- Его там и научили, - объяснила музыкантша. - А пошел он потому, что хотел. Многие мальчики хотят. Иверт и Элис тоже могут воображать. И Алли мог, раньше.

- А больше вы нигде не учите?

- В армии больше всего техники, и они ее лучше всех знают. Может, потом будем, когда все привыкнем.

- То есть просто пока не успели?

- Угу.

- А мог Данни не идти в армию?

- Не-ет, - протянула Гиата, садясь на постели.

- Почему?

- У него хорошо получается.

- И всем, у кого получается, обязательно в строй?

- Угу.

- А мне заливали, у вас все добровольно...

- За-ли-ваалли - это как?

- Врали, - перевел Алистер.

- Не-ет, - девушка ожесточенно замотала головой, разметав полурастрепанные косички. - Конечно, не врали.

- Тогда как?

- Люди сами идут туда, где у них получается. Если у меня оружие валится из рук, а ехать непонятно куда далеко и без флейты я не хочу, зачем я пойду в армию? Данни любит бегать, и стрелять, и летать, и учить новые языки, и всегда быть на пределе всего - куда ему еще деваться? А моя сестра любит растить детей и кроликов. А играть ни на чем не умеет, и глупости не любит. Все разные. И все будут делать что-то свое.

- И что, если бы Данни решил посвятить себя искусству, ему бы разрешили?

- "Посвятить себя" - это как?

- Всю жизнь этим заниматься.

- Тогда это был бы не Данни. - Гиата улыбнулась, наклонилась за поцелуем и вскочила. - А мы покажем наше кино, Алистер?

- Почему оно наше? Я там всего-то пару слов сказал. Пусть дети показывают.

Спорить с Гиатой было невозможно... да и не нужно. И так понятно, что сама концепция лжи известна ей... не то чтобы понаслышке, но уж точно не из многолетней практики. И раз она не понимает самой сути вопроса, то это само по себе хороший ответ.

- У детей свое, а у нас другое, - продолжила гнуть свою линию девушка.

- И почему я о нем впервые слышу?

- Я говорила! - Гиата возмущенно стащила любовника с постели и села сверху. - Я спрашивала! Ты сказал, что готов снимать!

- Действительно сказал, не кипятись. Я забыл. Про что кино-то?

- Про нас! Как ваше, даже лучше. Только, конечно, без косметики, но все равно хорошо.

- Продолжай объяснять, - попросил Алистер, которого начали терзать самые черные подозрения.

- Риэл подарил мне... сниматель? киночек? Вон он. - Девушка ткнула рукой в сторону расползшегося по подоконнику цветастого монстра. - Он сделал кино, ночью. Я не могу сейчас тебе показать, здесь нет экрана, но попрошу ребят, и они тебе все покажут во дворце. А к вечеру я найду экран для кафе, и покажем там. Давай? Всем понравится.

Дар речи отнялся у Алистера так полно и надолго, что Гиата, похоже, успела всерьез обеспокоиться и даже слезть на пол.

- Не проси, пожалуйста, никого во дворце мне показывать, ладно? И вообще ничего им не говори.

- Почему?

Почему. Н-да. Влип ты, Алистер... А собственно, почему нет? Девушка старалась, теперь расстроилась, объяснить ей, как он будет себя чувствовать, наблюдая "кино" под комментарии радостных разведчиков, невозможно... Уж всяко невозможно объяснить, почему. А не пошли бы все шпионы лесом, да подальше, - вот еще, расстраивать из-за них Гиату...

- Ладно, - сказал Алистер. - Но только давай мы сначала это посмотрим, а потом вместе решим, будем это показывать или нет.

- Хорошо, - покладисто согласилась девушка, - Давай завтракать, купаться - и пойдем смотреть.

Едва переступив в компании Гиаты порог "гнезда", Алистер понял, что скрывать от имперцев Гиатины гениальные идеи надо было до того, как она попросила Риэла о "киночеке", а не после. Разведчики, конечно, знали - обязаны были знать! - как именно воспринял бы идею сумасшедшей музыкантши любой нормальный гражданин Федерации, но, похоже, знать-то они знали, а понимать все равно не понимали.

- Хорошо получилось, Гиата! - высказался Риэл. - Я боялся, ему придется залезть в темный спектр, но луна была достаточно яркая.

- Хорошо! - обрадовалась Гиата. - Покажите!

Риэл активировал экран и без капли стеснения запустил на нем фильм, который не допустили бы к показу ни в одном порядочном кинотеатре. Первых двух минут Алистеру хватило, чтобы понять: если эта запись будет прокручена в кафе, то ноги его там больше не будет.

- Что не так, Тэри? - спросил Ленни от окна удивленным тоном.

Поздно он сегодня задержался на работе...

- А что так? - огрызнулся Алистер, понимавший, что демонстрировать свою чувствительность нельзя, но совершенно не представлявший, что он еще может продемонстрировать. - Ребята, вы соображаете, что делаете? Ладно - Гиата... Или вы нарочно?

- Ты же не стеснительный! - напомнила Одени.

- Всему есть предел!

- Тогда не будем показывать? - спросила Гиата, обнимая его сзади за шею. - Не огорчайся! Риэл, убери. Мы не будем. А почему?

- Красавица, я подарю тебе книжку по теме, - ответил насмешливо-доброжелательный голос из двери. Алистер обернулся, перехватывая Гиату за талию, и оказался лицом к лицу с Элисом. Никогда в жизни он не был так рад видеть кого-либо, уж тем более начальство! - Алистер, привыкай. Видео - это пустяки. Она тебя на сцену еще живьем затащит. Ленни, ты готов со мной поговорить?

Ленни молча встал и ушел вместе с командиром. Обрадованный возможностью переменить тему "гость со звезд" спросил, как дела у Алли, и потом бочком протиснулся на свое место, сделав вид, что полностью поглощен работой, и просидел, боясь поднять глаза, до тех пор, пока большинство разведчиков не разбежалось кто куда. С час он шатался по городу, набираясь смелости вернуться домой, но когда соскучившиеся ноги привели его к знакомому порогу, оказалось, что бояться нечего. Каракатицы на окне больше не было, у постели стояла миска с фруктами, а на подушках лежала Гиата и увлеченно читала "О правилах поведения в обществе" под редакцией Родригеса.

- Алистер, Элис меня разыгрывает, или на улицу на самом деле нельзя выходить без одежды? - спросила она с интересом. - А если жарко? А если дождь? А если случилась авария, и одежда разорвалась, или сожглась, или рассыпалась, и ее нет? А в гости можно только в пол-одежде почему?

- "Пол-одежде" - это что ты имеешь в виду? - спросил Алистер, усаживаясь рядом и в очередной раз понимая, что он полный осел.

- "Без верхней одежды" - это же значит раздетый до талии? Или нет? Или только без шляпы?

- Давай я тебе вслух почитаю, - предложил Алистер. - С начала. И сразу все объясню, чтобы потом назад не возвращаться.

К концу второй главы Алистер отболтал себе язык, и они прервали изучение этикета. Несмотря на героические усилия обоих, понимание Гиатой предмета осталось смутным и примерно так же похожим на то, что имел в виду автор, как и на, допустим, поваренную книгу. Для того, чтобы, например, объяснить девушке, почему мужчины должны снимать в христианской церкви шляпу, а женщины - надевать... вот как это вообще можно растолковать, не залезая в исторические дебри и, главное, если залезешь - где гарантия, что будет понятней?

С утра Алистер подумал об ожидавшей во дворце работе, потом о шпионах, которые еще наверняка полны радости от вчерашних съемок... подумал еще и в "гнездо" не пошел. Ну их всех, пусть найдут себе другую игрушку. Гиате надо было заниматься, поэтому он пошел в музей, потом гулять по городу, купаться, болтать с обитателями верфи, заглянул ранним вечером в школу и умудрился удрать оттуда в разумное время, рассказав всего лишь одну историю - про то, как его соседа по парте поймали со шпаргалкой. Позже Гиата танцевала, а он сидел в углу, уминал ужин, тянул сок из пятнистого стакана неправильной формы и думал о том, что жизнь, в общем, замечательная штука, а жизнь на Гизаэлле гораздо лучше, чем в тюрьме, и даже, может быть, чем где угодно... если не считать, конечно, того, что мама и сестра за него волнуются и ждут вестей - или уже и не ждут, потому что понимают, что "пропавший без вести на разведзадании" - это такой неумный эвфемизм. Даже мысли о семье не окончательно испортили ему настроение, но сидеть, смотреть и слушать стало невозможно, и Алистер сорвался с места, в пять минут добежал до дворца, прошел знакомыми лестницами и коридорами и ворвался в полутемное практически пустое "гнездо" - задыхающийся, но решительный. Ленни отвернулся от светящейся панели.