Санса застонала, происходящее казалось ей чем-то за гранью реальности.

— Да, хорошо, — возбужденно проговорила она, посчитав по меньшей мере необходимым похвалить Рамси за… Почему похвалить?

Болтон, в свой черед, быстро чмокнул её в уголок рта и продолжил двигаться дальше. Санса получала удовольствие от происходящего, а через некоторое время бастард вдруг привстал на руках, что поставил по обе стороны от её груди. Сперва не понявшая, зачем он это сделал, Волчица через мгновение приоткрыла рот в немом стоне, теперь сообразив, что Рамси сменил позу, чтобы у него было больше возможностей для движения, а ей оставалось лишь задать нужный темп.

— Вот так… хорошо, — выправляя его, произнесла она.

Они поцеловались. Санса расслабилась, уже больше сосредоточилась на своих ощущениях и решила передать контроль мужу: убрала руки с его бедёр и теперь просто гладила его по лицу и волосам, целовала. У Рамси всё получалось, и не было смысла в том, чтобы вести его сейчас, да и ему надо было знать, что он делал всё хорошо и доставлял ей наслаждение. Всё чаще из груди Волчицы вырывались стоны и шумные вздохи.

В один момент Болтон, заметив, что жена просила уже о большем, и почувствовав данную ему свободу выбирать сейчас ритм самому, изменил свое движение, и к первоначальному ритму толчков, о котором его просила Санса, присоединил более быстрое, без задержки внутри скольжение. Старк прикрыла глаза и издала более шумный вздох, а Рамси, не спуская глаз с её лица, тут же спросил:

— Тебе нравится?

— Да, — и он продолжил двигаться в ней тем же образом.

Сансе было приятно видеть инициативу мужа и понимать, что он хотел удовлетворить ее как можно лучше. Ей было хорошо, тело было охвачено приятным напряжением, которое лишь усиливало наслаждение и обостряло ощущения. В запале Волчица прошептала:

— Рамси…

В этот раз она шептала не о нём, а ему, обращалась к Болтону, а не стонала в пустоту о том, что ею овладевал какой-то «Рамси». Муж должен был знать, что ей нравилось, что он делал с ней, должен был знать, что она помнила, кто приносил ей это удовольствие. Старк, пребывая в эйфории от происходящего, вопреки начавшему уже затягиваться поволокой похоти сознанию, сумела вспомнить о своей цели — помочь мужу доставить ей удовольствие. А это означало, что ей ни в коем случае нельзя было сейчас проваливаться в водоворот ощущений и поддаваться порывам, ибо она, когда повела себя так в прошлый раз, спровоцировала осечку разволновавшегося мужа. На этот раз повторения произойти не должно, и Санса сквозь пелену удовольствия устремила внимание к бастарду.

Она сначала заводила руками по плечам мужа, а теперь, присмотревшись к нему, заметила, что его дыхание успело к этой минуте сбиться, на теле выступил пот — и увиденное ей не понравилось. До своего пика Волчице было ещё далеко, а вот если они продолжат двигаться в том же духе, то Рамси вновь сорвется прежде неё.

Сиюминутно отрезвев, Санса поспешила вернуть ситуацию под свой контроль. Первой мыслью было заставить мужа выйти из неё и выждать некоторое время, пока он не остынет, но от этой идеи сразу пришлось отказаться: остынет не только Рамси, но и она сама. Время поджимало, и дочь Старка, решая рискнуть и положив руки на бедра мужа, несильно нажала на них, прося Рамси опустить на неё и одновременно с тем контролируя, чтобы сделал он это медленно. Когда же Болтон полностью погрузился в неё, Волчица прошептала:

— Давай побудем вот так немного.

Болтон, весь покрытый испариной, озадаченно кивнул головой, а Санса успокаивающе поводила руками по его бёдрам и ягодицам, призывая оставаться на месте, а затем, видя, что он её понял, переместила руки на его грудь и, проведя по ней, прижала его к себе, предлагая лечь сверху на неё и не удерживать себя всё время на руках. Рамси повиновался.

Они пересеклись взглядами, Волчица смущенно улыбнулась, а следом за ней улыбнулся и бастард. Она не знала, поступала ли верно, но все-таки захотела сделать так, чтобы они передохнули, просто полежали без движения. Может, это поможет им снять напряжение и даст расслабиться. Пока именно так и происходило: Рамси сумел перевести дыхание и его вздохи не выходили более такими шумными, как ранее, а Санса сохранила ощущение заполненности.

С пролетающими мимо мгновениями Старк всё явственнее ощущала, что эта остановка начинала заводить её больше, чем предшествующие ей толчки. Создавалось такое впечатление, что её лоно чувствовало достоинство мужа всё отчетливее, непроизвольно сжималось на нём, отчего по телу пробегала сладостная дрожь, а когда член Рамси вдруг дернулся в ней — в пахе произошла вспышка наслаждения.

От паха начали распространяться по телу волны удовольствия, а когда Санса обратила внимание, что Рамси то и дело закрывал глаза да издавал тяжёлые вздохи, сообразила, что не одну её возбуждало их нынешнее положение. Она бы с радостью еще полежала вот так, однако, решив не рисковать, поцеловала Болтона, положившего голову ей на грудь, в губы и показала возобновить движение. И на этот раз бастард безоговорочно повиновался.

Они совершили потом ещё одну такую остановку, а сразу после неё — вышли на заключительную прямую. Санса достигла своего конца первой, Рамси же, пока она ещё проходила свой пик, совершил пару резких толчков, торопясь закончить как можно скорее, что не скрылось от внимания дочери Старка. Он излился в неё, сразу хотел было привстать и покинуть её тело, как Волчица остановила его, притянув обратно к себе, и предложила не спешить, задержаться и ещё немного полежать на ней. Она погладила сбивчиво дышащего бастарда по голове и прошептала ему в ухо.

— Спасибо, спасибо тебе большое.

Она говорила жарко и искренне, целовала Рамси в губы, трепала по волосам. Волчица всё трогала его, не в силах остановиться и взять себя в руки, не могла найти себе покоя и способа отблагодарить мужа. Болтон же отвечал на поцелуи и купался в оказываемом ему внимании.

— Так хорошо, как сейчас, мне ещё никогда не было, —наконец проговорила Санса и поцеловала его в краешек губ. — Спасибо.

Похоже, она влюбилась… или влюблялась, но точно испытывала к этому… к Рамси чувства. Его зовут Рамси, он не сделает ей ничего плохого. Если всё сложится хорошо, то, вполне возможно, она обретёт мужа, которого ждала столько времени. Главное — не тешить себя большими надеждами.

«Но и сомневаться всё время не стоит», — добавила Санса погодя.

Она в сотый раз чмокнула Рамси в щеку и потрепала по волосам, а тот прикрыл глаза от удовольствия и зарылся лицом в рыжие волосы, раскиданные по подушке вокруг её головы.

========== Рождаясь заново ==========

Желтоватые листки пергамента были выложены перед Волчицей. На них виднелся текст, а слегка загнутые уголки свидетельствовали о том, что этим посланиям был не один день и читались они не раз. И действительно, почти все они хранились у дочери Старка уже на протяжении нескольких дней — по небольшому письму в день, итого суммарно пять листков. Шестой же будет написан её почерком и отправится к Болтону: наконец этот момент настал, Волчица поняла, что была готова сесть за стол с пером и вывести собственное послание мужу.

Она не собиралась делать его длинным, но и коротким его делать не собиралась, кроме того, беспокоилась из-за того, что её письмо могло выйти хуже Болтонского. Приходилось задумываться над каждой фразой, менять местами слова и, что самое сложное, приходилось разбираться в том, что взаправду было у неё на душе, а затем переносить это на бумагу. Иногда погруженная в свои мысли Волчица делала помарки и, с горечью беря новый лист пергамента, переписывала текст по-новому. Почему она не бросила это занятие?.. Санса уже задумывалась над этим вопросом и пришла к выводу, что её во многом подталкивали писать дальше благодарность Болтону и мысль о том, как будет захватывающе волнительно передать потом ему послание и узнать, что он скажет на сей счёт и как изменятся их отношения после этого.