Все чувства Сансы были обострены до предела, и она, пропуская через себя каждое мгновение, сходила с ума от ужаса и неопределенности, не могла избавиться от ощущения, что бастард преднамеренно медлил и запугивал ее своей спокойной уверенностью. А когда же кубок был отнят от ее губ и ее вновь взяли за плечи, Санса прикрыла глаза, чувствуя, что начинает терять сознание от накатившего ужаса, и выпала из яви, укрывшись под пеленой плотного, обволокшего ее сознание тумана. Пребывая в полубессознательном состоянии, она едва ли понимала, что делает с ней бастард, и, когда тот начал опускать ее обратно на подушки, внутри дочери Старка все ухнуло вниз от волнения, а возобладавшее чувство самосохранения заставило приоткрыть затуманенные паникой глаза и посмотреть из-под пушистых ресниц в сторону отсевшего от нее мужа.
Болтон же в это время с полным безразличием на лице отставил пустую чарку на прикроватную тумбочку и, обернувшись к следящей за ним Сансе, потянулся рукой к ее лицу. Замершая на месте, словно околдованная, девушка смотрела своими широко раскрытыми глазами на руку Рамси и, когда та коснулась ее подбородка, вздрогнула и на миг закрыла глаза, ожидая последующей боли. Приподнявший же за подбородок голову жены вверх Болтон встретился взглядом с ее наполненными страхом глазами, на протяжении некоторого времени просто всматривался в ее лицо, а затем бесстрастно произнес:
— Спокойной ночи, — и так же внезапно отпустил подбородок жены.
После этого Рамси под взором непонимающей Волчицы забрал с тумбочки чарку и графин, отнес их на столик, затушил стоящую на нем свечу, а следом за ней — и факелы на стенах. И вышел из спальни, покинув девушку в кромешной темноте.
Комментарий к Своё место
На отзывы незарегистрированных пользователей отвечаю здесь, зарегистрированных на сайте — частично здесь, частично в личку, чтобы не раздувать количество отзывов своими ответами.
========== Проигравшая ==========
Дни, проведенные взаперти, тянулись очень медленно, цеплялись ногами за каждый проползающий мимо час и брезгливо стряхивали с себя скуку и упущенные, притаившиеся за пределами четырех стен возможности. Находиться постоянно одной было невыносимо тяжело, а темные, с прикрытыми ставнями окнами, покои действовали на Сансу угнетающе, еще больше запутывали во времени и делали каждый день похожим на предыдущий.
Целых два дня Хранительница Севера просидела, ничего не делая и лишь изредка перекатываясь с бока на бок, чтобы хоть немного размять тело и разогнать кровь в отекающих конечностях. Единственным, кого ей удавалось увидеть в эти дни, был Болтон, который никого без своего ведома и контроля к ней не подпускал. Дважды в день он приходил к Волчице со служанкой и пристально следил за тем, как женщина наводила порядок в покоях: меняла в умывальнике воду, зажигала освещение и растапливала камин, выносила ночной горшок и проверяла, надо ли сменить госпоже постельное белье. Хотя… какая же она госпожа, очередная бесправная игрушка Болтона, за которой просто ухаживают лучше, чем за другими: три раза в день кормят с ложки, разрешают спать на перине да убирают за ней дерьмо. Проигравшей, лишившейся всех прав и даже не имеющей возможности кому-либо пожаловаться на свое плачевное положение Сансе оставалось либо подчиняться во всем Рамси в надежде избежать страданий, либо противиться ему и сделать свою жизнь адом на земле. И Санса Старк выбирала первое.
Покорно выполняла приказы бастарда, не перечила и, более того, не смела открывать рта, пока у нее что-либо не спрашивали, обращалась к мужу только как «милорд» и старалась не делать ничего такого, что бы могло его разозлить. Съедала столько еды, сколько ей давали, а вчера вечером, когда, к ее превеликому удивлению, к ней в спальню зашел вместе с Рамси вернувшийся мейстер Уолкан, без каких-либо препираний дала тому себя осмотреть и прощупать при муже. Волчица постаралась не обращать никакого внимания на обеспокоенного ее состоянием мейстера, только тихонько лежала после осмотра в постели, закутавшись по самый нос в одеяло, и без интереса слушала, что говорил целитель. Приятный мягкий голос Уолкана иногда совсем сходил на нет, и создавалось впечатление, что мужчина, как-никак, был взволнован переменами в жене лорда и был недоволен ее нынешним состоянием здоровья, однако так и не решился высказать это Болтону в открытую. Может, в другой раз Волчица и почувствовала бы к мужчине презрение, отвращение и неприязнь к его малодушию, однако теперь не ощутила абсолютно ничего. Каждый из них делал то, что было необходимо для выживания… И этим занимались абсолютно все. Так, Джон Амбер продал Болтону Рикона Старка ради защиты своих владений и земель; дома Севера отказались принимать участие в противостоянии Болтонов и Старков, решив сберечь своих людей от кровопролития; Бейлиш нещадно манипулировал людьми вокруг себя, чтобы заполучить в свои руки власть, а Карстарк просто мстил за смерть сына… И ты просто делай, что требуется, не оглядывайся на других и надейся, что все получится. Такова жизнь.
И, возвращаясь к мейстеру Уолкану, проведенный им осмотр принес для Хранительницы Севера неутешительные новости. По словам знахаря, для нее было лучше сейчас очиститься после выкидыша и желательно подождать до следующей беременности около полугода. И если первая рекомендация не вызвала сильного отклика в относящейся ко всему с безучастием девушки, то вот от второго совета целителя кровь вскипела в ее жилах и в голове появилась нездоровая, пустая легкость.
Объявленное полугодие не означало продление жизни, оно являло собой продление унижений и мучений, не более. Еще полгода, проведенных в заточении без возможности общения с людьми, и рядом с ней будет только жестокий похотливый бастард, которому со временем жена наскучит, и он вновь начнет измываться над ней в постели, как в Винтерфелле. Только при мысли о таком внутри все холодело, разрывалось от душевных страданий, и тело покрывалось испариной от представления той боли, через которую ей придется пройти.
О своем плачевном состоянии Хранительница Севера знала и без косых взглядов и оговорок мейстера. Она не была слепой и не могла не обратить внимания на серость своей кожи, на то, как быстро вышла из красного цвета и как на волосах появились маленькие, белые, словно снежинки, хлопья. Не скрылось от внимательной девушки и то, что она сильно похудела, осунулась, и не в перенесенном выкидыше было дело. Она пыталась выкинуть из головы эти мелочи, не переживать по пустякам: все равно ей не было суждено много прожить да и не мог никто, кроме Болтона и одной служанки, увидеть ее в этих покоях.
За прошедшие пару дней все волнения, стремления и желания покинули девушку, не оставив позади себя почти ничего. Только серая апатия и безразличие ко всему держались на своих постах.
И доедающая сейчас принесенный мужем ужин Хранительница Севера без интереса наблюдала за тем, как служанка заканчивала подготавливать для нее купельню, да то и дело поглядывала на Болтона, стараясь не пересечься с ним взглядами и с опаской отслеживая все его движения. Бастард же, скормив жене большую часть пищи, отнес тарелку на стол и, налив в кубок воды, вернулся с ним к постели, явно собираясь ее напоить. И хотя Волчица успела привыкнуть к кормлению с чужих рук, однако с питьем у них до сих пор возникали трудности: о горячих напитках и речи идти не могло, а вот с водой и вином все было гораздо проще, и Сансе только приходилось приноравливаться контролировать наклон чарки приложенными к ней большими пальцами. Вот и теперь она поднесла к кубку ладони и немного надавила на него вниз, показывая Болтону, что он пытается напоить ее слишком быстро. Волчица пила помногу и большими глотками, стараясь напиться наперед: до завтрашнего утра воды ей более предлагать никто не будет, а графин Рамси ей не оставлял да и поил обычно трижды в день — за едой. Больше в ее покоях он среди дня не появлялся, и не имеющая доступа к воде дочь Старка достаточно часто испытывала жажду.
