- Скажи что-нибудь ты сначала!
- Чем мы будем снимать? - поинтересовался гость, оглядываясь. Ни один из присутствующих взрослых не держал в руках что-либо похожее на записывающее устройство. Ярко-рыжий Данни, судя по форме, очередной военный, кивнул ему.
- Алистер.
- Ты у них специалист по съемке?
- Можно так сказать. Ты говори.
- Куда?
- Куда хочешь, у меня плавающий приемник.
Алистер выбрал стену по вкусу и серьезным голосом объявил кино про "Осаду Юго-Восточного Сектора", а потом отошел к стене, предоставив "сцену" детям.
Дети начали с корабликов и островов, показав всем желающим, как именно Юго-Восточный Сектор был осажден и кем. Дети в желтом, сером и оранжевом оказались агрессорами из Хитоэрн, малыши в синей форме - доблестными защитниками Сектора. Тэйна и Эри - главные роли в фильме - играли девочки, но даже пристрастному Алистеру пришлось признать, что отличить их от мальчиков пока было достаточно сложно. Неожиданно для себя Алистер увлекся сюжетом. Когда они снимали "прощальные" фильмы в школе и колледже, им приходилось прерываться между сценами и менять декорации - здесь декораций не было и действие шло без пауз, а текст дети знали хорошо... Играть они, конечно, не умели, но, положа руку на сердце, в полной батальных сцен картине это было совершенно необязательно. Защитники отбили пару высадок, и Алистер начал уже подумывать, что представление слишком затягивается, когда лодочка, которую через бурное море двигала девочка в зеленом, пристала к берегу, а сама девочка прошла длинной дорожкой через всю комнату и обратно, подкралась к "Тэйну и Эри", обсуждавшим корабли "на горизонте", и прыгнула "Тэйну" на спину, занося сверкающий нож.
Алистер не кинулся к детям только потому, что сначала оцепенел, а потом сообразил, что остальные взрослые восприняли такой поворот сюжета как должное. Девочки катались по полу в нешуточной борьбе, выбитое оружие улетело в сторону, а потом "Эри" оттащил девочку назад, сдал ее подбежавшим на шум соратникам для помещения в темницу, поднял хватающегося за живот "командира" на ноги и увел его с глаз. В следующей батальной сцене командовал уже он, а в самом конце фильма новые корабли приплыли в бассейн, и Алистера позвали объявлять финал.
- Никто не поранился? - спросил он, проговорив титры и обозначив "как положено" всех малолетних актеров.
- Не-а! - игравшая Эри девочка подбежала к нему обниматься. - Очень здорово! Данни, покажи, покажи!
- Пара минут, - попросил оператор. - Промойте свои царапины, и будет готово.
Данни прав был, не восприняв отрицание детей как доказательство отсутствия травм. Половина актеров щеголяла синяками, кровоподтеками и царапинами, одна девочка сильно хромала, и один мальчик разбил нос и получил фантастический синяк под глазом. Дети не ревели, не ныли и явно считали, что игра стоила свеч; видя, что их учителя абсолютно спокойны, гость тоже сделал вид, что все идет по плану. Обработав последнюю царапину, дети расселись перед экраном, и Данни включил запись. Алистер остолбенел.
На экране он говорил свое вступление не в полной народа комнате, а на закатном берегу. Волны, такие настоящие, что их, казалось, можно было потрогать рукой, лизали песок, солнце размазывало по дымке оранжевые плети. Потом "камера" ушла вбок, и на горизонт выплыли темные силуэты парусников. Дальнейшее было так же невероятно, но предсказуемо.
Корабли резали воду не в лоханке-бассейне, а среди бушующих волн. Дети дрались не на пластиковом полу, а по колено в воде, на пляжах, на камнях. Захватчики из Хитоэрн прыгали в шлюпки не с подоконника, а с палубы. Тэйн, Эри и девочка в зеленом дрались не в классе, а у каменного парапета, за которым видно было лазурное море... Алистер не сразу сообразил, что дети на экране не повзрослели ни на день, так реальна была картинка и так сильно - ожидание увидеть вместо них бесстрашных воинов. Гиата прижалась к нему сбоку, и он решился спросить:
- Как он это делает?
- Он смотрит, а машина запоминает, что он представляет, а не что видит.
- И вы, так умея, не снимаете свое кино?
- Почему-то нет... Но у Данни нет времени на кино.
- Почему?
- Он десантник, он занят.
Почему парень с таким талантом подался в десант - это, конечно, тот еще вопрос... Или они просто не поняли пока, какие возможности дает им такая техника? Если они могут снять... Ничего непонятно. Если они могут так придумать любой сюжет, зачем было мучить Киери? Не могли "не глядя" снять? Или есть предел тому, что можно реалистично вообразить? Надо будет спросить Данни или Ленни...
Кино закончилось. Дети, поровну разделив объятия между Алистером и Данни, взяли с обоих обещание "сделать еще кино очень-очень скоро" и отпустили гостей по домам, а точнее, все вместе вышли на улицу. Дети разбежались с криками и визгом, играя по пути в какие-то свои игры.
- Спасибо, Алистер, - сказала учительница с длинной косой, которая привела его в школу в первый раз. - Попробуем выучить с ними старые баллады так. У вас ведь снимают кино в стихах?
- Может быть. А Данни согласится снимать баллады?
- Установим очередность, - улыбнулся десантник.
- У вас что, каждый так может?
- Каждый - нет, но кто-то может. Поищем.
- Развей мои сомнения, ты специально учился?
Данни утвердительно кивнул.
- Где?
- В разведшколе.
- Где?
- Там учат хорошо представлять и запоминать, - встряла Гиата. - Правда, Данни?
- Конечно, правда, - имперец обнял Гиату, кивнул на прощанье всем остальным и побежал легкой рысцой в сторону берега.
- Он за что-то обиделся? - спросил Алистер, не понявший причину такого внезапного и скорого ухода.
- Нет, он не любит разговаривать вслух, - просветила Гиата. - А телепатически при тебе нельзя, ты не слышишь.
- Почему не любит?
- Не знаю. Иногда бывают такие люди.
- И поэтому он перешел в десант?
- Не знаю. Пойдем домой? Получилось хорошее кино, правда? Пойдем.
- Ты сегодня не танцуешь? - спросил Алистер, когда они, распрощавшись с учителями, свернули в свой переулок.
И так было понятно, что нет, раз она с таким энтузиазмом тянет его домой.
- Нет, Таиша будет петь. Или ты хочешь музыку? Или гулять?
- Дома лучше, - Алистер притянул девушку к себе и поцеловал в подставленный нос. - Я рад, что ты никуда не уходишь.
В спальне в глаза бросилось новое украшение: аморфный зелено-сине-сиреневый комок, рассевшийся на подоконнике самодовольной каракатицей.
- Откуда это? - поразился Алистер.
- Риэл подарил. Красивый?
- Ничего.
Особой красоты в каракатице не было, но подарок есть подарок... Гиата потянула через голову платье, и Алистер немедленно забыл и про цветастый ужас, выпускавший в их сторону тоненькие щупальца, и про детей в неожиданно удавшемся кино, и даже про сегодняшнюю трагедию, которая, как казалось еще несколько часов назад, не сотрется из памяти никогда.
С утра, он еще глаз не успел открыть, как в голову cнова полезли вопросы. Если имперцы так хорошо умеют фантазировать "съемки", то почему не пользуются? С какой стати Данни, с его феноменальным воображением, поперся в армию? И, кстати, как его захомутали играть с детьми? Будущих шпионов в этой школе, вроде, нет, или, по крайней мере, ему о них не сообщили... Алистер приподнялся на локте, и обнаружил, что Таиши в комнате пока нет, за окном разгорается рассвет, а Гиата смотрит на него с интересом из своего подушкового гнезда.
- Светлое утро.
- Светлое. Ты хочешь спросить?
- Ты, может, и не знаешь... - но Гиата скорчила милую гримасу, и Алистер не стал упираться: - Почему вы все-таки не снимаете кино?
- Мы иногда снимаем, - улыбнулась девушка. - А еще?
- Зачем Данни понесло в армию, если он может одним воображением создавать такие картины?
