Старк же, напротив, уверенно приближалась к пику своего наслаждения. Она скакала на бедрах Болтона, ее упругая девичья грудь подскакивала в воздухе в такт движениям. С каждой секундой огненный шар, что был сосредоточен в ее пахе, увеличивался в размерах. Он растекался жаром по телу, разрастался все больше и наконец взорвался яркой мощной вспышкой, от которой свело судорогой мышцы и перед глазами замелькали черные точки. По телу Сансы одна за одной начали прокатываться волны удовольствия, и она изогнулась в спине, до упора опустилась на Рамси и закатила глаза от удовольствия. Волчица сжимала свое лоно вокруг Болтона, продлевая себе моменты блаженства, и даже когда пик наслаждения прошел, волны не отступили, а все также накатывали, неся с собой вязкое, не желающее отпускать, удовольствие.

Когда наивысшее блаженство миновало и сознание Хранительницы Севера стало возвращаться к яви, она приоткрыла глаза и взглянула на Рамси. Он, хорошо усвоив за этот вечер, что инициатива была наказуема, все это время оставался неподвижным и терпеливо ждал, что будет дальше. И Санса, решив поощрить его покорность, аккуратно, стараясь не задеть оставленных хлыстом ссадин, погладила его по бедрам и бокам, переместила руки ему на грудь и, наклонившись вперед, поцеловала в губы. Несмотря на кажущуюся послушность, во время поцелуя бастард, однако, показал характер и сразу же постарался взять вверх на женой. Не став сопротивляться его желанию и через некоторое время разорвав поцелуй, Волчица отклонилась назад и заерзала на бедрах бастарда. Она пока не дала Рамси достигнуть пика, и его мужское достоинство, погруженное в ее лоно, все еще требовало к себе внимания.

Старк возобновила движение, выбрав спокойный, размеренный темп, при котором и сама смогла бы получить уже более сдержанное удовольствие. Она легонько, едва касаясь покрасневшей кожи и вызывая щекотку, водила лястиком хлыста по торсу Болтона и продолжала все также бдительно следить за тем, чтобы он не смел двинуть бедрами. Последний уже давно смирился с правилами игры и, вымученно постанывая, дожидался, когда жена позволит ему достигнуть своего удовольствия.

А она все ближе подпускала его к тому моменту. Санса чувствовала, что Рамси осталось еще недолго и, подловив удачное время, несильно, чтобы не причинить боль, а наоборот подтолкнуть к завершению, ударила его хлыстом и, совершив несколько резких скачков, прижалась к его бедрам, глубоко вгоняя в себя его мужское достоинство. Достигший своего пика Болтон с протяжным стоном изогнулся в спине и подался бедрами вверх. Он сбивчиво и шумно дышал, по его телу пробегала дрожь. Долгое напряжение, удовольствие, смешавшееся с болью, и множество откатов к и от наслаждения вылились для бастарда продолжительным оргазмом.

Санса подождала, пока удовольствие не отпустило Рамси, соскользнула с него и пересела чуть выше бедер. Она потянулась к шелковой повязке и стянула ее с головы Болтона, что быстро заморгал, привыкая к ударившему в глаза свету, и затем посмотрел на нее.

Девушка самодовольно улыбнулась, словила усталый взгляд бастарда на себе, подалась вперед, укладываясь своей грудью на его, и прильнула к губам для поцелуя, а когда тот был разорван, приподнялась с Болтона.

— Сейчас я развяжу тебе руки. Попытаешься что-нибудь сделать, и я буду вынужденна ударить тебя, — властно и категорично произнесла дочь Старка.

Болтон издал смешок и с улыбкой на лице лениво, чуть растягивая слова, произнес:

— Конечно, леди Болтон.

Санса замерла на месте и уставилась на него, постепенно вникая в суть сказанного. Она действительно менялась, но, черт возьми, ей это нравилось. Голова начинала кружиться от понимания того, что она была на многое способна и, приложив усилия, могла вести собственную игру.

Волчица на секунду прикрыла глаза и ухмыльнулась своим мыслям, а затем потянулась рукой за первой веревкой, чтобы ее развязать. Когда же рука Болтона была освобождена, он повертел ею, разгоняя кровь в отекшей конечности, и, согнув в локте, положил вдоль своего тела. Она с осторожностью распутала вторую руку Рамси, поцеловала в краешек губ и оперлась предплечьями на его грудь, наблюдая за тем, как он разрабатывал руку. Санса еще пребывала в эйфории от произошедшего, когда у нее в голове что-то щелкнуло и, ведомая возникшим чувством вседозволенности, она взглянула на Рамси и неожиданно для себя произнесла:

— Я хочу, чтобы ты убил Уолдера Фрея.

========== Театр двух актеров ==========

Комментарий к Театр двух актеров

Огромное спасибо всем за комментарии! Кому могла, лично ответила в ЛС. Лайки, отзывы и объективная критика приветствуются.

Прохладный воздух щекотал обнаженную кожу и норовил прогнать сон, что теплым коконом обволакивал спящую дочь Старка. Она спрятала открытые холоду-негоднику руки под покрывало и свернулась клубочком, стараясь согреться. Однако же из разбитого окна, прикрытого тканиной и деревянным заграждением, продолжало сквозить, и Санса чувствовала, что с каждой минутой покои теряли все больше тепла, не оставляя более возможности уснуть.

Вполне возможно, уже сегодня она с Рамси переедет в освобожденные покои лорда. Либо туда может перебраться только он, беря во внимание, что до этого у каждого из них были свои покои и наверняка Болтон пожелает все так и оставить. В любом случае дочь Старка надеялась, что ей разрешат сменить покои и ей не придется более ночевать при выбитом окне.

Сон окончательно оставил Волчицу, и она, понимая, что пришел час вставать, лениво зашевелилась, медленно потягиваясь и переворачиваясь со спины на бок. Она открыла глаза и тут же вновь зажмурилась, с непривычки стараясь уберечь глаза от режущего солнечного света. Потом опять приоткрыла глаза и быстро ими заморгала.

Когда Хранительница Севера сумела сфокусировать взгляд, в ее поле зрения сразу же попал Болтон, что сидел, оперевшись спиной на изголовье кровати. Глаза Рамси были закрыты, руки лежали поверх шкур, что накрывали его до пояса; темно-каштановые волосы были сбиты и хаотично торчали в разные стороны, а рассыпавшаяся на отдельные пряди челка спадала на глаза, под которыми от недосыпания залегли черно-серые круги. Отдохнувшая за ночь после вчерашних утех кожа выглядела этим утром намного лучше, однако все еще на груди и животе оставалась воспламененной и в некоторых местах вокруг полученных тонких длинных ссадин виднелись припухлости. Критично оценивая нанесенные повреждения, Санса пришла к мнению, что ее вчерашние действия не причинили сильного вреда: раны на теле бастарда оказались незначительными, и шрамов после них остаться не должно было. Единственное, было бы неплохо проявить заботу о и обработать их мазью для ускорения заживления, ведь вчерашний вечер — это вчерашний вечер, а новый день — это новый день, в который нужно было быть готовой ко всему и двигаться дальше.

Между тем уже некоторое время назад проснувшийся Рамси открыл глаза и, слегка повернув голову к жене, с интересом в голубых глазах наблюдал за тем, как она рассматривала его тело. Понаблюдав так некоторое время за Старк, он тихо произнес:

— Доброе утро, Санса.

Она испуганно подскочила и устремила удивленный взгляд серых глаз к лицу Болтона. На щеках подловленной на подглядывании за мужем Сансы выступил красный румянец, и она стыдливо, не желая признавать, что смотрела на него, отвела взгляд в сторону, и почувствовала злость на саму себя, что попалась Рамси за таким занятием.

Бастард хмыкнул, веселясь такой неожиданной перемене от бестии, которой предстала перед ним вчера жена, до неуверенной в себе девушки, стесняющейся своих взглядов.

Избегая зрительного контакта, дочь Старка смущенно прошептала:

— Доброе утро…

Санса украдкой взглянула на Рамси и, посмотрев на его торс еще раз, нерешительно потянулась к нему рукой. Она осторожно и легонько прикоснулась к исключительно воспаленному месту под ребром мужа, в центре которого виднелась рассеченная хлыстом кожа. Волчица задумчиво провела пальцами вдоль ранки и, переведя взгляд на лицо наблюдавшего за ней Болтона, встретилась с ним взглядом. Ей показалось, что Рамси сейчас был насторожен и пристально наблюдал за ней.