Бросив телефон обратно на тумбочку, Блейд встал, потянулся. Почему-то, после сна у него всегда ныли мышцы, это не очень приятное состояние его настигало вне зависимости от того, на какой кровати спал парень: мягкой или твёрдой, идеально-качественной или…
Нахмурившись, Блейд не закончил свои размышления, потому что «или» в его жизни не случалось и лет с восемнадцати, когда у него появились деньги, парень спал исключительно на качественных перинах. А до этого, когда на его счёте не было приличной суммы, он тоже не мог сказать, что бедствовал. Да, его семья имела средний достаток, но этого хватало, чтобы он и Майкл не испытывали нужды в чём-либо. Потом, конечно, стало сложнее…
Блондин мотнул головой и нахмурился, отгоняя прочь мысли о прошлом, запрещая себе об этом думать. Взяв с тумбочки бокал с бренди, он сделал глоток, но, подумав, что не стоит начинать свой день со спиртного, почти сразу вернул его на место.
Сходив вниз, на кухню, Блейд выпил воды, пытаясь утолить жажду, которая мучила его со вчерашнего вечера. Сухость во рту немного ослабла, но не исчезла полностью. Увы, но, каким бы не был хорошим и дорогим алкоголь, но наутро от него бывает одинаково плохо. Потому Блейд радовался тому факту, что, в отличие от многих, он не мучился утреней головной болью после ночных возлияний. Голова у парня болела независимо от этого: тупо, ноюще, гудяще и почти всегда.
Утерев тыльной стороной ладони губы, блондин поставил стакан на тумбочку и, включив кофеварку, стал ждать, когда желанная порция бодрящего напитка будет готова. Находясь в неком несильном трансе, парень не заметил, как пролетело время, и аппарат пропищал, извещая его о том, что совсем скоро он сможет насладиться вкусом крепкого кофе.
Наполнив до верха кружку, Блейд поставил её на стол и подошёл к холодильнику, открыл его. Отчего-то, именно сегодня ему хотелось выпить кофе с молоком, но надеяться на то, что в холодильнике окажется молоко, особо не приходилось. А даже, если бы оно там и было, оно бы уже давно скисло, потому что в последний раз блондин посещал свой «рабочий» дом около трёх недель тому назад, может быть, даже раньше.
Молока в холодильнике не оказалось. В нём, вообще, был довольно скудный набор продуктов, который не давал простора для фантазии и не оставлял шансов на вкусный завтрак. На полках стоял пакет сока, буханка белого хлеба, которая лежала очень близко к холодильным элементам и потому промёрзла, лоток с пятью яйцами, упаковка масла, банка вишнёвого варенья и…
Не поняв сразу, чем является последний продукт, стоящий в его холодильнике, Блейд взял железную банку и повернул её, читая этикетку. Продукт оказался говядиной в собственном соку.
«Отлично», – с иронией подумал парень, возвращая банку в холодильник и закрывая дверцу.
Наклонившись, он открыл морозильник и стал изучать его содержимое, надеясь найти что-то, что было свежим и съедобным. В морозильной камере была говяжья вырезка, замороженная овощная смесь и пицца в упаковке, которая из-за налёта инея выглядела не слишком аппетитно. Но выбор был невелик и потому Блейд, освободив пиццу от коробки, отправил её в духовой шкаф, не читая инструкцию и выставляя произвольную температуру и время приготовления.
Помня, что духовка сама выключится после того, как истечёт заданное время, парень спокойно забыл про неё и пошёл на второй этаж. Времени до ночи было полно, но и дел немало: постирать одежду, постирать постельное бельё, привести себя в порядок…
Пройдясь по спальне, блондин собрал разбросанные вещи своего ночного гостя и направился с ними в ванную комнату. Освободив от простыни стиральную машинку, он положил в неё одежду, после чего отправил туда же и вещи, в которых Бони пришёл к нему. Нехорошо как-то, если парня найдут не в той одежде, в которой он уходил, если, конечно, найдут вообще. А, раз так, то одежду стоило постирать, чтобы исключить возможность разоблачения по таким незначительным на первый взгляд мелочам, как волос или частицы кожи.
Закрыв дверцу стиральной машинки, Блейд включил её и несколько минут смотрел за тем, как наполняется водой барабан, как он начинает вращаться, стирая из истории память о нём и об его участии в судьбе этого парнишки.
Убедившись, что техника работает, как надо, блондин встал, бросил взгляд на тело, лежащее в ванне. Труп уже был очень бледен, губы посинели, но выглядел он ещё вполне пристойно и не заставлял чувствовать Блейда себя неуютно из-за соседства с мёртвым телом. Впрочем, парню было плевать – то, что лежало в его ванной, было всего лишь куском мяса, в котором некогда билось сердце, а теперь медленно разворачивались процессы разложения и самоуничтожения.
Безразлично посмотрев на тело Бони какое-то время, Блейд спокойно отвернулся и, выключив свет, покинул ванную комнату, забирая с собой простынь и вновь отправляясь на первый этаж, чтобы положить вещь во вторую стиральную машинку, которая находилась на кухне. Разделавшись с грязным постельным бельём, блондин бросил взгляд на циферблат на духовом шкафу, который гласил, что до готовности блюда осталось девять минут.
«Как раз успею покурить», – подумал Блейд.
Сбегав в спальню за сигаретами, он сел за стол и, взяв пепельницу, щёлкнул зажигалкой, затягиваясь первой за долгие часы порцией дыма. Тело мгновенно окутало приятное ощущение расслабления, лёгкого головокружения.
«И почему врачи говорят, что курить натощак вредно? – подумал блондин, смотря на дымящую в его пальцах сигарету. Он усмехнулся и затянулся дымом. – Жить, вообще, вредно, потому что ещё не было такой жизни, которая бы не привела к смерти…».
Не докурив две затяжки, Блейд встал и, взяв из холодильника пакет сока, наполнил стакан. Выпив половину, он вновь вернулся за стол и снова закурил, за спиной пропищал духовой шкаф, извещая о том, что через три минуты блюдо будет готово.
Когда время истекло, парень переложил дышащую жаром пиццу на тарелку и, взяв столовые приборы, приступил к трапезе. Несмотря на то, что упаковка выглядела несколько убого, сама пицца оказалась вполне сносной, даже очень вкусной.
В комнате стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь мерным звоном вилки и ножа об тарелку. Блейд даже не взглянул на вмонтированный в стену телевизор, не подумал о том, чтобы включить его, осведомиться о новостях или посмотреть какой-нибудь музыкальный клип, развеять тягучую тишину и одиночество, которые витали в воздухе и оседали на всех кухонных поверхностях невидимой тяжёлой пылью из свинца и ртути.
В скором времени с завтраком было покончено, не видя смысла включать посудомоечную машину ради одной тарелки, блондин вручную вымыл её и, налив себе ещё сока и забрав сигареты и пепельницу, пошёл на второй этаж. Закурив по дороге, он медленно затягивался крепким дымом и ещё более медленно выдыхал его, отпускал в вольный полёт, думая о чём-то своём и, одновременно, не думая ни о чём.
Задержавшись на верхних ступенях лестницы, парень нахмурился и обернулся, смотря на такую голую стену, на которой не хватало жизни, картин, фотографий… Это было бичом всего интерьера этого шикарного дома – бездушность, бездыханность, ледяное оцепенение, которое сквозило в каждой его дорогой, но такой холодной детали. Белые пустые тона, изобилие металлических элементов и цветов – всё это делало интерьер дома стильным, прекрасным, как межзвёздный корабль из книг великих фантастов, но таким же пустым и ледяным, гнетуще молчаливым, как космос, в котором этому кораблю суждено навеки затеряться.
Основной дом, в котором жили Блейд и Майкл, напротив, был живым, пропитанным дыханием чего-то подлинного, настоящего и тёплого. Тот дом, в котором жили братья, Блейд купил с уже готовым интерьером, который остался в нём от прежних владельцев, в котором ощущалось дыхание жизни и сквозили светлые улыбки. Братья почти ничего не изменили в нём, только от фотографий в красивых рамках Блейд избавился – большинство из них прежние хозяева забрали с собой, как память, те же, которые они оставили, блондин просто выбросил. Ему было неприятно смотреть на счастливые лица этой полной, большой семьи, что раньше жила в этом доме, ходила по его комнатам и лестнице, смеялась и плакала в нём… У Блейда ничего этого не было, и он был не намерен становиться свидетелем чужих моментов счастья, которые у него жестоко отняли вместе с детством.
