поворот дел явно не устроил и он хмыкнув, снова набрал ротного - два. Прозвучало привычное представление и ротный снова услышал в трубке знакомое уже нытье - "Палы-ы-ы-ы-ч, меня тут собачка укусила... помогии-и-и, Палыч..." Вопросы повседневной службы вверенной ему роты, из-за которых ротный остался в подразделении, а не слинял домой под прикрытием нахождения на производстве, занимали в этот момент Палыча гораздо сильнее приколов со стороны сослуживцев, поэтому он, недолго думая, отчеканил в трубку - "Иди ты на хуй!" дал отбой и продолжил заниматься своими делами.

Командир части, поперхнувшись и едва не откусив при этом половину телефонной трубки, со словами - "Ну хорошо... дома всех будешь на хуй посылать!", затаил обиду и решил как-нибудь отыграться на неучтивом и бессердечном ротном. Загнав обратно на место дежурного по штабу, он величаво удалился в свой кабинет.

А в этот день он, оседлав свой УАЗик, просто поехал и поставил на уши весь объект, объявив сбор по тревоге и всех пересчитав. На вопросы ошарашенных ИТРовцев, в чем собственно дело, командир, разведя руками в стороны, заорал на всю стройплощадку - "А автозавод Лихачева - он ведь большой! Он ведь - просто о-ху-ен-ный!!! А у вас контроля ни за кем нет нихера!!! А ядерная война может быть на дворе!!! А люди болтаются бесконтрольные!!! А нужно вертеться вот так!" - он показал вращательными движениями - "И бегать нужно, как зайчик трипперный туда-сюда, контролируя! Ясно???" "Ясно" - с умным видом ответили инженеры и снова засели за свои документы.

Случай из разряда "Как нибудь" подвернулся очень скоро...

*****

Карантин.

В один прекрасный день дождливого и сумрачного в условиях Мурманской области лета 1995 года, в виду полной утраты способности управлять любимым личным составом подчиненной роты, я был направлен командиром взвода в карантин. А точнее - отправлен от греха подальше из своей части в столицу Северного флота, город Североморск, для совершенствования навыков управления подчиненным личным составом, а заодно - приема молодого пополнения для военно-строительных частей родного Краснознаменного СФ.

Лето 95-го года почему-то запомнилось мне как одно из самых промозглых и дождливых... Не знаю, может быть от того, что полным ходом шла первая война на Северном Кавказе, со всеми своими перипетиями, предательствами верхов, мужеством солдат и полуразвалившейся страной. А может быть от того что я, будучи не самым удачливым лейтенантом - выпускником славного Симферопольского Высшего Военно - Политического Строительного училища, 1994 года выпуска, наломал порядочно дров на ниве работы с личным составом, по причине полнейшего неумения это делать и полностью утратил впоследствии над ним (личным составом), всяческий контроль... не берусь утверждать однозначно. А может быть от того, что учась в полутора часах езды от родного дома - в один момент и необратимо потерял с ним связь и оказался один в трех тысячах километров от этого самого дома...

В конце концов, автор сборника "Расстрелять!" Александр Покровский оказался полностью прав, сказавши такую фразу, что лейтенант на флоте беззащитен - это моллюск без раковины и, либо она у него отрастает и тогда он живет дальше, либо - нет и тогда он погибает... В конце концов раковина моя за время дальнейшей службы успешно отросла, несмотря на все мои промахи, я выжил, а лейтенантские годы стали жесткой, временами - достаточно жестокой школой жизни, которые мне дали многое из того, что я использовал впоследствии в работе с людьми и в войсках, а впоследствии - иногда и в гражданской жизни.

Итак, явившись по вызову в кабинет начальника штаба, я получил приказ и, выслушав пафосную речь, периодически перемежающуюся междометиями "Бля...", "Нах..." и "Ёпта...", касающуюся моих полководческих качеств - убыть в учебное подразделение, в город Североморск для приема молодого пополнения, в должности командира учебного взвода. Ну и хорошо, подумал я, заодно есть шанс встретиться с теми, с кем еще какой-то года назад находился в стенах своего родного училища.