— Скоро вернется отец из исследовательской поездки, и я познакомлю тебя с ним, — сказала Файдора, когда мы с ней возвращались в мои покои из северной части города.

— А что там? — я указал на приоткрытую дверь, за которой виднелись ряды странного вида механизмов, напоминавших матовые стекла, впаянные в металлические коробки.

— А, это наблюдательная точка, — ответила Файдора, видимо, безо всякой задней мысли, — таких пять или шесть в городе. Позволяет нам следить за тем, что происходит в различных местах на Барсуме.

Я почувствовал прилив любопытства: до сих пор мне не доводилось ещё видеть подобного рода механизмы. На том Барсуме, что я знал, были аппараты, позволявшие делать статичные снимки других миров. Здесь же, по словам Файдоры, были двигающиеся картины, передающиеся в режиме реального времени. Заинтригованный донельзя, я вошел в смотровую комнату следом за моей прелестной спутницей. Мне не пришло в голову, что она может увидеть моего двойника, я не просчитал эту ситуацию. Поэтому, когда на одном из экранов возникла спальня, весьма схожая с моей, я едва не вскрикнул. Но то, что я увидел потом, превосходило самые несдержанные рассказы, ведь рассказать можно было что угодно, а то мерзкое зрелище, что развернулось передо мной… Устройства подземных ученых передавали не только картинку, но и звук, и у меня потемнело в глазах, когда я увидел и услышал… самого себя, стоящего на коленях на постели и творящего глубоко интимное действо. Не в силах поверить собственным глазам, я смотрел на Кантоса Кана, лежащего на спине с искаженным страстью лицом и водящего рукой по своему мужскому уду, в то время как огромный уд моего двойника толкался ему в задний проход. Двойник двигался все быстрее, с губ его сорвался отвратительный смех, от которого в глазах у меня потемнело, а затем выдернул свой уд из тела Кантоса Кана и спустил семя ему на живот и грудь. Меня замутило от этой картины; сам не свой, я оглянулся в поисках хоть какой-то посудины, едва удерживая подкатившую к горлу тошноту.

— Джон Картер! — полный ужаса стон заставил меня позабыть о собственном состоянии. Файдора стояла у стены, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами.

— Нет! Нет! — застонала она, когда я шагнул вперед с намереньем успокоить её. Я остановился, подняв руки, и отступил на шаг.

— Послушай, Файдора, — мягко произнес я, глядя в её побелевшее личико, — ты ведь сама говорила, что записывающее устройство передает картинку с секундной задержкой. Как же я могу быть Джоном Картером?

Она в панике переводила взгляд с экрана на меня и обратно. На свою голову, я взглянул на экран снова и увидел, как Кантос, обмакнув пальцы в чужое семя, облизывает их, продолжая ублажать себя. Мой двойник, мерзко улыбаясь, пристально следил за этим действом. Его уд понемногу снова обретал силу и поднимался. Кантос Кан перевернулся на живот и встал на четвереньки, продолжая водить по своему органу рукой. А двойник, уже готовый к соитию, грубо овладел им сзади. Послышались тошнотворные хлюпающие звуки и хриплые стоны Кантоса Кана, который, наконец, довел себя до вершины наслаждения. На сей раз я не смог совладать с собственным желудком, и меня стошнило прямо на пол.

По-моему, этот конфуз, случившийся со мной, убедил Файдору больше, чем могли бы убедить все мои слова и действия.

— Стало быть, Смотрящий был прав, говоря, что этот выродок кормится с обоих столов, — в голосе девушки, все ещё дрожащем и высоком, слышалась гадливость. — Ты не можешь быть этим убийцей, — пробормотала она уже тише, — но боги, как же ты похож на него!

— Файдора, пойдем, думаю, я должен тебе кое-что рассказать, — меня все ещё подташнивало, я старался не смотреть на устройство, из которого по-прежнему доносились отвратительные чавкающие звуки. — Думаю, это тебе объяснит многое, хотя и не все. Как и то, что для меня увиденное столь же дико.

Файдора торопливо погасила экран, и мы поспешили вернуться в наш дом. Бедную девушку все ещё передергивало, она вздрагивала всякий раз, как я пытался прикоснуться к ней.

— Я принесу сока критхи и чего-нибудь поесть, — сказала она, когда мы очутились в моей комнате. — А ты пока ополоснись и переоденься.

Когда я вышел из маленькой купальни, она уже ждала меня.

— Вот, сначала поешь.

Я покачал головой, присаживаясь напротив неё.

Медленно, тщательно подбирая слова, я рассказал ей о своем мире, об эксперименте Карториса, о теориях Хел Тависа. Она слушала, не перебивая, глядя на меня своими огромными глазами, в которых все ещё плескался отголосок ужаса. Я рассказал ей о том, что мне пришлось убить того, кого я принимал за моего друга Тарс Таркаса, и что для меня произошедшее было столь же странным, как и для неё.

— Хорошо, — промолвила Файдора, пытливо взглянув мне в глаза, — но скажи мне, Дориан… я буду называть тебя этим именем, оно мне нравится больше, чем Джон Картер… скажи мне, прошу, там, в твоем мире… мы были знакомы?

Я боялся этого вопроса. Она это поняла, заметив выражение моего лица.

— Ты вздрогнул, когда увидел меня впервые, — сказала она, нервным движением откидывая пушистую челку, — и посмотрел так, что я удивилась. Ведь мы никогда раньше не встречались, а о Джоне Картере я знала лишь по рассказам Смотрящего. Лишь сегодня я впервые увидела его. И вынуждена признать, его красота выше всяких похвал.

Наверное, я покраснел; что поделать, я был не слишком привычен к таким хвалам. Файдора выжидательно смотрела на меня.

— В моем мире, на моем Барсуме твой отец был святым жрецом лже-богини Иссы, — сказал я наконец, собравшись с духом, — ты же помогала ему в его деяниях… Когда он похитил мою принцессу, ты помогала ему держать её в заточении. И ты едва не убила… её… а потом и меня.

Файдора покачала головой. Легкая улыбка тронула её губы, снова обретшие нежный розовый оттенок.

— Странно слышать такое. И ты… я… всё ещё жива?

По моим глазам она прочла ответ и горько улыбнулась.

— Надеюсь, по крайней мере я хорошо умерла, — она пожала белоснежными плечиками. — Странны пути Судьбы, Дориан. Но я верю тебе, сама уж не знаю, почему.

На этом наше свидание в этот день окончилось. На следующее утро Файдора сообщила, что прибыл её отец, Матаи Шанг. Признаться, я сильно напрягся, услышав эту новость, ведь Матаи Шанг, несомненно, был осведомлен о моем двойнике и мог сравнить нас. Но, видно, Файдора успела уже подготовить его, потому что при встрече в его больших темных глазах не отразилось ничего, кроме острого любопытства. Внутри у меня все замерло при виде тонкой высокой фигуры, наголо бритой головы, украшенной странного вида татуировкой. Всколыхнулись воспоминания — погоня за Матаи Шангом, похитившим мою принцессу, демоном МОЕГО Барсума.

— Рад приветствовать тебя, юноша, — сказал двойник святого хеккадора, поднимаясь навстречу мне из потертого кожаного кресла. — Входи и присаживайся. Файдора все рассказала мне, впрочем, она держала меня в курсе происходящего с того самого момента, как нашла тебя.

— Тогда вы знаете и то, о чем вчера я рассказал ей, — сказал я, прислонившись к стене, — больше я ничего не могу прибавить к своему рассказу. Я даже не совсем представляю, что именно произошло.

— Что бы ни произошло, подумаем, как нам обратить это событие на пользу нам обоим, — Матаи Шанг улыбнулся, задумчиво проведя ладонью по лысой голове. — Возможно, пользуясь тем уровнем техники и знаний, которыми мы обладаем, я бы мог построить резонатор вроде того, который выбросил тебя из твоего мира в наш.

Он подошел, с любопытством рассматривая меня, словно животное, помещенное в клетку в зоопарке. Файдора ободряюще улыбнулась мне со своего места возле панорамной панели, открывающей вид на Долину Дор.

— Невероятное сходство! — наконец произнес Матаи Шанг, отступив на шаг. — Но я попрошу тебя, Дориан, исполнить мою просьбу, какой бы странной она не показалась тебе.

— Говорите, — выдавил я, не сводя глаз с Файдоры.

— Покажи мне свою спину и ягодицы.