Позже она вытянулась, пытаясь пристроить измученное тело поудобнее. Торин подтянул её поближе, обхватив своими ручищами. Фанд чуть повернулась, глядя в его лицо. Казалось, сон разгладил складку между бровей и теперь лицо юноши казалось почти детским. Тяжелые ресницы доставали почти до щек. Снова сжалось сердце при виде этого лица, так схожего с тем, другим. Фанд сглотнула подкативший к горлу комок.
-Если бы только было возможно, – прошептала она, касаясь губами его приоткрытого рта. –Ах, если бы только…
Он пошевелился, что-то пробормотав во сне. Принцесса прислушалась, задержав дыхание.
-Гэвин… нет, Гэвин… не уходи… -Торин тяжело вздохнул, крепче сжав её в объятиях. Фанд с трудом перевела дыхание, чувствуя, как сердце словно сжала когтистая лапа. Гэвин! Знать бы ещё кто это!
====== 8. Часы отчаяния. ======
Торин проснулся первым и долго лежал, глядя, как светает за окном. Фанд спала, устроившись щекой на его животе и уютно расположив руку на… Торин аккуратно двумя пальчиками взял руку и переложил на постель, затем аккуратно вытек из-под дамы и пошел к умывальнику.
Вчерашний разговор всё ещё жег ему сердце. И не только (и не столько) из-за того, что Фанд ему солгала. Было больно, но боль была глубоко внутри.
Он ополоснул лицо и вылил на себя ковш воды, смывая следы ночных утех. И не удивился даже, когда две нежные руки обняли его, и Фанд ткнулась лицом в его плечо. Он заставил себя стоять спокойно.
-Одевайся. Сегодня нам нужно закупить все необходимое. И поторопись пожалуйста!
Так сильно спешишь? грустно спросила она.
-Мы и так сильно задержались, – Торин старался говорить спокойно, но она видела, как он напрягся. –Твой супруг ждет тебя…
Супруг… Фанд скрипнула зубами. –Не напоминай мне о нем!
Тем не менее факт остается фактом. Он твой муж. Как и тот, другой…
-Торин, прошу тебя, не надо снова!
Не надо что? он снова зачерпнул воды из ушата и принялся поливать себя. –Хочешь сказать, что уже позабыла и о том, и о другом?
-По крайней мере, я призналась тебе честно после того, как ты спросил!
Куда уж честнее! его голос сочился сарказмом. Фанд гордо вздернула подбородок.
-Хорошо… ты меня упрекаешь в чем-то… но ответь прежде и на мой вопрос!
Торин фыркнул, но не отвел взгляда. Пожал плечами.
-Спрашивай!
-Кто такой Гэвин?
Пустой ковш выпал из разжавшихся пальцев и задребезжал, подпрыгнув на каменном полу.
-Откуда… – больше ничего он не смог произнести, борясь с рвущимся наружу стоном.
-Ты звал во сне…
Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. За это время он успел натянуть порты и рубаху на мокрое тело, и зашнуровать сапоги. Фанд спокойно ждала, присев рядом на постель.
-Гэвин был моим старшим братом, – тихо произнес Торин, не поднимая головы, – он погиб… сорвался со скалы. Из-за меня…
Фанд обняла его, уткнувшись лицом в выступающие лопатки.
-Прости… прости меня…
-Тебе не за что просить прощения, – юноша резко выпрямился, откинув волосы на спину. –Одевайся! Нам нужно спешить, мы и так задержались.
Они почти не говорили, ни собираясь, ни в городе, куда отправились за покупками. Торин только коротко отдавал приказы, и Фанд старалась выполнять их. Иногда она ловила словно устремленный в никуда взгляд усталых синих глаз и сердце её обрывалось. Но она не знала, как и чем помочь ему, в который раз мысленно кляня себя за длинный язык. Когда под вечер они вернулись на постоялый двор в сопровождении трех пони, груженых снедью и одеялами, она сделала попытку попросить прощения как умела, на языке любви, но Торин не принял её. Лег, стащив только жилет и сапоги, и почти сразу уснул. А она не могла уснуть ещё долго, то ворочаясь с боку на бок, то тихо плача от тоски и душевной боли. Лишь под утро сон смежил ей веки, но он не был милосерден. Ей снова снилась ночь в саду, их последняя ночь... Стража, и Дориан, стоявший один против всех, заслоняя её собой. И его кровь, густая и алая, разлитая по белоснежному мрамору. И снова её волокли, намотав волосы на кулаки, его стражи, и снова швыряли к ногам Анвена, как рабыню, отдавая во власть убийцы. И он, чуть наклонившись и усмехаясь, говорил ей о том, что сделает с её младшими сестрами, если она откажется принадлежать ему…
Ублюдок!! Грязный подлый ублюдок!!! Убийца!!! она снова кричала, вырываясь, задыхаясь от омерзения, когда он приволок её в свои покои и швырнул на постель. А потом было все равно, она лишь старалась не показывать ему слез, когда он творил все, что хотел с её телом. Она смирилась ради Айриэн и Бэм, смирилась с унижением и болью, и с навеки поселившимся в душе холодом…
-Фанд! Проснись, Фанд!
Она открыла глаза, не сумев подавить рыданий, все ещё во власти последнего видения- полуразложившегося тела Дориана, брошенного на поругание. Большая ладонь легла ей на спину.
-Ты кричала во сне, – тихо сказал Торин. Она отстранилась, запихивая глубоко внутрь желание броситься в его объятия и выплакаться всласть. Бросила холодный взгляд в прекрасное, до боли милое лицо.
-Всё кричат во сне, и ты не исключение, Торин-Девчушка!- зло выплюнула она и потянулась за одеждой. Торопливо натянула рубаху и штаны и собрала длинные волосы в узел на затылке.
Они выехали из города засветло, даже не позавтракав. Торин что-то жевал, сидя на спине Быстронога. Фанд не хотелось есть, даже при мысли о еде её начинало мутить. Угнездившись на спине смирного белого пони, она попробовала подремать, и в итоге проснулась, когда солнце стояло уже в зените. Местность была незнакома, во всяком случае принцесса здесь не бывала, но спрашивать, где они, не было смысла. Скорее всего Торин пойдет ближним путем, чтобы поскорее сбыть её с рук. Тоска стиснула сердце снова и чтобы хоть немного развеяться, Фанд достала из мешочка свою неразлучную арфу и заиграла. Всё было в этой музыке! И её отчаяние, горечь непролитых слез, и боль за тех, кто был ей дорог, страх за них, нежность к тому, кто ушел и другое чувство, уже прочно гнездившееся в её сердце. Она играла, пока не полились слезы, капая на золотую основу арфы, на её пальцы, перебирающие струны. И музыка стала пронзительной, отчаянной, словно последняя трель умирающей певчей птицы, прощание с миром. Она лилась, звучала, наполняя своей силой и безысходностью. А потом оборвалась на высокой ноте… Фанд уронила голову на грудь, сжимая умолкшую арфу. Хотелось плакать, но не было слез. Вечер застал их в зеленой долине, у небольшой фруктовой рощи. Фанд пошла собирать дички, оказавшиеся удивительно вкусными, Торин не стал стреноживать пони, пустив их пастись на небольшом пятачке между скалой и зарослями колючего кустарника. Разжег костер и поставил котелок с водой, настругав в него мяса. На душе у него было муторно. Но если мысли о ждущем Фанд короле-старике приводили в неистовство, то от мыслей о том, что у неё был молодой возлюбленный, и самое главное, что у неё ещё остались к нему чувства, сердце молодого принца разрывалось от боли. Торин сидел, глядя в пламя костра, сам не свой от этих размышлений, терзавших его и жаливших, подобно пчелиному рою. Слова Фанд , снова всколыхнувшие в нем боль потери, заставили его хоть немного почувствовать её боль. Гэвин… Торин бы отдал всё на свете, все сокровища и злато, чтобы только вернуть его.
-Ну здравствуй, брат, – прошелестело в воздухе и, не веря своим глазам, Торин уставился на стройную фигуру, стоявшую по ту сторону костра. –Что смотришь? Присесть-то позволишь?
Окаменевший от потрясения принц молча смотрел, как молодой гном, одетый в легкие латы и кожух поверх них, усаживается напротив него. Пламя высветило прекрасное, словно изваянное богами лицо.
Думал, меня уже нет? усмехнулся пришелец. –Кому как не тебе знать, братец… ведь это ты столкнул меня в ту клятую пропасть!
====== 9. Долина. ======
Торин сжался в комок, пытаясь не сойти с ума, не сорваться. Гэвин жив! Жив и здесь! Ему захотелось внезапно плюнуть на все и кинуться к брату, обнять его, почувствовать тепло, живое тепло его тела. Но сам не зная, почему, он так и остался сидеть.
