- Твоей женой? – Казалось, что впервые за много лет решительная воительница растерялась как школьница. – Д-да! Я… я тоже тебя люблю и согласна стать твоей женой.

После этих слов губы влюблённых сомкнулись и на этот раз им не помешали даже выкрики гарпии, которая дразнила какого-то мальчишку прямо у них над головой. Когда после объятий, поцелуев и признаний парочка шла к танку, кентаврица всё-таки нашла, в чём упрекнуть мужчину:

- Ну вот где ты был всю ночь?

- Спал. И ещё три часа нёс вахту у танка.

- Но ведь спал не со мной?

- А надо было?

- Ну ничего себе! – Чиутаха возмутилась, но уже не очень сильно. – Ты меня обесчестил, а к утру уже и ложе остыло. Я просыпаюсь, а тебя нигде нет. А вдруг сбежал? Не то, что бы я поверила бы в то, что ты мог вот так бросить девушку, которую лишил чести, причём трижды. Ну то есть дважды, конечно, но в три захода.

- Если не верила, то не следовало бы и беспокоиться. – Улыбнулся Ласкин. – И вообще, хочу тебе сказать кое-что. Никогда не сомневайся во мне. Договорились?

- Я буду верить тебе и верить в тебя. – Согласно кивнула кентаврица.

На бивуаке экипаж довольно спокойно воспринял новость о том, что их командир расстался с холостяцкой жизнью. В конце концов всё к этому и шло. Дальше пошли обсуждения дальнейших планов. Как оказалось, Николай тоже не против поездки в Булатоград. Что до Алексея, то тот согласился, прочитав перед этим речь о недопустимости оставления боевого товарища. Причём обращался он в основном к танку в стиле «Я тебя никогда не забуду да на кого же я тебя покину?». После этого встал вопрос, как отправиться в путь, если не на танке и насколько далеко находится искомая цель.

- Кентавры покрывают весь путь за три дня, в полном вооружении, или за два с половиной налегке. – Ответила Чиутаха, которая вызвалась быть проводницей по степи. – При этом мы не сильно напрягаемся. Нужно держать ровно на восток и немного забирая к югу. Можно сориентироваться по курганам, а от капища Великому Маниту даже есть дорога.

- А если идти пешком? – Поинтересовался Николай, который не очень любил много ходить пешком. – Я имею в виду человека.

- Не знаю. – Пожала плечами кентаврица. – У нас редко кто отмахивает такие концы на двух ногах. Всадники способны двигаться ненамного медленнее кентавров.

- То есть седла не избежать? – Мрачно спросил Николай.

- Наш танк при полной заправке может пройти от Громограда до Кривого Ворона, да ещё и описать вокруг него круг почёта и вернуться обратно. – Задумчиво пробормотал Алексей. Чиутаха, ты представляешь, какое это расстояние?

- Помню, как Марита на совете говорила, что примерно столько же, сколько отсюда до южной оконечности Лисьего Хвоста. А это примерно одна пятая пути отсюда до Булатограда. – Ответила мамоно.

- То есть кентавр всего лишь в три раза быстрее человека? – Удивился мехвод.

- Вот ещё. Мы можем мчаться быстрее любого коня, но это не значит, что при дальних переходах мы весь день проводим в галопе. Это утомительно и глупо. – Высокомерно заявила монстродева. – Обычно большие переходы мы совершаем рысью.

- То есть даже налегке мы преодолеем этот путь за неделю, а то и больше. – Задумчиво произнёс Николай, проделав в уме несложные математические расчёты. – На кентавре у нас может ехать только товарищ командир, хе-хе-хе. Значит надо брать лошадей. И ещё вот что мы не учли. Ну найдём мы в городе гремлина, договоримся о замене двигателя, а он возьмёт и скажет: «А тащите-ка танк сюда»

- Не он, а она. – Машинально поправила Ольга.

- Я к тому, что как мы танк туда допрём? И даже если там будет солярка, то нам придётся везти за собой настоящий обоз. Это ведь примерно получается… примерно пятьсот километров. – Николай потёр подбородок. Местные бочки вмещают до пятидесяти литров жидкости. И нам понадобится на поход как минимум тысячу литров. То есть двадцать таких бочек. Можно, конечно, брать и большие бочки, но переливать топливо в бак будет сложнее. Причём, как показывает практика, нам понадобится скорее всего тридцать таких бочек. А то и все тридцать пять. В данной метрической системе это более двух тысяч пинт солярки! Даже Летерия послала бы меня, проси я её об этом. Не помогли бы ни деньги, ни постельное рабство.

- Для похода будут кони. – Кивнула кентаврица. – А с танком будет сложнее. После разгрома Эдуарда у нас появилось много трофейных рыцарских коней. Но таких в телегу не запряжёшь, непривычны они к хомуту. Зато вам не придётся весь путь проходить своими ногами. С вашей повозкой же и правда могут возникнуть проблемы. По пути мы пройдём мимо Рыбьей Норы. Это пещера такая у нас в степи есть. Сейчас она сухая и там можно спрятать ваш танк, но долго ли ему придётся там стоять? Не знаю. И я знаю, о чём вы подумали. Вспомнили, как мы дотолкали ваш танк до форпостов? Но сёстры устанут переть эту груду металла до самого Булатограда.

- Не толкали, а очень бодренько несли. – Попытался смягчить Николай.

- Нет, сёстры на такое не пойдут. Эх, сюда бы четырёх огров, но эти жадные женщины потребуют мужчин в уплату.

- А что ещё интересует этих «жадных женщин», кроме мужчин? – Спросил заряжающий.

- Бои. – Пожала плечами Чиутаха. – Драки. Они любят драться. Но я не советую вам связываться с ними. Если они вас одолеют, то потом просто изнасилуют. А если вы их одолеете, то они потом привяжутся к вам и не отстанут. Огры очень сильны и выносливы, так что у вас всё равно ничего не получится.

- Ладно, тогда сделаем так. – Ласкин взял инициативу в свои руки. – Едем верхами до Булатограда, а там посмотрим.

К вечеру сборы были закончены. Тогда же пришла строительная бригада, состоящая из странных полуженщин-полунасекомых и уже знакомых экипажу гоблинов, и вокруг танка быстро было возведено укрытие из досок. И то ли в шутку, то ли всерьёз несколько слизей пообещали, что будут рядышком с машиной миловаться с мужем, чтобы танк не скучал. Солнце неспешно поднималось над миром, окрашивая небо оранжевым светом, постепенно делая его голубым, прогоняя чёрную ночь. Блекли звёзды на небе, а по степи в сторону от Кривого Ворона уже шёл небольшой караван. Путь обещал быть долгим. Кроме экипажа танка, в караване была и сестра Кларентия. Она всё ещё чувствовала себя неловко. В качестве её духовной наставницы рядом ехала одна из тёмных жриц, выделенных сестрой Анастасией – сестра Ханая. Вместе с Чиутаха отправился ещё десяток кентавриц, поскольку места были неспокойные. С караваном отправилось ещё несколько купцов под охраной наёмников-людей и различных монстродев. Каждый, кому не посчастливилось родиться кентавром или гарпией, ехал на коне, ведя с собой заводного, на котором покоилась поклажа. Купцы даже скинулись на повозку, чтобы сложить туда тот товар, который не удалось погрузить на коней по причине их немногочисленности. Зимка тоже была в этом караване. Она везла из Кривого Ворона немного ювелирных изделий и приличную сумму денег. В Кривом Вороне купцы предпочитали продавать, чем покупать. Сам город жил за счёт контрабанды. В будущем, когда через перевал Поющих Гарпий потекут караваны из монстродружественных стран, этот город станет центром торговли. Пока же там торговали степняки, да купцы с юга и запада. Север и восток перекрывало баронство Рон. Всего караван насчитывал 28 человек и 21 монстрицу, из них 11 были кентавры и 2 гарпии, одну повозку запряжённую парой коней и ещё 68 коней верхами. Таким караваном можно было передвигаться в приемлемом темпе. К тому же рядом были те, кто мог жить в степи и научить этому экипаж. Сам Ласкин предпочитал ехать на повозке. В первый день он принял предложение Чиутаха проделать весь путь до намеченной цели верхом на ней, но быстро понял свою ошибку. Кентаврица передвигалась чудовищными зигзагами. Она вырывалась вперёд каравана, затем делала крюк за ближайший холм и там уже набрасывалась на Дмитрия. Три часа поездки верхом заканчивались изнасилованием. Когда вечером была объявлена стоянка, мужчина в изнеможении рухнул в тени повозки. Тогда к нему подошла Ольга и объяснила, что кентаврицы от того, что на них ездят верхом, сильно возбуждаются. И что командиру ещё повезло, Чиутаха держалась очень долго. Она могла его изнасиловать ещё когда он первый раз проехался на ней до Кривого Ворона. Но монстродева проявила невиданную стойкость. Однако чем дольше мамоно сопротивляется этому, тем неистовее и похотливее она становится впоследствии. И если её раньше мог сдержать некий внутренний «кодекс чести», то теперь, когда её любимый стал законным мужем, она, что называется, отрывается на всю катушку. Так что со второго дня пути Ласкин предпочитал повозку, поскольку запасного коня он легкомысленно не взял. Однако за такую “самовольную отлучку” ему приходилось расплачиваться по ночам в одной палатке с кентаврицей.