— Рад, что мы думаем одинаково, доместик. Поскольку главным для нас является захват добычи варваров, вокруг Камышовой бухты необходимо собрать все наши силы, какие только возможно. Имею в виду и корабли, которые должны не выпустить из бухты ни одной вражеской ладьи, и легионеров, которым предстоит сражаться на суше, когда варвары начнут разбегаться из бухты. Мы оба возьмём на себя командование войсками у бухты: один — на море, другой — на суше, и, уничтожив русов и викингов до последнего человека, станем обладателями их добычи.

   — Оба возглавим разгром варваров в бухте? — удивился Иоанн. — Но большая их часть останется на острове у Лаврополя и будет прорываться в море по реке. Не лучше ли кому-нибудь из нас...

   — Нет, доместик, нет! — оборвал его Варда. — Собрав свои главные силы у Камышовой бухты, мы не сможем помешать флоту варваров прорваться в море через устье реки. Так какое значение имеет, сколько их уйдёт — тридцать, сорок, шестьдесят судов? О результатах нашей борьбы с неприятелем в провинции будут судить по итогам сражения в бухте. И ещё одно. Скажи, ты веришь, что мы в состоянии одновременно уничтожить варваров в бухте и разгромить их флот в устье реки?

   — Нет.

   — Значит, допускаешь, что часть судов противника прорвётся сквозь наш корабельный заслон в устье реки?

   — Да.

   — А куда денутся варвары с потопленных и сожжённых нами судов? Ведь не все они утонут или сгорят, часть наверняка окажется живыми на берегу. Чем, по-твоему, они займутся?

   — Я не подумал об этом, патрикий, — виноватым голосом произнёс Иоанн. — Спасшиеся от смерти на воде и вновь очутившиеся на суше варвары примутся за прежнее — грабежи. Но теперь из-за своей малочисленности уже не городов и селений, а... дворцов, в которых есть чем поживиться, а защиту составляет одна-две наши центурии.

   — Вот именно, доместик, — удовлетворённо сказал Варда. — Причём нападать на богатые, одиноко стоящие дома варвары будут не только из-за своей малочисленности. Если верить пленным, русами в провинции командует сам киевский великий князь Игорь с главным полководцем Ратибором, а викингами предводительствует ярл Эрик, неоднократно бывший на имперской службе. Эти люди смогли даже в разгромленном на море войске сохранить строжайшую дисциплину, заставить русов и викингов беспрекословно выполнять их приказы и действовать согласно общему плану, а не превратиться в обыкновенные шайки грабителей и насильников. Зато оказавшиеся на берегу варвары, не чувствуя над собой власти военачальников, станут действовать самостоятельно и займутся грабежом ещё сохранившегося в провинции имущества, тем более что они остались без захваченной прежде добычи. Мы не сможем уничтожить все шайки до того, как некоторые из них нападут на дворцы и виллы, которые с Божьей помощью нам удалось до сих пор сохранить в неприкосновенности.

   — Ты трижды прав, патрикий! Мы лишь создадим видимость, что намерены разгромить варваров в устье реки, а на самом деле почти беспрепятственно пропустим их в море. Чем скорее уберутся они из провинции, тем меньше от них возможных неприятностей. Полководцы, именующие себя лучшими в империи, не смогли уничтожить флот варваров на море, власти провинции оказались не в состоянии защитить от них свои города, так почему за их ошибки должны нести ответственность мы с тобой? Разве это справедливо?

Вход в палатку распахнулся, в неё вошёл дежурный центурион.

   — Патрикий, разреши доложить о выполнении задания. Ты хотел проверить, узнает ли человека, представившегося братом Кириллом, отец Пафнутий, спасшийся из одного из захваченных варварами на реке городов.

   — Говори.

   — Едва отец Пафнутий увидел брата Кирилла, он сразу приветствовал его по имени и бросился с радостью обнимать. Когда через время я снова навестил их в палатке, они уже пили вино и обсуждали свои злоключения. Кстати, отец Пафнутий утверждает, что где-то видел рыбака, спутника брата Кирилла, по всей видимости, у себя в храме либо в монастыре на острове. Так что, патрикий, брат Кирилл действительно тот, кем представился, и его сообщениям о Камышовой бухте можно верить.

   — До завтрака отдохнёшь, затем станешь сообщать мне обо всём, что будет происходить у Лаврополя, — приказал Варда центуриону. — Как бы варвары ни попытались взять его сегодня штурмом.

Центурион вышел из палатки, и Варда обратился к Иоанну:

   — Что думаешь предпринять?

   — Покуда варвары будут заняты штурмом Лаврополя, отправлюсь к Камышовой бухте. Хотя сообщение брата Кирилла теперь не вызывает сомнений, хочу сам увидеть бухту и укрывшиеся в ней ладьи русов, чтобы на месте решить, как лучше их окружить и не допустить, чтобы из бухты смог улизнуть хоть один враг. Если разрешишь, патрикий, я хотел бы остаться в бухте и на ночь, чтобы лично наблюдать за прибытием туда обоза с добычей из Лаврополя.

   — Хорошо, оставайся там, сколько сочтёшь нужным. Штурм города займёт несколько часов, и варвары никак не успеют до следующего утра его полностью разграбить и вывезти в Камышовую бухту всю добычу. Не сомневаюсь, что грабежи продолжатся и завтра, поэтому они вряд ли пойдут на прорыв в море раньше, чем переправят в бухту лавропольскую добычу целиком. Так что ты успеешь вовремя ко мне возвратиться, и мы окончательно решим, когда и как действовать. Будь осторожен, не вспугни варваров в бухте. Думаешь взять своим проводником рыбака, спутника брата Кирилла?

   — Нет, — отрицательно качнул головой Иоанн. — Что толку от него, рыбака, впервые попавшего в бухту и не знающего в ней ни островков, на которых обосновались варвары, ни подходов к ним? В камышовых зарослях бухты отличная охота на пернатую дичь, поэтому я попрошу в проводники опытного охотничьего из ближайших к бухте вилл, которому хорошо известны те места. Но перед уходом в бухту обязательно побеседую с братом Кириллом и рыбаком.

   — С Богом, доместик. Жду тебя завтра к обеду...

События наступившего дня развивались точно так, как предполагали Варда с Иоанном. Сразу после завтрака дежурный центурион сообщил, что к Лаврополю на ладьях прибыли варвары из всех ранее захваченных городов. Через три часа он известил, что враги под прикрытием лучников подтащили к городским стенам тараны и в двух местах принялись крушить их. Спустя два часа Варда узнал, что противник проломил таранами стены, пошёл на приступ и захватил обе пробитые в стенах бреши и расположенную между ними крепостную башню. А после обеда Варда получил сообщение, что варвары, подтянув к брешам свежие силы, двинулись на новый приступ и ворвались в город. И лишь перед заходом солнца пришло самое важное известие: от Лаврополя к острову проплыли тридцать шесть ладей, в двадцати из которых находилась захваченная в городе добыча, а в остальных перевозились лошади и мулы. Очевидно, что либо захваченной в Лаврополе добычи оказалось слишком много, либо варвары желали как можно быстрее переправить её в Камышовую бухту, увеличив число возов в обозах.

Утром следующего дня из Лаврополя к острову проследовал караван из двадцати ладей с добычей, ближе к полудню ещё одно из восемнадцати судов. А когда Варда собрался садиться за обеденный стол, в палатке появился доместик Иоанн. Покрытый с ног до головы пылью, в измазанной высохшей болотной жижей одежде, он уселся напротив патрикия, жадными глазами посмотрел на уставленный едой и питьём стол, судорожно проглотил слюну.

   — Рассказывай, — нетерпеливо потребовал Варда, даже не предложив Иоанну напиться. — Чем быстрее закончишь, тем скорее приступим к обеду.

   — Рассказывать особенно нечего, — ответил доместик. — Всё обстоит именно так, как сообщил брат Кирилл. Два моих лучших разведчика вместе с проводником-охотничьим пробрались почти вплотную к стоянке русов в бухте, видели их ладьи и отдыхавших на островках воинов. Сосчитать суда и людей не удалось, так как когда разведчики стали обходить становище русов по кругу,, они наткнулись на вражеский дозор, который пустил на подозрительные шорохи в камышах несколько стрел, одна из них пробила проводнику бедро. А ночью в бухту пришёл конный обоз с добычей, наверное, из взятого штурмом Лаврополя. Сорок пять телег, охраняемых пятью сотнями воинов, половина которых после разгрузки обоза осталась в бухте. Вот и всё.