Помолчав немного, Корсар спросил:

– Мы взяты в клещи?

– Да, капитан.

– Клянусь святым Патриком, – процедил сквозь зубы сэр Уильям, – эти английские капитаны не могут пожаловаться на свои глаза. Как, скажите на милость, они отыскали нас в такой кромешной тьме? Ну что ж… Надеетесь застичь нас врасплох? Это мы еще поглядим, любезные господа! – И капитан гаркнул: – Десять матросов – в трюм! Приготовьте свинцовые листы и деревянные пробки. Если они пробьют нам борта, быстро заделайте течи! – Затем он повернулся к помощнику: – Доверяю вам орудия на шканцах. О пушках на баке позаботится Каменная Башка.

Всего в шестистах метрах от корвета тьму прорезала яркая вспышка, прогремел пушечный залп. То был уже не предупредительный выстрел – стреляло орудие крупного калибра.

Корсар пригнулся, закрыв уши от невыносимого грохота.

– Задета верхушка фок-мачты! – прокричал он. – Что за бездарные канониры! Этим молодцам понадобилось два цепных ядра, чтобы малость повредить мачту!

Среди воцарившейся на корвете настороженной тишины послышались голоса помощника капитана и боцмана:

– Дадим ответный залп?

– Не сейчас! – прокричал сэр Уильям в переговорную трубу. – Не будем торопиться! Рулевой!

– Здесь, капитан!

– Идем в фордевинд, на север. Видите огромную тень?

– Да, капитан!

– Стреляйте по ней. Марсовые, готовсь! Абордажные якоря к бортам!

Еще одна вспышка осветила море уже ближе, на среднем расстоянии, и очередное ядро просвистело над палубой, обезглавив марсового, спускавшегося по канату с абордажными кошками. Несчастный рухнул в воду, не успев и вскрикнуть.

– Клянусь святым Патриком, – воскликнул Корсар, – я не позволю губить моих людей! Дать бортовой залп! – И, снова схватив переговорную трубу, он прокричал: – Веселей, парни! Угостите англичан свинцом!

Корвет, гораздо более быстроходный и маневренный, чем тяжеловесные линейные корабли, начал обходить их, окутав неприятеля дымом и пламенем.

Грянули залпы бортовых батарей и четырех абордажных орудий. И стоило затихнуть грому пушек, как загрохотали мушкеты. Полсотни американцев, перевезенных с джонки, осыпали англичан градом пуль.

Оба британца не замедлили с ответными залпами.

Корабль, подошедший к корвету с подветренной стороны, первым открыл огонь из пушек, однако то ли английские канониры неверно оценили скорость противника, то ли внезапно нахлынувшая волна сбила их с прицела, но бортовой залп не достиг цели: ядра просвистели мимо кормы «Громовержца», не причинив ему никакого вреда.

Второй линейный корабль, занявший более выгодную позицию, был готов поддержать собрата. Ураган ядер обрушился на верхнюю палубу корвета, убив и искалечив с десяток моряков.

Ядро пронеслось возле самой головы Корсара, заставив его затаить дыхание. Однако мачты корвета не пострадали, и он по-прежнему птицей летел вперед.

– Стреляют, как новобранцы, клянусь святым Патриком! – усмехнулся Корсар. – Мистер Говард! Каменная Башка! Быстро вниз! Достать цепные ядра из кранцев!

И вновь корвет заволокло дымно-пламенной завесой.

Еще пять-шесть минут страшный грохот заглушал рев волн. Ядра, картечь и пули непрестанно свистели между тремя кораблями, однако англичане стреляли вслепую: в ночной тьме корвет удалялся, то и дело резко меняя курс, чтобы сбить с прицела врага.

Двадцать восемь орудий «Громовержца» под командой опытных канониров, твердо стоявших у портов, стреляли без промаха, выжидая удачной возможности ударить по британцам. Ядра и картечь крушили реи и такелаж английских линейных кораблей, но, пожалуй, самый серьезный урон врагу наносили доблестные американцы. Они неустанно и с удивительной точностью палили из тяжелых длинноствольных ружей.

И вот, когда корвет стал почти недосягаем для пушек противника, линейный корабль, находившийся с подветренной стороны, молниеносным маневром преградил путь «Громовержцу».

Прорычав проклятие, сэр Уильям выкрикнул в переговорную трубу:

– Идем в бейдевинд! Травить канат! Готовь бизань! Лево руля! Готовимся к абордажу! Пали во имя святого Патрика! Захватим британца или пойдем ко дну! Каменная Башка! Мистер Говард! Цепными ядрами по рангоуту! Разнесем этого колосса на глиняных ногах!

Все было готово к ответному огню. Корвет вильнул влево и выпалил по трехпалубнику из двенадцати орудий. Резкий поворот вправо – и был открыт жестокий бортовой огонь. В ту же секунду четыре абордажных орудия выстрелили соединенными цепью ядрами по рангоуту противника.

В громыхание пушек вклинился сухой треск, и с бака донеслось громогласное:

– Ага! Мы достали этих чертовых клоунов! Чтоб мне Иль-де-Ба не видать! Давно бы так! Ядро срезало им грот-мачту! Осталась одна труха! Раненой птичке не взлететь! Берегись, птичка!

Команда приветствовала радостным воплем мастерский выстрел старика.

– На абордаж! На абордаж! – надрывались полторы сотни глоток.

Линейный корабль накренился вправо под тяжестью высокой мачты, снесенной цепными ядрами почти под основание; теперь она лежала на палубе, верхушкой в воде. Обездвиженный британец уже не мог поднять паруса – легкая добыча для корсаров. Но что это? Перекрывая возбужденный гомон команды, готовой ринуться на абордаж, сталью прозвенел голос капитана:

– Отставить абордаж! Поворачиваем на запад! Прорвемся!

И умело управляемый корвет еще раз обошел медлительный линейный корабль, ударил из четырнадцати орудий по борту беспомощного британца и, проделав искусный маневр, проскользнул между английскими судами, угостив их напоследок картечью из двух кормовых орудий.

Несколько выпущенных вдогонку ядер с шумом пронеслись над «Громовержцем», угрожая его снастям, но слишком поздно. Подгоняемый попутным ветром корвет, неуязвимый для беспомощных залпов ста двадцати орудий, оставлял неприятеля далеко позади.

Говард продолжал вести огонь из двух кормовых пушек, прикрывая отход корвета. Тем временем Каменная Башка распорядился предать погребению в море тела погибших, а раненых перенести в кубрик, а затем невозмутимо раскурил свою трубку и поднялся на капитанский мостик.

– Кончено! Дали мы нюхнуть табачку проклятым красномундирникам! Каков курс, капитан?

– Идем к Бостону, – отвечал сэр Уильям. – Сколько наших погибло?

– Четырнадцать тел схоронили в море, – с тяжелым вздохом отозвался бретонец.

– А много ли раненых?

– Семеро лежат в кубрике, один навсегда останется калекой.

– Передай ему тысячу фунтов стерлингов.

– Ну и ну! Клянусь Иль-де-Ба, я бы сам себе ногу оттяпал за такие деньжищи! Черт с ней, с ногой! Купил бы баркас и ходил бы на нем, одноногий, по Ла-Маншу, рыбу ловил.

– Возьми четыре бочонка рома и угости моих храбрецов. Да смотри, чтобы они не перепились на радостях. Бостон уже рядом. И кто знает, что ждет нас в его бухте? Прорваться в город будет нелегко, а все-таки я не отчаиваюсь.

Канонада прекратилась, и английские линейные корабли остались далеко за темным горизонтом. Только ветер с воем рвал снасти.

Корвет несся через океан к американским берегам.

Четвертого июля 1776 года британские колонии, главным образом располагавшиеся вдоль восточного побережья Атлантического океана, приняли знаменитую Декларацию независимости и объявили, что намерены окончательно порвать с Соединенным Королевством Великобритании, которое на протяжении двух веков высасывало из них соки, ничего не предлагая взамен.

Непомерные налоги, навязанные Великобританией американским колониям, дабы покрыть грандиозные расходы на войны против французских и испанских Бурбонов, а также ущемление политических прав местных властей вызвали первую вспышку недовольства, и вскоре все восточные штаты пожаром охватило восстание. Следом взбунтовались некоторые западные и южные штаты.

Не имевшие средств на борьбу, плохо вооруженные, американцы с ликованием приветствовали июльскую декларацию, провозгласившую их независимость от Старого Света.