— Нет, — сказала она, покачав головой и сжав кулаки, чтобы он не видел, что они дрожат. — Я ненадолго.

Его лицо вытянулось, и она снова почувствовала растущее желание прикоснуться к нему, к его волосам, темнее, чем у неё самой, таким же, как у Рикона и Неда.

— Тогда чем же я могу помочь, миледи?

— Я только хочу… Я только хочу, чтобы ты знал, что я не ненавижу тебя за то, что сделал твой отец. Ты спрашивал меня, ненавижу ли я тебя за то, что он сделал, но я не могу тебя ненавидеть.

— Миледи…

— Я не знаю, смогу ли полюбить тебя когда-нибудь, — сказала она прежде, чем он успел сказать что-нибудь милое и очень джоновское и разрушить её самообладание. — Но мы могли бы писать друг другу. Я знаю, что Нед, мой Нед, хочет писать тебе.

— Да, но я сказал ему, что сначала он должен спросить лорда Тирелла. Вы это подразумевали, миледи?

— Санса, — предложила она. — Я не думаю, что будет подходяще тебе звать меня… звать меня матушкой. Меня зовут Санса, и я думаю, это подойдёт.

Он застенчиво улыбнулся и, да, теперь, когда она смотрела него, он действительно был как Рикон.