- Что-то в этом роде.

Она собралась с духом – все, что смогла наскрести после принятого “на грудь”, – и взглянула Северусу прямо в глаза.

- Ты это с самого начала задумал. Еще тогда, когда уходил с ними.

- Да, - не дрогнув, согласился он. - Именно так.

Лили допила бренди и отставила в сторону снифтер; стекло мягко звякнуло о каменную столешницу.

- Я уже говорила, - севшим голосом сказала она, - и, наверное, еще не раз повторю: какой же ты все-таки гад.

Он вымыл пустой бокал, высушил и убрал на место. Закрыл шкафчик и провел пальцами по деревянной дверце, вдоль декоративного желобка.

- А ты поступаешь на редкость глупо, - проговорил он, не оборачиваясь. - Черт возьми, ты должна была остаться в школе.

- В смысле, ты предполагал, что я останусь в школе, - Лили пристально смотрела на него, подмечая мельчайшие детали, надеясь догадаться, о чем он думает, хоть и знала, что у нее ничего не выйдет. - Но хотел ли ты этого?

Его рука соскользнула вниз, на столешницу. Северус молчал, по-прежнему стоя к Лили спиной.

- Я был уверен, что этого захочешь ты, - наконец ответил он – так равнодушно, словно ему и впрямь было все равно. - Имей в виду, что никакая опасность тебе не грозила – я принял все необходимые меры. На тебя наложены защитные чары: если на тебя нападут, все, что они попытаются сделать, вернется к ним в тройном размере. Не думал, правда, что это может сработать на мантикоре; возможно, человеческого в них не только лицо.

Несмотря на выпитое спиртное, в животе у Лили все заледенело.

- Так вот почему ты так плохо выглядел, - догадалась она. - Дело было не только в отдаче от того обряда, но и в другой темной магии.

- Да, - подтвердил Северус, наконец-то поворачиваясь к ней лицом. Даже в сумраке было заметно, что в глазах его горел насмешливый огонек; он будто ждал от нее упреков.

Лили стиснула зубы.

- Ты объединил эти чары с исцеляющим обрядом?

- Ну да, - мягко согласился он. - Вот видишь, ты вовсе не так глупа, как думаешь.

- Нет, я вела себя на редкость по-идиотски, - возразила она. - Но знаешь – это я так, чисто для справки – ты ведь тоже много чего наворотил. Нет, если нужно одурачить того типа, чье прозвище заканчивается на –олдеморт, то тут все в порядке, но как только речь заходит о других людях…

Он даже переменился в лице – словно в глубине его глаз что-то вспыхнуло так внезапно и яростно, что прожгло стоявший в комнате полумрак.

- Все видят только то, что хотят увидеть, - сказал он резко. - Даже Темный Лорд. Даже Дамблдор – от интеллекта это не зависит. Мы все видим лишь то, что хотим увидеть.

Лили вдыхала и выдыхала через рот – чтобы не испортить все, ударившись в слезы.

- Я знаю, - сказала она. - Знаю. Теперь я поняла – именно этим я много лет и занималась. Видела… даже не знаю, что именно я видела, потому что правда казалась… такой неправильной. Мне так стыдно, Сев…

Слова казались какими-то пустыми. Недостаточными. Северус не сводил с нее глаз, но по лицу его ничего было нельзя прочесть – только то, что он опять закрылся окклюменцией. Затем он произнес:

- Бред какой-то. Не знал, что тебе хватит и пары глотков бренди, чтобы начать нести пьяный вздор.

- Это не бред, Сев. Я пытаюсь извиниться за то, что была такой… такой мудилой.

Северус снова на нее уставился.

- А звучит на редкость бредово.

- Я ничего не знала, - продолжала она, - о Визжащей хижине. Когда Сириус… я не знала, что он хотел… чтобы Ремус тебя… - слова никак не выговаривались, но она знала, что должна произнести это вслух и тем самым признать, что это все правда… для Северуса, для самой себя – подтвердить, что теперь она знала… - Чтобы он тебя убил.

Слова заполнили тесную кухоньку и повисли в воздухе.

Северус ухитрился отпрянуть назад, не сделав при этом ни шага; словно мысленно от нее отдалился, хоть и остался стоять на месте. И продолжал молчать.

- Потому что ты за ними следил и хотел добиться их отчисления, - слезы все-таки появились – они обжигали, но не застилали глаза, и голос ее дрожал, но не срывался. - Сев, клянусь, я ничего не знала, совсем ничего… в смысле, тогда, в прошлом, когда все это стряслось… знала только, что в Запретном лесу что-то случилось, но не о том, что они все замешаны… и что это было подстроено, тоже не знала, и что…

- Лили, ты зря себя так накручиваешь, - произнес Северус тоном психиатра, который успел отвыкнуть от бесед с пациентами.

- Нет, не зря! - она топнула ногой, пытаясь хоть в чем-то найти опору; слезы брызнули из глаз и свободно потекли по щекам. - Да, я ничего не знала, но это меня не извиняет! Все, что я не знала, не меняет… в смысле, все, что было, - она взмахнула руками – так, словно пыталась поймать слова, которые незримо висели в воздухе, - слизеринцы, и Пожиратели Смерти, и как оно все было на самом деле, и чем тебе грозила попытка перейти на другую сторону… я ничего не понимала, но думала, что знаю все! Мне так ужасно, ужасно стыдно…

- Не знай я правды, точно решил бы, что кто-то приложил тебя Контрапассо.

- Ну и поделом мне! Я это заслужила!

- Ты не заслуживаешь смерти, сколько бы глупостей ни натворила, - все с той же интонацией сказал он. Что явно следовало понимать как “вообще-то ты и сейчас их творишь”. - Никто не заслуживает смерти только за то, что он жалкий идиот.

Лили и сама не понимала, в чем тут дело, но было в его голосе что-то такое, из-за чего у нее в груди ключом забила радость. Почти что восторг.

- Кто ты такой и куда подевался Северус Снейп?

- Устал от всеобщей глупости и переехал жить в Грецию. - Он чуть шевельнулся – так, словно хотел протянуть к ней руку, и внутри полыхнула надежда… но он так и не двинулся с места. - Тебя утешит, если я признаю, что в шестнадцать ты была полной дурой?

Она хотела рассмеяться, но вышел только какой-то всхлип… из-за слез в глазах, из-за того, что она сгорала со стыда – до кома в горле…

- Только если ты и правда так думаешь.

- О, в этом можешь не сомневаться.

Слезы хлынули с новой силой – потекли по щекам и закапали вниз.

- Я так перед тобой виновата…

- Если ты думаешь, что я в том возрасте был хоть на йоту умнее, то здорово заблуждаешься.

- Я ведь другом твоим считалась, - Лили пыталась утереть глаза – бесполезно, они все равно оставались мокрыми. - Но друзья разве так поступают?..

Он долго на нее смотрел – и перед этим бездонным, непроницаемым взором она чувствовала себя ребенком, который глядится в зеркало вечности.

- Я всегда знал, что у тебя есть свои недостатки.

Лили взглянула на него, смахивая с щек слезы.

- Ну, может, когда-то и не знал, - в его голосе явственно слышалась насмешка. - Лет этак в десять. Возможно, какие-то иллюзии оставались и в пятнадцать – хрена с два сейчас разберешь. Но я давно уже понял, что дело не в совершенстве.

- Но я… - начала было она.

- Хотя мне, конечно, приятно было услышать, что ты все-таки признала свои ошибки.

Она фыркнула, а потом опять всхлипнула.

- Хочешь, чтобы я еще немного поползала на брюхе? Если что, то настроение у меня как раз подходящее.

- Захомячь его до худших времен.

Лили снова рассмеялась; грудь распирало от какого-то странного чувства – распознать его не удавалось, не хватало сил, и голова была слишком забита всем остальным.

- Знаешь, мне ведь так плохо было – почти все время с тех пор, как я… умерла. Но сейчас я даже рада, что это со мной случилось. По-настоящему рада.

- Я бы сказал, что в этом есть не только дурные стороны.

Лили кивнула, а потом они еще немного помолчали. Ей почти хотелось, чтобы все это происходило где-нибудь еще, а не на чужой кухне – так слишком банально… но лучше уж тут, чем в холоде и на улице. И кроме того, когда что-то случается в таком заурядном месте, как чья-то кухня, куда проще поверить, что это не сон, а реальность.

- Ну вот, - нарушил тишину Северус, - а теперь ты можешь вернуться в школу.