Впереди были еще три лестницы, а завтра уже надо будет проводить первый педсовет…

– … Вот скажите, а какой смысл в требовании выучить именно шесть стихотворений? Я не нашел такого требования ни в одной методичке…, – директор школы искренне пытался разобраться в программе и методике, походив по урокам.

– Ну, как же! Во-первых, это заставляет учеников читать! Читать, понимаете, автора, а не учебник! А во-вторых, это прекрасно тренирует память! – сверкала золотыми очками заслуженная и много проработавшая «русистка».

– Память? – ошарашено переспрашивает директор. – А что, теперь и памятью на уроке литературы заниматься должны?

– Конечно! Это же межпредметные связи! Мы учим запоминать, математики учат логике, а потом они у вас на истории лучше учатся! – победно тряхнула та желтыми кудряшками.

– Хорошо… Лучше на истории – это хорошо. Ну, насчет чтения я спорить с вами не буду, хотя признаюсь, что «Войну и мир» прочитал только в армии, и убежден, что Толстой писал этот роман не для шестнадцатилетних подростков, жизни не нюхавших… Нет-нет, постойте, не перебивайте! И «Обломова» я прочитал только в двадцать лет. И поэтому мне этот роман понравился, в отличие от всего, что мы «проходим» в школе из-под палки. Кстати, об «Обломове». Я как раз на этом уроке у вас сидел.

– Да, тот урок прошел активно, интересно, – выпрямилась учительница.

– …А скажите, это такое указание, да? Чтобы говорить, что Гончаров там развенчал и показал, и поиздевался над «обломовщиной» и так далее?

– Не понимаю, о чем вы?

– Ну, как же… Оценку какую дали вы роману и героям?

– Так это устоявшаяся оценка, вековая, можно сказать!

– И что, Обломов и, правда, отрицательный типаж? А мне казалось, что он – заглавный герой, что Гончаров его описывает с любовью, с нежностью, что Обломов в романе герой исключительно положительный…

– Но ведь, Добролюбов…

– Вот видите! Не Гончаров, а Добролюбов! И выходит, что не роман «Обломов» вы объясняете, а статью Добролюбова об этом романе… А для Гончарова Обломов – хороший человек, положительный герой, имя которого он выносит на обложку романа. Ведь не «Штольц» назван роман!

– Что же мне теперь, объяснять, какой Обломов хороший? И что потом выпускники получат по сочинению, если так напишут?

– Хорошую отметку. Если напишут грамотно и если покажут знание романа. А у вас они знают статью Добролюбова о романе. А сам роман… Хотя, я уже говорил, что лично я роман этот прочитал в двадцать лет, и потом даже перечитывал… Я, поймите, не критикую вас или вашу методику… Я сам разобраться хочу, чтобы понять. А если уж я не понимаю, то что могут понять школьники? Или опять – на заучивание всё? Мне же казалось, что одна из основных задач предмета «литература» – приучить к чтению, научить любить чтение, научить любить родную литературу… Но это уже в дебри… Извините. В общем, урок у вас был хороший, опыт у вас такой, думаю, что вы в любой аудитории его проведете. Моя просьба только одна: поменьше на заучивание, побольше – на понимание. Вот и все. Спасибо.

Учительница вышла, прямая и гордая, а завуч, сидевшая в углу, подняла голову и прошептала:

– Все равно ее уже не переделать. Она вас понимает, умная она, но… Работа такая…

– Сегодня между вторым и третьим уроком у нас будут учения по гражданской обороне, – сообщила директору школы завуч, положив трубку телефона.

– Это еще что за? – удивился тот всем лицом.

– Да, это раз в год всегда бывает. Там надо бумаги подготовить, планы распечатать, а еще устроить учебную «тревогу» и вывести учеников из школы. Но это не долго. Минут на десять, чтобы зафиксировать, что эта «учебная тревога» была.

– Угу. Это и маленьких по лестницам гнать? И среднюю школу? И потом что – домой отпускать? Урок сорвем, настроение «исправим» до невозможности. И следующий урок – не урок будет… Так?

– Да, все так, – согласилась завуч. – Но придется. Там от них проверяющий будет. Ну, вы его знаете, он живет тут по соседству. Вот, к нам придет, проверит, а потом сразу на обед…

– Ну, давайте так сделаем: предупредим старшие классы, и только их выведем. Бегом-бегом по лестнице, во двор школы, там покажем проверяющему – и обратно. А с бумагами даже и не знаю… Некогда мне этим заниматься. А, давайте, так сделаем. Мне в любом случае в Гороно надо будет сходить. Вот я и пойду как раз в это время. А вы проверяющему скажите, что все материалы по гражданской обороне – у директора в сейфе. Не будет же он сидеть тут до вечера?

– Шум будет… Обязательно.

– А вот это уже будут мои проблемы. В общем, решили? Тогда – по урокам. И не забудьте предупредить старшеклассников!

Через три дня директора школы пригласили на заседание исполкома, посвященное работе районного штаба гражданской обороны.

На этом заседании отчитывался начальник штаба, который был в структуре исполкома, и в ходе отчета по итогам проверки указал на школу, в которой не показали никаких документов, а по учебной тревоге вывели из школы только старшеклассников.

– Та-а-ак, – краснея на глазах, взвился председатель исполкома. – Чем теперь будете объяснять свое бездействие? А если что случится – вы даже детей из школы не выведете?

– А если что случится, – громко и отчетливо произнес директор школы, – то и выводить никого не придется.

– Это как?

– Вон, смотрите, – кивнул директор на объемный макет центра города, стоящий на столе. – Сразу через овраг от нас мясокомбинат. А вот те блестящие штуки – это аммиачные колонны. Холодильники мясокомбината от них запитываются. …Я все правильно говорю? – обернулся он к начальнику штаба ГО.

– Ну, так, да… И что с того?

– Ваш норматив для выхода всех детей из школы – пятнадцать-двадцать минут. Это бегом, сшибая на лестницах друг друга, калечась… А теперь скажите, сколько минут будет идти до школы облако, если эти колонны вдруг взорвутся?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.