– Нашла коса на камень, – объявил Джейк, продолжая массаж. Про себя он решил, что сейчас самое безопасное место для него – за спиной у Ланы.

– Если я не хочу, чтобы ты совала нос в мои дела, значит, ты не будешь совать нос в мои дела!

– Если я на тебя не работаю, ты не смеешь указывать мне, что делать!

– Ради всего святого, Лана! Если поджог связан со мной, ты даже представить себе не можешь, что будет дальше. Тебе надо подумать о сыне.

– Не тебе меня учить, как быть хорошей матерью и заботиться о ребенке. И не надейся, что я разорву договор, потому что становится жарко. Тот, кто сжег мою контору, заплатит мне за это. Так или иначе.

Колли откинулась на спинку стула и забарабанила пальцами по столу.

– Тогда какого черта я тебе плачу, если ты так и так будешь работать?

– Таковы правила честной игры.

– А ты спроси у Грейстоуна. Он тебе скажет, что я люблю грязную игру.

– Она просто обожает грязную игру, – с готовностью подтвердил Джейк. – Но с тобой она будет играть по-честному, потому что ты ей нравишься. Просто сейчас она злится: я же говорил, что ей не удастся тебя стряхнуть.

Колли бросила на него испепеляющий взгляд.

– Заткнись. Кто тебя просил?

– Ты просила.

– Дети, дети, не ссорьтесь! Куда летите?

– Я… Мы, – поправила себя Колли, увидев, как нахмурился Джейк, – слетаем в Атланту поговорить с сыном Карлайла.

– А почему ты думаешь, что тебе удастся то, чего не сумел добиться детектив?

– А я не оставлю ему выбора.

Джейк наклонился к самому уху Ланы и продекламировал театральным шепотом:

– Она умеет так вцепиться в глотку, что никуда не денешься.

– Я просто умею стоять на своем.

– Мне жаль вас огорчать, дети мои, но вы все еще глубоко женаты. – Лана почувствовала, как пальцы Джейка впились ей в плечи, и увидела, как поморщилась Колли. – Но, как бы то ни было, я считаю, что это отличная мысль. Ему будет не так-то легко вам отказать. Если он захочет поговорить со мной, пусть позвонит. Дайте ему мой домашний и сотовый. Я буду работать дома, пока не найду новое помещение для конторы.

Контора Карлайла дышала аристократизмом старого Юга. Приемная, обшитая дубовыми панелями, была обставлена отполированной до блеска старинной мебелью. В воздухе витало ощущение деловитости и солидности. И женщина, сидевшая за громадным письменным столом резного дуба, была под стать обстановке: такая же шикарная и дорогая. Голос у нее был тягучий и сладкий, как патока, но позвоночник, видимо, отлит из легированной стали. Латунная табличка, стоявшая на столе, извещала, что ее зовут мисс Биддл.

– Мне очень жаль, но календарь мистера Карлайла забит до отказа. Я с удовольствием назначу для вас встречу. У него есть «окно» в четверг на будущей неделе.

– Мы сегодня улетаем из города, – сказала Колли.

– Это весьма прискорбно. Возможно, я сумею выкроить время для телефонного разговора.

– А вам не кажется, что телефонные разговоры лишены волнующего эффекта присутствия, – Джейк включил на всю мощь свою обаятельную улыбку, – мисс Биддл?

– Это зависит от того, кто говорит. Хоть намекните, в чем заключается ваше дело, и я направлю вас к одному из заместителей мистера Карлайла.

– Это личное дело, – рявкнула Колли, чем и заслужила мягкий упрек во взгляде, брошенном на нее мисс Биддл.

– Я с радостью передам мистеру Карлайлу сообщение и, как я уже сказала, назначу встречу на будущий четверг.

– У нас личное семейное дело, – пояснил Джейк. Он наступил на ногу Колли и не убирал ботинка, продолжая разговор с мисс Биддл. – Дело касается Маркуса Карлайла, отца Ричарда. Если вы сегодня найдете для нас «окошко» хоть в несколько минут, я думаю, он не откажется с нами поговорить.

– Вы родственники мистера Карлайла?

– Кое-какая связь имеется. Мы в Атланте ненадолго. Эти несколько минут могут иметь большое значение для нас и, я думаю, для Ричарда тоже. Полагаю, он не захочет, чтобы мы возвращались в Мэриленд, не поговорив с ним.

– Сообщите мне ваши имена, и я передам ему, что вы здесь. Это все, что я могу сделать.

– Колли Данбрук и Джейкоб Грейстоун. Мы ценим вашу помощь, мисс Биддл.

– Прошу вас подождать. Я сообщу мистеру Карлайлу, как только он закончит разговор по телефону.

Как только Джейк убрал ботинок с ее ноги, Колли чувствительно пнула его в лодыжку и прошла к одному из мягких кресел с подголовником.

– Вряд ли ложь поможет нам пробраться за эту дверь, – проворчала она.

– Я не лгал. Я всего лишь уклонился от прямого ответа. И я растопил ее сердце настолько, что она пошла докладывать ему о нас.

Мисс Биддл вернулась.

– Мистер Карлайл может уделить вам десять минут. Поднимитесь по лестнице на второй этаж. Его ассистентка вас проводит.

– Спасибо! – Поднимаясь по лестнице, Джейк взял Колли под руку. – Видела? Не следует недооценивать силу уклончивого ответа.

Второй этаж оказался не менее импозантным, чем первый. Как и сам Ричард Карлайл. Высокий, хорошо сложенный, он встал из-за стола им навстречу. Его подернутые сединой волосы были великолепно подстрижены и зачесаны назад над высоким лбом. Нос и губы были тонковаты. Когда он протянул руку для пожатия, Колли заметила запонки с монограммой. Часы «Ролекс». Усеянное бриллиантами обручальное кольцо.

Ей вспомнилось, как Генри Симпсон описывал Маркуса Карлайла: красивый мужчина, динамичный, с изысканным вкусом. «Яблочко от яблони…» – подумала она.

– Мисс Данбрук, мистер Грейстоун. Боюсь, что у вас передо мной неоправданное преимущество. Мне неизвестно о каких-либо родственных связях между нами.

– Речь идет о связи с вашим отцом, – сказала Колли. – О его связи с моей семьей. Мне необходимо его найти.

– Вот как. – Выражение вежливого интереса исчезло с его лица. – Поскольку это уже второй запрос по поводу моего отца за последние несколько дней, смею предположить, что они взаимосвязаны. Я ничем не могу вам помочь, мисс Данбрук. И я крайне ограничен во времени, поэтому…

– И вы не хотите знать, в чем дело?

Ричард Карлайл вздохнул.

– По правде говоря, мисс Данбрук, вряд ли вы можете меня удивить какими-то новостями о моем отце. А теперь прошу меня извинить…

– Он организовывал похищение, транспортировку и продажу грудных детей бездетным парам, которые платили ему большие гонорары, не подозревая, что дети были похищены. Он составлял для них фальшивые бумаги об усыновлении, не зарегистрированные ни в одном суде.

Ричард уставился на нее, не мигая.

– Это нелепо! И я вас предупреждаю: подобные утверждения в суде квалифицируются как клевета.

– Только не в том случае, когда они основаны на реальных фактах. Когда есть доказательства.

Он продолжал следить за ней бесстрастным взглядом голубых глаз. Колли подумала, что в суде он, вероятно, считается грозой присяжных.

– Какие у вас могут быть доказательства?

– Ну, для начала, я сама. Я была украдена в младенческом возрасте и продана супружеской паре, клиентам вашего отца. Передача произошла в его бостонской конторе в декабре 1974 года.

– Вас дезинформировали, – уверенно возразил Карлайл.

– Ничего подобного. У меня накопилось много вопросов к вашему отцу. Где он?

Ричард долго молчал. В комнате стало так тихо, что Колли было слышно, как он дышит.

– Вы же не думаете, что я поверю вам на слово.

Колли достала бумаги из портфеля.

– Копии документов об удочерении. Можете проверить. Они так и не были зарегистрированы в суде. Копии счетов, выставленных вашим отцом за мое удочерение. Копии результатов анализов, подтверждающих, что я биологическая дочь Джея и Сюзанны Каллен, чья грудная дочь была похищена в декабре 1974 года. Копии полицейских отчетов. – Она свалила всю груду бумаг на его стол.

– Советую прочесть, – добавил Джейк, усаживаясь в кресло. – Можете не спешить.

Пальцы Ричарда слегка дрожали, когда он извлек из нагрудного кармана очки в золотой оправе. Не сказав ни слова, он начал читать бумаги.