Секунду посидев, Бони потянулся вперёд, прикрывая глаза и касаясь губ Блейда своими губами, мягко, немного испугано целуя его и быстро отстраняясь, заглядывая парню в глаза. Блейд ничего не говорил, молча смотря на гостя, и по его взгляду было непонятно, как он относится к тому, что только что произошло.

Молчание затягивалось, становилось напряжённым. Бони успел трижды проклясть себя за инициативу, но что-то сказать, нарушить тишину и попытаться оправдаться он не решался. Потому парень просто смотрел на Блейда бегающими глазами и теребил в пальцах край одеяла, которое уже почти сползло с него.

Наконец-то прекратив эту пытку молчанием и неизвестностью, Блейд невыносимо медленно приоткрыл рот и негромко произнёс:

– Можно попробовать… – на губах скользнула дьявольская улыбка.

Пропустив темноту и сталь, дрогнувшую на губах и в голосе Блейда, Бони отпустил страх и вновь потянулся к парню, припадая к его губам поцелуем, который очень скоро стал глубоким, безумно влажным и горячим.

Взяв Бони за плечи, Блейд повалил его на спину и подмял под себя, одной рукой оглаживая его бок, а второй отодвигая мешающееся одеяло в сторону. Парнишка отзывчиво выгибался под руками Блейда и самозабвенно, отчаянно целовал его, целовал так, что начинали болеть губы. Но остановиться он не мог – лишь человек может стать лекарством от боли, подаренной другим человеком. И Бони отчаянно желал этого лечения, желал забыться. А алкоголь, текущий в его крови, сводил и без того сомнительные шансы подумать и остановиться к нулю, уничтожал их и сравнивал с землёй.

Когда Блейду наконец-то удалось полностью освободить Бони от плена одеяла, он задрал его майку и провёл влажной дорожкой поцелуев от низа живота до груди, после чего положил ладони ему на бока и, сильно давя, повёл вверх, оставляя красноватые следы от своих пальцев на его светлой коже.

Парнишка выгнулся и закрыл глаза, запрокидывая голову, открывая тонкую шею, в которую тут же впился жёстким поцелуем Блейд, оставляя на коже ярко-кровавый засос и следы от зубов. Елозя под Блейдом, Бони согнул ноги в коленях и развёл их, подаваясь бёдрами вверх, прижимаясь к неожиданному любовнику.

– И, всё-таки, ты безумно пьян, – ухмыльнувшись, прошептал Блейд.

– Что? – не расслышав, переспросил Бони.

Он открыл глаза и пытался сфокусировать взгляд на лице любовника.

– Ничего, – продолжая держать губы изогнутыми в зловещей ухмылке, ответил Блейд и вновь припал губами к телу парня, достаточно сильно прикусывая кожу на его груди, рёбрах.

Бони снова выгнулся, подаваясь бёдрами вверх, и застонал, когда Блейд накрыл ладонью его ширинку, ощутимо сильно сжимая его член через ткань джинсов. Он открыл рот, чтобы схватить достаточную порцию кислорода и что-то сказать, попросить о большем, но не успел произнести ни звука, потому что Блейд рывком перевернул его и, стянув с него футболку, поставил на четвереньки.

Это было слишком быстро и немного неожиданно и заставило Бони немного растеряться, но уже в следующую секунду он позабыл про свои страхи и сомнения, потому что на его спину легли умопомрачительно тёплые и умелые руки, оглаживая кожу, даря наслаждение и расслабляя. На несколько мгновений задержав ладони на пояснице парня, нежно и медленно поглаживая чувствительную кожу, Блейд скользнул руками дальше, проводя рукой по попе Бони, а, затем, резко и слишком сильно сжимая его левую ягодицу.

Поднявшись к голове Бони, Блейд скользнул рукой ему под живот, расстегивая ремень и ширинку, приспуская его джинсы. Прикусив кожу под самым ухом парня, он сказал:

– Надеюсь, ты уже готов, потому что я не люблю долгих прелюдий.

Бони не ответил, только лишь промычал что-то невнятное, по чему угадывалось согласие. Усмехнувшись парню в затылок, Блейд стянул с него джинсы и трусы, роняя его при этом. Бони затуманенным взглядом наблюдал за тем, как Блейд раздевался. А, когда на парне не осталось ничего, парнишка пододвинулся к подушкам и лёг на спину, через несколько секунд подтягивая колени к груди, открываясь.

Достав презерватив и надев его, Блейд подполз к Бони, проводя пальцев по его ноге от щиколотки и до острой коленки. Он спросил:

– У тебя достаточно опыта?

– Д-да, – запинаясь из-за сбитого дыхания, ответил гость.

– Хорошо, – кивнул Блейд. – Потому что смазки у меня нет.

Бони сглотнул, наблюдая за любовником. Блейд сплюнул на ладонь и провёл ею между ягодиц парня, нашёл колечко мышц и, помассировав его немного, вставил один и почти сразу же второй палец. Вскоре к двум пальцам добавился и третий, а сама подготовка не продлилась долго. Уже через две минуты, когда сфинктер парня немного расслабился, перестал быть таким тугим, а сам Бони уже начал задыхаться от стонов и желания, Блейд вынул из него пальцы и, резко перевернув парня, вошёл в него.

Бони широко распахнул глаза и затих, даже дышать перестал, потому что Блейд вошёл в него резко, почти на всю длину, причиняя несильную тупую боль. Но уже в следующее мгновение он забыл о своих неприятных ощущениях, потому что Блейд, удачно двинувшись у него внутри, задел простату и пользовался этим, не контактируя с ней при каждом движении, но задевая эту заветную точку с мерной, но всякий раз неожиданной амплитудой. Это заставляло Бони стонать и сходить с ума, то подниматься, выгибаясь и оборачиваясь через плечо на умелого любовника, то падать лицом в подушки, комкать в кулаках простынь.

Блейд двигался мерно, часто, выдерживая чёткий ритм, который сводил с ума и заставлял задыхаться воздухом, бесстыдно стонать, выгибаясь в пояснице до угрозы перелома позвоночника. Но эта угроза, эта опасность острых осколков позвонков, что ворвутся в мягкие ткани и в клочья разорвут нервы, лишь подогревала желание и страсть, повышала уровень возбуждения. Это общеизвестный факт – людей дико заводит опасность, отчего же, иначе, в современном мире столь популярны вампиры, которые могут с лёгкостью соблазнить тебя, вознести на вершину блаженства, а в следующую минуту прикончить, с хрустом впившись в твоё горячее, полнокровное горло?

– Ах, да… ещё… – стонет Бони, упираясь в постель ладонями и поднимаясь на вытянутых руках, ещё сильнее прогибаясь в пояснице, раскрываясь и подаваясь бёдрами назад, с жадными хлопками кожи о кожу встречая каждый мощный толчок своего молчаливого любовника.

Блейд крепко стискивал зубы, вбиваясь в такое тесное тело случайного любовника, наслаждаясь тем, как туго входит его член в узкий задний проход парня, но, отмечая про себя даже в этом запале чувств, что подобный секс совсем не для него. Всё-таки, парни никогда не возбуждали Блейда и то, что сейчас он с оттягом трахал этого парнишку, вовсе не говорило о его склонности к гомосексуализму. Напротив, этот случайный опыт лишь сильнее убеждал его в обратном. Как известно, исключение является лучшим подтверждением любого правила.

Стиснув зубы сильнее, и прикрыв глаза, Блейд сильнее сжал бёдра Бони, оставляя на его коже следы от своих цепких длинных пальцев, которые на завтра станут синяками и кровоподтёками, давая его парню новый повод указать на дверь и послать Бони к чёрту. Измены никто не потерпит. Блейд бы точно не потерпел.

Накатывающий оргазм ощущался столь близким, но, отчего-то, никак не наступал. Это раздражало и заставляло двигаться всё сильнее, причиняя парню под собой боль, заставляя его то и дело срываться на визг и просить то притормозить, то продолжать и ни в коем случае не останавливаться.

Эти слова-мольбы-просьбы были приятны для слуха и услаждали самолюбие, лишний раз давай Блейду понять, что он отличный любовник, как теперь выяснилось, для обоих полов.

«Но продолжать походы на голубую сторону я точно не стану», – подумал Блейд и с силой нажал на поясницу Бони, валя его на кровать и прижимая сверху, начиная врываться в его тело так, что парнишка заскулил и упал лицом в матрас, но даже он не мог заглушить его криков и стонов.

Блейд не задумывался о том, были ли это крики наслаждения или боли, ему сейчас было важно лишь собственное наслаждение. А этот парень… Что ж, он попросил его об услуге, предложил её, а Блейд великодушно принял в свои руки очередной дар.