Никаких проблем. Всё прошло очень успешно.

За исключением того, что ребёнок не заплакал, когда родился.

Лилию тут же бросило в холодный пот.

Ребёнка извлекли из околоплодных вод сразу после рождения, но он просто поднял голову без всяких эмоций и не издал ни звука.

Лишённое выражения лицо заставило думать о мертворождённых.

Лилия обследовала ребёнка. Его сердце билось. Он дышал.

Но не плакал.

Лилия вспомнила слова наставницы.

Ребёнок, который не заплакал при рождении, обычно имеет какие-то осложнения.

Не успела она задуматься над этим, как…

— Ах. Ахх…

Ребёнок посмотрел на неё и что-то неуверенно пробормотал.

Лилия расслабилась, услышав это.

Пусть даже у неё не было доказательств, она почувствовала, что всё в порядке.

Ребёнку дали имя Рудэус.

Ребенок, который заставляет чувствовать беспокойство. Младенец, который не плачет и не суетится. Поначалу думали, что он просто родился слишком слабым и бережный уход всё исправит.

Но так думали только в начале.

Когда Рудэус научился ползать, он начал передвигаться по всему дому.

По всему. Кухня, задняя дверь, кладовка, прачечная, каминная…

Даже на второй этаж, неизвестно как туда забираясь.

Стоило хоть на мгновение отвести взгляд и он тут же пропадал.

Но всегда находился в пределах дома.

Рудэус никогда не покидал его.

Пусть даже он постоянно смотрел наружу из окон, он похоже боялся внешнего мира.

Лилия инстинктивно побаивалась этого ребёнка. Когда же это началось?

Наверное в момент когда он начал исследовать дом.

Рудэус часто улыбался.

Иногда смотря на овощи, вглядываясь в пляшущее пламя свечей или просто пялясь на нестиранные трусики.

Рудеус что-то бормотал и улыбался улыбкой, которая невольно заставляла людей испытывать отвращение.

Это была улыбка действительно вызывающая отвращение.

Когда Лилия работала во дворце для наложниц, она часто бывала в главном дворце с поручениями. Все эти высокопоставленные вельможи, которых она встречала, улыбались похожим образом.

Лысые, с жирными трясущимися подбородками, они пялились на её грудь именно с такими улыбками. Такими же, как у ребёнка, который только недавно родился.

Страшнее всего было носить Рудэуса на руках.

Его ноздри начинали трепетать, уголки губ сами ползли вверх, а дыхание учащалось, стоило ему зарыться лицом в чью-то грудь.

А потом он начинал издавать странные звуки, как будто скрывая смешки вперемешку с «Хьюю» и «Оххх».

Когда такое случалось, всё тело Лилии невольно содрогалось в ознобе.

Каждый раз ей хотелось схватить ребёнка и размазать его о землю со всего маху.

Этот ребёнок не был милым.

Его улыбка пугала.

Такая же улыбка как у тех высокопоставленных дворян, каждый из которых, по слухам, имел множество юных рабынь.

Пусть даже это всего лишь младенец.

Лилия ощущала невыносимый дискомфорт и даже настоящее чувство опасности.

Это заставляло задуматься.

Этот ребёнок был очень странным.

Возможно он одержим?

Или может проклят?

Лилию охватило беспокойство.

Она отправилась в магазин и купила там кое-какие необходимые вещи.

Когда семья Грэйратс легла спать, она провела ритуал по изгнанию зла.

Конечно в тайне от Пола и его семьи.

На второй день, взяв Рудэуса на руки, она поняла.

Это было бесполезно.

Ребёнок был таким же отталкивающим как обычно.

Ребёнок, который просто проявляя свою натуру, заставляет людей бояться.

Зенит сказала: «Когда кормишь его молоком, он начинает лизать…»

Это уже серьёзно.

Даже если Пол никогда не умел сдерживаться с женщинами, это не было так отвратительно.

Списывать всё на наследственность было бы странно.

Лилия начала вспоминать вновь.

Она слышала одну историю во дворце.

В прошлом, принц Асуры был захвачен демоном. И в попытках возродить этого демона часто бродил ночами. И когда служанка, которая ничего об этом не знала, обняла его, принц ножом, спрятанным за спиной, ударил ей прямо в сердце, убив её.

Очень страшно.

Вдруг Рудэус такой же?

Тут нет ошибки, он точно воплощение зла.

Он ещё относительно безвреден сейчас, но однажды он пробудится и пока все спят он, одного за другим… Ахх… Я слишком поторопилась с решением.

Просто слишком поторопилась. Я не должна была наниматься в такое место.

Рано или поздно я буду в опасности.

…Лилия была человеком, который серьёзно верит в такие вещи.

На втором году жизни она всё ещё боялась его.

Но она не знала, когда это начнётся.

Непредсказуемые перемещения Рудеуса начали меняться.

Он больше не был похож на ниндзя и обычно проводил время в кабинете Пола на втором этаже.

Это была комната, просто созданная для обучения с множеством книг.

Теперь Рудэус всё своё время проводил там.

Лилия в тайне наблюдала за ним и всегда находила его что-то бормочущим за чтением книг.

Бессмысленное бормотание.

Должно быть. По крайней мере, это не был какой-то из известных языков.

Было ещё слишком рано всерьёз учить его говорить. Конечно же, буквы тоже ничего для него не значили.

Так что это был просто ребёнок смотрящий на книгу и издающий случайные звуки.

Иначе это было бы слишком странно.

Но Лилии всегда казалось, что это бормотание действительно что-то значит, складывается в слова и имеет свою структуру.

Выглядело всё так как будто Рудеус действительно понимает содержание книги.

Это было слишком пугающе…

Лилия всегда думала так, подсматривая за Рудэусом из-за приоткрытых дверей. Но что ещё более странно, это зрелище не вызывало чувства отвращения.

Если подумать, с тех пор как он закрылся в этой комнате, тот непонятный источник неприязни понемногу исчез.

Хотя он иногда ещё улыбался той отталкивающей улыбкой, когда Лилия брала его на руки, это не было неприятным.

Он больше не зарывался лицом в грудь и перестал хихикать и тяжело дышать.

Почему она всегда его побаивалась?

Последнее время она ощущала ауру искренности и трудолюбия, которую очень не хотелось нарушать.

Зенит, тоже разделяла её чувства.

После этого, Лилия чувствовала, что лучше всего будет просто не мешать ему.

Это было чувство, противоречащее всякому здравому смыслу.

По идее, это ненормально, позволять только недавно родившемуся ребёнку самому о себе заботиться.

Но в последнее время в глазах Рудэуса появились признаки настоящего интеллекта.

Всего несколько месяцев назад это были глаза настоящего озабоченного извращенца[12], но теперь там отражалась сильная воля и сияние знаний.

Так что же делать? Даже обладая обширными знаниями по уходу за детьми, Лилии, которая не имела реального опыта, было трудно судить об этом.

Она не помнила точно, кто это сказал, её наставница или может быть мать во время визита домой, но суровый контроль и воспитание не самый лучший метод.

К тому же она больше не чувствовала неприязни, дискомфорта или страха.

Наверное, лучше не беспокоить его лишний раз. В худшем случае он может вернуться к тому состоянию, в котором был изначально.

Прошло уже два года с моего перерождения.

Мои ноги понемногу окрепли достаточно, чтобы начать ходить.

Также я начал изучать язык этого мира.

После того как я решил прожить жизнь всерьёз, я начал прикидывать, что я могу сделать.

Что именно мне понадобится в жизни.

Учёба, спорт и набор навыков.

Младенец может сделать не так уж и много. Максимум зарыться лицом в чью-то грудь.

Когда я так делал со служанкой, ей это явно не нравилось.