– Что это? – спросила я, коснувшись капли на животе. Она была вязкой и скользкой.

– Не говори, что не знаешь даже, как кончают мужчины. Ты ведь уже видела меня однажды, – проворчал Маркус, куда-то наклоняясь. Я ощутила прикосновение пушистой ткани к своей коже, и перехватила ее, вытирая руку.

– Ох, я как-то не додумалась, – извиняющимся тоном буркнула я и следом тихо взвизгнула от беспардонного вытирания полотенцем моего еще чувствительного лона.

– Ты была настолько влажная, что у меня даже яйца мокрые, – хохотнул Маркус, и я почувствовала, как он в последнюю очередь начал вытирать себя.

– Не говори мне эти пошлости, – пробормотала я, обхватывая себя руками, не зная, куда теперь деться после того, как все закончилось. Маркус с шорохом убрал куда-то полотенце и обнял меня за талию. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и я тихо вздохнула.

– Ты такая чувствительная после оргазма, – мягко произнес мужчина. – Даже твоя кожа отзывается на мои прикосновения. Ты отлично справилась. Устала?

– Угу…

– Пойдешь спать?

– Я не хочу одна…

– Кровать слишком маленькая, мы никак не поместимся на ней вдвоем, – с ноткой грусти произнес Маркус.

– Я знаю, что делать!

Я встала с его колен и осторожно подошла к кровати. Забрав с нее покрывало, я вернулась к креслу и умостилась поперек него на ногах Маркуса, почувствовав кожей, что он снова надел штаны. Я укутала ноги в кокон, перекинув их через подлокотник, и накрыла нас одеялом, положив голову на плечо Маркуса.

– Ты решила свить гнездо прямо на мне, птичка? – засмеялся он, устраиваясь подо мной удобнее.

– Я не хочу спать там, – упрямо повторила я, сжимая в руках край одеяла.

– Хорошо, хорошо, можешь остаться со мной на кресле, – добродушно ответил мужчина.

В комнате снова воцарилась тишина. За окном закончился дождь, и теперь лишь мы вдвоем творили едва слышимую музыку своих дыханий. Столько всего меня глодало, тревожило и вызывало чувство страха. Я не могла оставаться с Маркусом навсегда. Вернуть ему чип можно было с помощью имплантера, который установил такой же мне. После этого Маркус мог бы отправиться к себе домой, а я… сбежать подальше от этого пламени, что пыталось меня поглотить вместо того, чтобы равномерно согревать каждый день, в любую минуту.

– Хм-м-м, – удовлетворенно промычал Маркус, чем привлек мое внимание, – секс с тобой совершенно не такой, как я привык. Не пойму даже, чем отличается. Словно я чувствую себя по-настоящему удовлетворенным. Но при этом продолжаю хотеть тебя еще.

– Почему ты постоянно говоришь мне всякие непристойности? – проворчала я в ответ, возмущенная его откровенностью.

– Как еще понять друг друга, если не говорить о своих желаниях и ощущениях? – тихо хмыкнул Маркус в ответ. – Или тебя это смущает?

– Да, – буркнула я ему в грудь.

– Здесь есть только ты и я, – прошептал Маркус, касаясь губами моего виска. Я едва не замурлыкала вслух от накрывшей меня волны нежности, что исходила от него. – Но пока что мне нравится твое смущение, как ты постепенно учишься раскрываться и показывать мне, что именно тебе по вкусу. К тому же, ты такая чувственная, а твое тело легко откликается мне.

– И как мы до этого дошли… – тяжело вздохнула я. Я одновременно чувствовала счастье и угнетение от того, что Маркус был рядом со мной.

– Это я виноват, – тихо произнес он, прижимая меня к своей груди. – Когда я встретил тебя в лесу, я словно голову потерял. Маленькая девчонка, почти как моя сестра возрастом, одна в чаще так храбро тычет оружием в незнакомца, который больше и сильнее ее.

– Оно было разряжено, – надуто перебила я его. Маркус засмеялся.

– Даже если и не было бы, выбить его из твоей руки с такого расстояния не составило бы мне труда. Я много лет сталкиваюсь с социально опасными элементами, поверь, на меня не впервые направляют оружие. Но ты меня заинтриговала. Я рассчитывал заинтересовать тебя, а ты не реагировала на мои действия открыто, но то, что я ощущал, то, что ты не показывала, мгновенно выводило меня из себя. Дойдя до Тавраса и сдав тебя страже, я решил, что это было просто минутное помутнение рассудка, и стоило мне найти девушку, чтобы расслабиться, и я забыл бы тебя. Но придя домой я понял, что ты не выходишь из моей головы. Что бы я ни делал. Всю ночь я проигрывал в мыслях нашу встречу вновь и вновь, твое робкое прикосновение, твою самоотверженную готовность помочь нуждающемуся и позаботиться о нем просто так, ничего не прося взамен. Знаешь, я ведь не должен был проводить тот допрос, это не входит в мои должностные обязанности, – тихо захихикал Маркус, словно рассказывал мне какой-то секрет. – Я решил, что мне просто необходимо еще раз увидеть тебя и убедиться, что со мной все в порядке, и я не схожу с ума по какому-то магику, еще и преступнице.

– Ой, ну только не начинай эту проповедь про преступления, – раздраженно закатила глаза.

– Я не об этом, – вздохнул Маркус. – Так я пытался остановить себя. Твердил, что ты магик, с другой стороны границы, ты с чипом, которого у тебя не должно быть, а у меня есть долг и обязанности, которые мне нужно исполнять. Думал, вот увижу еще раз, убежусь, что я просто переутомился со всеми теми хлопотами, что мне доставили разбойники у города, – и меня отпустит. А вместо этого… ты начала передо мной выделываться!

– Я?! – возмущенно зашипела.

– Конечно! Эти твои толчки грудью, отрицание очевидного, дерзость… Один твой запах чего стоил, когда твой рот говорил, что ненавидит меня, а тело требовало ласки, – Маркус утробно зарычал, стиснув меня в объятиях. – Я сорвался по глупости, поцеловав тебя, как подросток, не контролирующий приливы собственных гормонов. А затем я решил положиться на твое благоразумие. Ты контролировала себя много лучше, чем я. И я понадеялся, что ты сможешь меня остановить…

– Я не смогла, ты так…

–… соблазнял тебя?

– Да! А я ведь не каменная!

– Я тоже, птичка…

– Почему ты бросил меня после того, как мы… в первый раз?.. – неуверенно промямлила я, раскрывая затаенную обиду.

– Ну, во-первых… – прокряхтел Маркус, начав усаживаться подо мной, – ...я привык заботиться о своей внешности. Не стану отрицать: я прекрасно осознаю, что выгляжу привлекательно. И часто этим пользуюсь в различных своих целях. Потому такая наглая и демонстративная порча моей кожи на видном месте меня попросту взбесила. Тебе, как магику, будет сложно меня понять. Я видел, что у вас главное – семья и община в целом. У нас, технеров, процветает индивидуализм и культ внешности. Потому, возможно, в быту могло бы оказаться, что я забочусь о своей внешности даже больше, чем ты, и…

– Короче, ты просто надулся, что я тебя грызанула? – прервала я утомляющий меня поток заумных слов.

– Магики – такие варвары, – наигранно вздохнул Маркус. – Из душевной трагедии всегда умудрятся сделать фарс.

– Это у тебя-то трагедия была? – взвилась я, выпутываясь из одеялового кокона. – Это у меня душевная травма вышла!

– У тебя была обычная истерика. И я просто ушел, давая тебе возможность перебеситься по причине, которую я не понимал.

– Болван! – прорычала я, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть его. – Ты соблазнил меня, навешал лапши на уши, еще и рассказываешь, что ждал, будто я тебя остановлю! Предлагал то, чего я хотела, и ожидал, что я от этого откажусь?! После чего ушел, решив, что я истерю на пустом месте?! Да ты в своем уме?!

– Лучше замолчи, – предупредительным тоном произнес Маркус.

– А то что?!

– Помнишь, как я говорил, что есть много способов закрыть рот женщине?

– Я не собираюсь молчать о том, как ты издевался надо мной из-за того, что у тебя, видите ли, на меня встал! – завелась я, и не думая останавливать скандал.

Маркус молча намотал на руку мою косу и дернул меня на себя. Я охнула, подавшись навстречу, и он заткнул меня поцелуем. Кровь вскипела от его прикосновений, горячие губы гуляли по моим, наслаждаясь каждым мгновением и требуя забыть ссору, то, из-за чего я так быстро вспыхнула, направляя мое пламя в другое русло.