- А он не простой рабочий, - сказал Вася Мельников, - он учится уже на втором курсе нашего института.
Какой же это - «наш институт»? А вот какой. Невдалеке от цеха стоит бетонный дом. На нем вывески: «Механический институт» и «Школа рабочей молодежи».
- Хотелось бы посмотреть, какой в этой школе физический кабинет,- сказала Инна Андреевна. - Наверное, он отлично оборудован?
- Здесь нет кабинетов, ни физического, ни химического, - ответил Вася. - Да и к чему они? Практические кабинеты нашей школы - это весь завод, любые цеха, лаборатории. Например, в отделе главного энергетика, учащиеся, могут увидеть работу настоящих электрических машин, а не наглядные пособия. А химические опыты можно…
Но что «можно», услышать не удалось, потому что Васины слова покрыл сильный раскатистый гул. В небе появился вертолет. Он пролетел так низко, что на его зеленом стрекозином брюхе были отчетливо видны буквы «СССР».
Вася посмотрел на часы и заторопился.
- Пойдемте к автобусу. Пора ехать на Угольный двор.- И с некоторой важностью добавил: - Опоздание исключается.
Угольный двор оказался очень большим - куда больше, чем вся территория Энергостроя, - он был завален горами каменного угля; его глыбы сверкали на солнце, как черное стекло. В центре двора высится труба. Теперь она уже не походит на восклицательный знак. Это башня, стянутая железными обручами. На ней написано: «С. Петербург 1880 г.» Из трансформаторной будки тянутся толстые провода к ее верхушке. Там копошатся две фигурки. Как же они туда забрались? На трубе нет ни лесов, ни лестницы…
Но что это?! У подножия трубы стоит вертолет. Поодаль расставлены на треногах прожекторы, какие-то металлические площадки, опутанные шлангом и кабелем; возле них хлопочут люди в комбинезонах. Да ведь это же киносъемка! Ну да, вон и операторы пристраивают свои кинокамеры. Что здесь происходит? Какую картину будут снимать, Инна Андреевна?
Учительница не отвечает. Она теребит в руках носовой платок и смотрит на толпящихся вокруг вертолета людей, словно ищет среди них кого-то.
- Терпение, товарищи, - говорит Вася Мельников. - Сейчас сами все увидите.
Пришел отец Игоря. К нему подбегает девица в очках и с микрофоном в руке. Понятно, она - радиокомментатор, вроде Вадима Синявского.
- Микрофон редакции последних известий находится на Угольном дворе Механического завода. Передаем репортаж об установке колпака-пылеуловителя. Мы попросили главного инженера завода, товарища Соломина, рассказать об этом нашим уважаемым радиослушателям. Пожалуйста, Виктор Фомич.
Отец Игоря берет микрофон, потирает лысину, откашливается.
- В наше время в черте города не строят заводов. Но в прежние, я хочу сказать, в дореволюционные, времена предприниматели не заботились о том, что дымовая гарь будет оседать на жилые кварталы. Инженеры нашего завода сконструировали специальный фильтр, колпак-пылеуловитель. Особая трудность заключается в его уста-новке на трубу: конструкцию весом в семь тонн нужно поднять на большую высоту. Эту задачу мы решили в содружестве с высотниками-монтажниками Энергостроя, товарищами Семеном Трофимовичем Петровым и Султаном Ибрагимовичем Алиевым, а также с управлением Гражданского Воздушного флота, которое предоставило нам для этой цели вертолет с летчиком первого класса, товарищем Арефьевым. Все подготовительные работы закончены. Сейчас приступаем к установке колпака-пылеуловителя.
- Спасибо, Виктор Фомич! - говорит девица в микрофон, - А теперь мы попросим бригадира монтажников, товарища Алиева, тоже сказать несколько слов нашим уважаемым радиослушателям. Пожалуйста, Султан Ибрагимович…
Но где же Жансултан? Его нет. Уж кто кто, а школьники давно бы его увидели.
Девица растерянно оглядывается, опускает микрофон.
- Воображаю себя на месте «уважаемых радиослушателей»,- насмешливо замечает Славка.
Отец Игоря что-то говорит девице, и та продолжает репортаж:
- Уважаемые товарищи радиослушатели, Султан Ибрагимович не может подойти к микрофону. Для этого ему пришлось бы спуститься на вертолете. Товарищ Алиев уже, оказывается, поднят на вершину трубы…
Репортаж продолжается, но ребята уже не слушают. Все, словно по команде, поднимают головы. Ага, вон в голубом небе две фигурки; отсюда они кажутся лилипутами.
- Значит, и наверх и вниз можно только на вертолете? Они отрезаны от земли! - испуганно восклицает Инна Андреевна.
- Не беспокойтесь, - солидно говорит Вася. - Они уже трижды поднимались на трубу, чтобы подготовить все к сварке. Будет полный порядок…
Опять гул покрывает Васины слова. Вертолет взлетает. Его паучья тень бежит по земле, шевеля усиками пропеллера. Все провожают его глазами, пока он не скрывается за грядой угольных гор. Становится слышно, как жужжат моторы кинокамер, их объективы нацелены в разные стороны - на верхушку трубы, на инженеров и даже на школьников, - вот здорово!
- Неужели и мы попадем в киножурнал? - шепчет Нинка.
Но ей никто не отвечает: вертолет возвращается, теперь под ним на тросах висит колпак-пылеуловитель, похожий на огромный пирог, испеченный в чудо-кастрюле, даже круглая дырка посередине.
- Этим отверстием нужно посадить колпак на верхушку трубы. От летчика потребуется исключительная ловкость и точность, - поясняет Вася.
- А он не раздавит верхолазов? - с тревогой спрашивает Инна Андреевна.
- Нет. Они находятся ниже подготовленного седла. Посмотрите внимательно.
Действительно, фигурки теперь висят по сторонам трубы. Ясно, они сидят в неподвижных петлях, завязанных на концах веревок.
Вертолет повис над верхушкой трубы. Замер… Нет, это только отсюда так кажется. Все ниже и ниже опускается он вместе со своим грузом. Вот уже остался узенький просвет… Раздался скрежет. Р-раз! И колпак сел на место.
Люди закричали. Полетели в воздух кепки. Инна Андреевна машет платком. За ней и Нинка, и Лера принимаются махать беретами. Комментаторша говорит что-то в микрофон. Вертолет приземляется, а на конце трубы уже горят две фиолетовые звездочки. Искры падают вниз и, не долетев до земли- гаснут.
Фигурки на трубе ползут по кругу. Вместе с ними перемещаются фиолетовые звездочки. Люди не расходятся. Ждут. И вот, наконец, звездочки гаснут. Сверху на землю летят ненужные больше провода.
Одна фигурка машет крошечной ручкой.
- Шаба-аш! Вира помалу! Снима-ай!
Кто же еще может так громко кричать? Только главный мастер Энергостроя, бывший невский грузчик Семен Трофимович.
Два человека - два верхолаза - стоят во весь рост в голубом небе. Руками они ни за что не держатся, словно им все равно где стоять - на высоте ли шестидесяти метров, или у себя в комнате. Их третий товарищ - летчик - вновь поднимает вертолет и точно, как в аптеке, останавливает машину над головами верхолазов, опускает лесенку..,
Жужжат моторы кинокамер, прожекторы слепят глаза. Комментаторша возвещает:
- Вот к нашему микрофону подходят летчик Арефьев, верхолазы Алиев и Петров. Семен Трофимович, скажите несколько слов нашим радиослушателям.
Семен Трофимович оторопело осматривается. Такой огромный дядька, отчаянный смельчак, и вдруг испугался маленького микрофона! Но отступать некуда - вокруг толпятся инженеры, кинооператоры, а девица сует микрофон под самый нос.
И вот Семен Трофимович что есть мочи рычит в микрофон:
- Да чего тут говорить! Околпачили мы эту трубу - и крышка!
Девица смущена. Но все кругом смеются. И она, в конце концов, тоже начинает хохотать.
А Игорь смотрит на летчика и верхолазов. Они стоят в ряд - рослые, сильные, одинаковые в своих комбинезонах. Только у пилота в руке вместо маски сварщика - кожаный шлем.
Игорь тормошит Симку и Славку.
- Смотрите! Их тоже - трое.
Он и сам не знает, зачем сказал это. Но ясно, ребята поняли, хоть ничего и не ответили.
Только Славка -он ничего не забывает - толкнул Симку под бок.
