Желание рыть имелось, вывод о том, что не мешало бы поставить этот процесс на научную основу, родился сам собой. В итоге - не сказать, что уж "гостеприимно двери распахнул", но открыл, когда в них постучались, на договорной основе - Мурманский филиал Российского Государственного Социального университета, в просторечии - просто РГСУ, а если быть еще точнее - то не весь, а всего один лишь его факультет психологии, в другие как - то не стучаться не пробовал. Этому предшествовал день безумных скачек по столице Российского Заполярья со списком в руках, в поисках подходящего учебного заведения, потому что заведение, в которое документы уже были поданы - внезапно и скоропостижно приказало долго жить.
Тем не менее, скачки завершились успехом, причем находился наш университет недалеко от исходной точки, с которой собственно, эти тараканьи бега начинались. А мы оббегали полгорода. Ну что поделать, если расположение рынков и магазинов в городе знаешь неплохо, а вот расположение университетов - гораздо хуже! Пришлось это положение срочно поправлять. Я бы даже сказал - судорожно.
Итак, бумажки подписаны, договора заключены, мы влились в свою группу, которая до этого и не подозревала о нашем существовании и, потихоньку началась учеба. Нужно сказать, что почтеннейшую публику, возжелавшую стать психологами попытался подмять под себя стихийно организовавшийся актив, во главе со скромной мурманской девушкой Галей, назначившей себя старостой, в меру сил пытавшейся вырабатывать командный голос и реализовать свое скрытое желание властвовать безмерно. Однако, после благополучно перенесенного первого шока, эти потуги разбивались о всеобщий пофигизм и нежелание подчиняться самозванцам со стороны широких масс.
Группа подобралась просто замечательная, абсолютно не лезшая за словом в карман, сразу перезнакомившаяся и объединившаяся в целях противодействия гнету актива, числом что то около двадцати пяти человек, из которых мужескаго полу было всего четверо. Из этих четырех сразу выделился непьющий мичман и общался большей частью с женской половиной, а с нами постольку - поскольку и, мы образовали свою маленькую, но дружную группку, сразу прозванную в почтеннейшем обществе "Тремя богатырями" - трех офицеров Северного флота ея Величества России.
Ильей Муромцем сразу негласно и безоговорочно стал старый капитан, которого звали Володя, из моего первого гарнизона, с которым я еще в свое лейтенантское время пересекался по службе и имел общих знакомцев. Самый старший из нас и самый здоровый и харизматичный - свое место и неформальный титул он получил вполне заслуженно. Добрыней стал мой коллега из почти такого же дальнего гарнизона - Дима. Особо крепкой комплекцией и сколько - нибудь выдающимися габаритами он не отличался, но имя имел, начинающееся на букву "Д" и был по натуре добрым человеком - этого собственно и хватило. Для меня же иного варианта не оставалось по определению - Алексей, да еще политработник, периодически проводящий душеспасительные беседы с любимым личным составом, к тому же желающий стать психологом... - как вы сами догадались - не кто иной, как Алеша Попович...
Вот так мы и учились, интересно и содержательно, своевременно внося плату за обучение, согласно заключенному договору, а самое главное - весело и достаточно легко. Наш учебный корпус находился практически на территории Мурманского рыбного порта. Это сразу же заставило вспомнить мое Симферопольское училище, возле которого находился мясокомбинат... Кроме внезапно пробудившейся ностальгии, подобное расположение имело еще одну неоспоримую выгоду. Если перескочить через железнодорожные пути, по которым день и ночь взад - вперед катались вагоны с угольных причалов, что иногда попахивало некоторым экстримом, учитывая ограниченное время перерыва между парами, то можно было сразу же попасть в поистине райское место. Этим местом был классический портовый кабак, со столиками на металлических ножках, как в советских столовых, с такими же стульями.
Несмотря на несколько забулдыжный внешний вид, пиво в этом кабачке подавалось приличного качества и всегда свежее, что согласитесь, должно быть вполне естественным для города, в котором есть свой пивзавод!
Каждому - свой вид удовольствия и ритуал перед ним. Перед концом пары наш Илья Муромец говорил сакраментальную фразу - "Не угодно ли благородным донам..." - сомневаюсь конечно, что настоящий Илья Муромец так говорил своим братьям по оружию, но... новое время - новые веяния... Мы же практически хором отвечали, что не только поддерживаем, но и всячески одобряем! Звонок на перерыв служил своего рода выстрелом из стартового пистолета. Женская половина нашей группы плотным строем бежала пускать дым на улице, нам же за десять минут предстояло сделать еще больше.
Картина выглядела примерно так - около двухсот метров бега с препятствиями и отслеживанием приближения маневрового тепловоза с пустыми вагонами, организованное влетание в заветные двери, от дверей кабачка - "Здрасти! Три пива и сухарики!", красивый прыжок с деньгами к стойке, расчет и получение сдачи - пиво уже налито, сухарики открыты... Теперь уже плавное и величавое движение к столику и - "Будем здравы, бояре!", а так же, как вариант - "Господа офицеры" или уже знакомое - "Благородные Доны!" Все зависело от настроения, количества имеющейся наличности, а так же просто - от графика. Времени насладиться дивным напитком - "Пиво Кольское светлое" было хоть отбавляй - целых минут пять! Потом, таким же порядком - галопом обратно в светлую и уютную аудиторию, где принятое "Кольское" уже приятно накатывало, делая учебный процесс гораздо более увлекательным и содержательным.
Еще более увлекательным было подведение итогов после сдачи очередного экзамена на сессии в конце четвертого курса. После одного такого подведения, сидеть на следующий день на занятиях было очень тяжело. Под сочувственными взглядами мы еле-еле досидели до конца пары и бегом отправились по уже выверенному маршруту. В десять минут мы почему - то не вложились и пришли в аудиторию "поздно днем", под негодующими взглядами и замечаниями наших руководителей на общественных началах.
Не обращая внимания на осуждающие реплики девушки Гали и лишь заметив ей, что обращение по фамилии она пусть оставит для кого-нибудь другого, я принялся разглядывать свою зачетную книжку, гордясь своими успехами. Взглянув на оценку за сданный накануне экзамен по общей психологии, я увидел, что буква "о" в сокращенной оценке "хор", больше напоминает петельку, нежели кружок...
"Что - то я не понял, что мне Прялухина вчера на экзамене поставила, "хор", или "хер"..." тихонько про себя подумал я... Хотя вполне может быть, что-то случайно из меня и вырвалось... И этого "чего-то" по видимому, оказалось вполне достаточно для того, чтобы у Гали едва не начались судороги, общественная кассирша состроила гримасу, как будто ей по лицу дали свежей рыбиной, а подружка старосты подавилась жевательной резинкой...
2. Теория без практики мертва!
Учеба шла своим чередом, подготовка к предстоящему юбилею части - параллельным курсом, на горизонте внезапно нарисовалось такое мероприятие, как сборы флотских политработников... Дурдом в части нарастал в геометрической прогрессии по мере приближения знаменательной даты. Приводились в еще больший порядок расположения, оформлялась праздничная наглядная агитация, рассылались приглашения посетить наш юбилей всем, до Президента включительно. Командир жаждал угодить всем и, не дай Бог, кого - нибудь не забыть! Боевая подготовка была в принципе свернута, пахло краской и часть была похожа на муравейник. И вот она - отдушина! Хоть на день можно будет задвинуть на внеплановые отделочные работы и окунуться в другую обстановку, не новую, но все равно - другую.
