— Что если она меня ненавидит, Гарлан? — спросил Уиллас самым тихим голосом, который от него слышал Гарлан. — Что если она ненавидит меня за то, что я не спасаю ее от него? Или за то, что не помешал ему украсть ее?

— Такого не будет, — сказал Гарлан, но увидел, что Уиллас не поверил ему.

______________________________________

— Ребенок, кажется, в порядке, Ваше Величество, — сказал Хелдон, мягко, как всегда, касаясь живота Сансы. — У леди Сансы есть некоторые боли — это не редкость для беременных, Ваша Милость.

— Вы можете сказать, это мальчик или девочка? — тихо спросила она. Независимо от того, насколько глубока была ее ненависть к Эйгону, она не могла ненавидеть этого малыша, ее малыша, даже несмотря на то, что она не хотела иметь в своем чреве ничьих детей, кроме детей Уилласа.

— Это девочка! — воскликнул Эйгон, подняв ее на ноги и жестко поцеловав в губы, и нахмурившись, когда она не ответила на него, держав рот крепко сомкнутым. — Мы должны выбрать для нее имя: Рейнис — в честь моей сестры, Рейла — в честь моей бабушки, Висенья — в честь моего дяди… Много есть имен: Дейна, Алисанна, Рейна, Элейна, Нейрис…

Санса разразилась рыданием (мы с Уилласом говорили, что назовем ребенка Нейрис, если это будет девочка, наша малышка, наша дочь), и Эйгон снова нахмурился, на этот раз сильней.

— Ты должна прекратить это, — строго сказал он. — Это вредно для ребенка…

— Тогда оставьте меня, — сказала она, оттолкнув его и свернувшись в кресле у камина. — Прошу, если Вы не отпускаете меня домой, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Он прижал свою руку, нежно и крепко, к ее животу (он был нежен только тогда, когда прикасался к ее животу, и Санса очень хотела бы, чтобы он признал свою работу сделанной и просто оставил бы ее), и опять нахмурился.

— Когда мы пожен…

— Я никогда не выйду за тебя.

Он удивленно заморгал, нет, изумленно, и сдвинул брови.

— Ты выйдешь за меня, — сказал он резко, как обещание. — Наследница трона не может быть бастардом…

— А кто же этот ребенок, как не бастард? — не в силах сопротивляться слезам, произнесла Санса и снова оттолкнула Эйгона. — Я замужем за другим человеком, человеком, которого люблю, а ты заставил меня вынашивать этого ребенка…

— Это честь — вынашивать этого ребенка, — твердо сказал Эйгон. — Почему ты отказываешься понять это?

Он фыркнул в раздражении и вышел из комнаты — казалось, он разрывался между безумным желанием проводить с ней каждый момент и отчаянным гневом к ней из-за его безответного пыла — за ним последовал Хелдон. Она подавила в себе еще одно рыдание и прошептала своему животу:

— Я буду держать тебя от него подальше. Даже если это значит, что тебя отошлют от меня далеко, я буду держать тебя от него подальше.

________________________________________

— Прошла полная луна, милорд, — сказал лорд Тарли. — Будете ли вы созывать знамена?

Гарлан положил руку на плечо Уилласу; Уилласу, который едва ест, спит только тогда, когда буквально ни секундой больше не мог держать глаза открытыми; Уилласу, который угасал со временем, как и надежды на то, что Санса вернется к нему.

— Я уже разослал воронов, — сказал отец, и Уиллас поднял голову; в его глазах впервые за последние несколько недель появилось что-то иное, кроме отчаяния.

— Спасибо, — прошептал он, потянувшись к отцу, чтобы пожать ему руку. — Спасибо тебе, отец, спасибо…

__________________________________________

— Тиреллы выступили против нас, — сказал Джон. — А твой дядя не ответил ни на один наш зов о помощи. Что ты теперь скажешь о своем обещанном герое?

Эйгон сжал челюсти; на его руках, вытянутых по бокам, побелели костяшки.

— У нас есть Золотая Рота, — ответил он. — Мы покажем Тиреллам их место…

— Кроме лорда Рендилла и его людей выступили и Хайтауэры, — прервал Джон. — Их ведет Бейлор Белозубый. Весь Простор…

— До сих пор Хайтауэры оставались нейтральными.

— До сих пор никто не причинял вреда внуку Старца, — сказал Хелдон, вошедший с книгой под мышкой. — Простор поднял знамена, Ваше Величество, есть волнения и в Штормовых Землях — власть Таргариена не слишком по вкусу людям Баратеонов.

— Что вы предлагаете мне делать?

— Для начала верни Уилласу Тиреллу его жену, — саркастически предложил Джон. — Правда, то, что она беременна сейчас после того, как ты заставил ее избавиться от его ребенка, ухудшает все дело.

— Она мне нужна…

— Нет, — сказал Джон. — Ты хотел ее, и, так как доселе мы ни в чем тебе не отказывали, ты предположил, что можешь сделать ее своей.

— Королевство нуждается в спасителе…

— И ты хочешь играть этого героя, — с горечью произнес Джон. — Ты говоришь, что твой отец довел Семь королевств до гибели, и это, возможно, правда, но ты ничего не делаешь, чтобы их восстановить.

_____________________________________

— Что если Санса захочет оставить ребенка?

Гарлан стоял в дверях покоев матери и молча наблюдал, как она разговаривает с Уилласом.

— Тогда… Тогда мы будем растить ребенка здесь, — сказал Уиллас. — Я не могу отговаривать ее от этого, матушка. Я не буду отговаривать ее от этого. Ребенок… Конечно, это будет не наш ребенок, но это лучшее, что с ней было во время этого тяжкого испытания, и я не буду отнимать у нее то немногое хорошее, что останется. Не буду.

— А если ребенок будет выглядеть, как его отец?

Уиллас вздрогнул, а Гарлан поморщился — мысль о серебристоволосом ребенке с этими беспокойными фиалковыми глазами, бегающем по Хайгардену…

— Если Санса захочет сохранить его, мы его оставим, — сказал наконец Уиллас. — Младенец не просил зачинать себя таким образом, матушка. Я не могу наказывать его за то, что его отец — ублюдок-насильник.

____________________________________

— Я еду на войну, Санса, — сказал он, сложив руки на груди. — Разве ты ничего мне не скажешь?

Я надеюсь, Гарлан, Бейлор и Рендилл Тарли уничтожат твои войска, а Гарлан снимет твою голову.

— Мои молитвы с Вами, Ваше Величество, — тихо сказала она. — Молитвы за твою смерть, за твою кончину, за конец этого безумия, молитвы за то, что я смогу вернуться домой.

— Хммм. — Он присел перед ней на корточки и прижал руки к уже заметной (уже пять лун, и шесть лун с тех пор, как она в последний раз видела Уилласа) выпуклости живота. — Я ненадолго, милая, — ворковал он, наклонясь и прижавшись щекой к мягкой овечьей шерсти ночной рубашки Сансы. — Я буду здесь, чтобы увидеть, как родишься ты, мой маленький дракончик.

Я молюсь, чтобы ты умер задолго до того, как этот ребенок появится на свет, подумала Санса. Я молюсь, чтобы ты упал с лестницы и сломал себе шею; я молюсь, чтобы ты подавился и задохнулся за следующей же едой, я молюсь, чтобы что-нибудь позволило мне вернуться домой. Так она думала, а сказала вот что:

— Вам лучше идти, Ваше Величество.

Он нахмурился, но, по крайней мере, в последние дни он не трогал ее где-то, кроме живота, больше не пытался поцеловать или, еще хуже, уложить в постель; и встал.

— Если твой муж и его семья будут продолжать так упорствовать, то у меня не будет иного выбора, кроме как казнить их, — предупредил он ее. — Но, по крайней мере, тогда ты будешь свободна, чтобы выйти за меня замуж, не подавая прошение Вере.

Прошу, боги Старые и Новые, отчаянно молилась она, пусть Гарлан убьет его, пусть Гарлан будет тем, кто укоротит его, потому что Уиллас не сможет, а Гарлан в этом мастер; а если не Гарлан, тогда дядя Бейлор, прошу, просто убейте его и позвольте мне пойти домой, пожалуйста.

_________________________________________

— Мы знаем местность лучше, — сказал лорд Тарли, и Бейлор кивнул в знак согласия. — Они думают, что имеют под ногами твердую почву, тогда как в действительности…

— Мы завели их в болота, — сказал довольный Гарлан. — Хорошо. У нас есть лучники на изготовке?

— Здесь, на гребне холма, — заверил его Бейлор, указывая позицию на карте. — Мы получим девочку Уилласа обратно, не бойтесь — и заодно снимем с дракона шкуру.