На лице джеддака сменялись самые противоречивые чувства. Когда Теллан описал мгновение гибели своего возлюбленного, глаза его увлажнились. И в них сверкнула молния, когда он поведал о том, как я одурачил монстра, утащив из-под носа у него добычу.
— По твоему рассказу могу я судить, что не было худого умысла у этого бескрылого, — наконец после раздумий произнес он. — Более того, поняв, что тебе грозит мерзкая смерть, он спас тебя. Предоставлю решение его участи тебе, сын мой, ибо юный Тискуан был твоим возлюбленным, и сердца ваши бились рядом с первого детского пуха. Если пожелаешь ты крови этого бескрылого, то не стану я прекословить тебе. Если же пожелаешь ты оставить его в живых, то мы дадим ему припасов и воды и отправим восвояси.
В этот миг я принял решение, и когда Теллан объявил, что дарит мне жизнь, я подошел к трону и преклонил колено перед крылатым джеддаком.
— Владыка, — обратился я к нему, — волей жестокой судьбы я стал причиной гибели несчастного юноши. И было бы подло и несправедливо уйти сейчас, воспользовавшись великодушием и благородным решением принца Теллана. Иксатлану угрожает опасность, грозная опасность, насколько я понял из рассказа принца. Что ж, мой меч — не худшее, что я могу предложить вам.
========== Глава 4: Битва. ==========
Крылатые иксатланцы были, несомненно, отважны, на галереи и башни вышли даже женщины и подростки, вооруженные мечами и радиевыми пистолетами. Однако по части стратегии и способов ведения боя они были, судя по всему, не особенно искушены.
— Вели женщинам и детям уйти на внутренние уровни, — сказал я джеддаку, руководившему обороной, — они лишь погибнут зазря. Но если ты поместишь боевые пушки, по периметру одна над другой на девяти ярусах, соединив так, чтобы можно было включить их одновременно, то создаваемое ими поле поможет укрыть Иксатлан магнитным куполом и защитить его от флаеров врага.
Старый джеддак удивленно взглянул на меня, затем вопросительно — на пожилого крылатого, который выглядел скорее как ученый, а не воин.
— Что скажешь, Хатальмек?
— Скажу, что наш гость весьма искушенный воитель, — задумчиво произнес ученый. — И что, возможно, Теллан привел нам хорошего союзника. Идея с пушками великолепна!
По приказу повелителя несколько могучих воинов переместили магнитные пушки и установили их на каждом ярусе, связав между собой проводниками, способными запустить все их одновременно. Эта идея позволила бы нам создать прочный щит вокруг города. Пушек было всего десять, и десятую я велел установить на самой высокой башне, над периметром магнитной защиты. На том же ярусе по моему указанию разместили несколько десятков воинов, вооруженных радиевыми пистолетами и жезлами-конденсаторами, стреляющими собранным из воздуха электричеством. Это грозное оружие было в ходу по всему этому Барсуму.
Сам я неотлучно находился подле Теллана, который умело руководил воинами и внимательно прислушивался к моим советам.
— Ты лучший из военачальников, которых я когда-либо встречал, — сказал он, когда мы оказались вдвоем возле водонасоса. — Не знаю, откуда ты взялся, но, быть может, Иксатлан уцелеет благодаря тебе.
Мы отошли к балюстраде. Солнце проделало уже большую часть своего пути. Тени удлинились.
— Теллан, ты здесь? — послышался голос со стороны, и мы увидели принца Кела, старшего сына джеддака. — И ты тоже, бескрылый убийца, — неприязненно взглянул он на меня. — Отец желает видеть вас обоих.
Кел был совершенно иным, чем его младший брат. В нем была резкость, жестокость и порывистость, которой не обладал мягкий и добросердечный Теллан. Узнав, что именно я был причиной гибели Тискуана, он решительно предупредил меня, что если мне удастся уцелеть в битве с войском Зеркса, мне предстоит сразиться с ним в смертельном поединке. Его ярость была столь неприкрыта, что Теллану пришлось напомнить, что месть — это прежде всего его прерогатива.
— Но ты не стал мстить, — ядовито ответил ему старший принц, — хотя был убит твой возлюбленный. Ты знаешь законы, брат, и я, как супруг Икстлачиуаль, имею право вызова. Более того, я обязан вызвать убийцу своего шурина, раз уж ты оставил жизнь его убийце.
— Иксатлан превыше сердечных привязанностей, — ответил ему на этот упрек Теллан, — кому, как не тебе, брат мой, знать, что принцы не властны над своими чувствами и сердцами, и обязаны думать прежде всего о своих подданных.
Мудрость и великодушие Теллана так сильно отличались от пылкости старшего принца, но я все же ощущал симпатию к Келу. Я понимал его ярость и жажду мести, они мне были ближе той горькой покорности судьбе, что проявлял принц Теллан.
Мы спустились на один из нижних ярусов, где нас ждали джеддак и его воины.
— Только что прибыл разведчик, — сказал, повинуясь знаку своего повелителя, молодой падвар, — к Иксатлану направляются не меньше трех сотен отборного войска зерксаан, их сопровождают около двух сотен малых кораблей бескрылых.
— И такой малой мощью они надеются пробить защиту? — удивленно произнес Теллан. А я, поняв все, с улыбкой взглянул в быстро темнеющее небо.
— Как бы ты успел, мой принц, добраться и предупредить Иксатлан со сломанным крылом? — спросил я Теллана. — Кажется, наши гости даже не подозревают, что вся боевая мощь Скального города будет противостоять им. Они надеются напасть в темноте, атаковать спящий и беззащитный город. Что ж, думаю, их ждет сюрприз.
Воодушевленные воины разлетелись кто куда, чтобы увидеться перед решающим боем со своими родными и возлюбленными. Принц Кел подошел ко мне, не скрывая удивления.
— Зная, что тебе предстоит умереть, ты все же предвкушаешь нашу победу, — заметил он, глядя мне в глаза. Я пожал плечами, поправляя шлем, закрывавший почти всё моё лицо.
— Пока что я ещё жив.
Кел вздрогнул, прищурив глаза.
— Твой голос кажется мне знакомым, — задумчиво произнес он. — С того мгновения, как я увидел тебя, бескрылый, мои сердца трепещут от ненависти. С того мига, как я впервые услышал твой голос, они разрываются от ярости. Я убил бы тебя прямо сейчас, если бы мог. Не знаю, откуда мне знаком твой голос, но он будит в моих сердцах черную ненависть к тебе.
Я положил руку на рукоять меча и отвернулся к балюстраде, наблюдая полет тафидара — рептилии, похожей на земных драконов, какими их изображали в древности. Эти небольшие твари водились в горах, их мясо было неплохим на вкус. Я старался думать об отвлеченных вещах, но на сердце у меня было тяжело.
Город был погружен во тьму. Лишь серебристый холодный свет Хлоруса и Турии освещал каждый камешек в долине, каждую скалу и уступ. Белоснежные башни Иксатлана казались призрачными в этом белом сиянии. Я стоял, прислонившись к стене возле балюстрады. Рядом со мной в тени расположились воины. Теллан, который очень переживал из-за неспособности летать, молча всматривался в бесшумно скользящие тени. Он настоял на том, чтобы сражаться наравне со здоровыми воинами, хотя я видел, что его брат и отец предпочли бы, чтобы он укрылся на нижних галереях вместе с женщинами и детьми. Он тоже оделся в легкую, но прочную сетку-броню, шлем, защищающий голову и лицо, и запястья из белого металла, оберегающие кисти рук.
Задумавшись, я не сразу обратил внимание на тихий голос за спиной. Присмотревшись, заметил, что большая часть воинов отошли на другую сторону площадки. В углу, у самого входа во внутренние коридоры стояли двое, и одним из них был принц Теллан. Вторым был рослый широкоплечий воин, чей резкий профиль выделялся на фоне сверкающей стены. В сознании яркой звездой вспыхнуло видение, но оно не было моим. Губы, прижатые к губам, тонкое нагое тело, трепещущее в крепких объятиях. Вздрогнув, я отступил к балюстраде и потряс головой. Кажется, случайным образом я умудрился проникнуть в мысли молодого воина, склонившегося к принцу Теллану. И мысли эти смутили меня, став на мгновение моими.
