"Я рассказала тебе правду про себя, это гораздо больше, чем ты услышишь от местных садху. Они также пришли по другим причинам, не для садханы. Выше, на дороге есть голый баба, который приехал с группой туристов из Гуджарата. Его ограбил садху, и он потерял все, даже свою одежду. Его пожалели военные и сделали к нему электропроводку от своего поста. А ещё они дают ему кешью. И он голый сидит в домике. Люди думают: "Такой йог, голый в Гималаях". Они не видят, что за ним электрообогреватель, а рядом с ним полная жестянка кешью".

"Но, матушка, здесь Шанкарачарья из Джьоти Матха. Ты не можешь говорить, что он здесь не для садханы".

"Прекрасно", сказала она, "но если бы они сделали Шанкарачарьей меня, я могла бы делать садхану так же успешно, как он. Ты просто сиди на сиденье и автоматически ты – гуру нескольких тысяч людей. И они приходят и падают к твоим стопам. Я тоже могу сидеть на сиденье и благословлять людей. Почему бы и нет? Шанкарачарья говорит, что все едино, значит я – то же самое, что и он. Но я слишком занята хозяйством".

"Ма, я хочу научиться каким-либо специальным тапам и получить высшее знание о Боге. Я хочу научиться у садху, настоящих садху, которые знают, как жить садханой".

"Посмотри, мальчик, ты дрожишь", сказала она. "Тебе холодно под двумя одеялами. Какие тапы ты собираешься совершать? Те садху, которых можно найти здесь, живут только на горячих источниках, а не садханой. Если бы не была тепла, ты думаешь, они бы остались? Сейчас уже стало так холодно, что без теплой одежды ты не сможешь выжить дольше одного часа на улице. Мне шестьдесят лет, и я живу здесь по крайней мере половину своей жизни. И я не видела никого, подобного тому, о ком ты мечтаешь".

Не видя больше причин оставаться, на следующий день я подсел в военную машину, идущую обратно в Деопрайаг. Я давал лекции в школе Д-ра Кхотвала, и у меня появились последователи среди молодежи. Хотя я грелся в лучах их одобрения, я чувствовал себя самозванцем. В феврале 1975 меня пригласили читать лекцию в школе для девочек в Руркии. Я использовал эту возможность уехать в Гималаи.

Из Руркии я отправился в Курукшетру, помня о том, что Мунишананда сказал мне, что я найду там то, что ищу. Но в то время я потерял все надежды. Мои высокие духовные амбиции выродились в цинизм служения себе.

В городе я встретил профессора лет тридцати, который преподавал в Университете Курукшетры. Он был из Кералы и сразу потеплел ко мне, когда я перешел на Малайалам. Я рассказал ему про мою жизнь и мои путешествия в ученом и философском стиле. На него все это произвело впечатление, до этого он никогда не встречал настолько обаятельного садху, и он настойчиво пригласил меня дать лекцию о йоге на следующий день в классе, где он читал в университете. Я фыркнул, "Йога? Йога означает спать – осознать Бога при помощи сна, и Бог также спит". Это только подогрело его интерес: "Тогда научи нас этому!"

"Если Вы этого и правда хотите, Профессорджи, то Вы это получите". В классе было около тридцати студентов. "Я слышал, вы интересуетесь йогой", начал я. "Я не буду объяснять теорию. Я просто попрошу вас поучаствовать в демонстрации и самим испытать, что такое йога". Я сказал всем лечь на пол. Профессор и студенты отодвинули стулья к задней стороне комнаты, освободив место, где они послушно улеглись на спины.

"Сосредоточьте мысленный взор на кончиках ваших пальцев рук и ног", сказал я медоточивым голосом. "Медленно переместите мысленный взгляд к запястьям и лодыжкам… теперь к локтям и коленям, внутрь туловища. Когда ваш мысленный взор движется внутри, пусть он поглотит все напряжение из каждого участка вашего тела, оставляя их расслабленными. Внутрь, погрузитесь глубже, пока не сосредоточились на желудке. Сейчас вы осознаете только желудок. Все ваше напряжение там. Все остальное плавает в полном расслаблении и умиротворении. Теперь сконцентрируйтесь на пупке. Теперь как бы выйдите из пупка. Вы плаваете над вашим телом. Поднимайтесь, поднимайтесь, теперь посмотрите вниз. Посмотрите на свое тело и другие тела вокруг – и осознайте, что вы отличаетесь от вашего тела".

Я прочитал стихи из Йога Сутры на медленную сонную мелодию. Все заснули, и некоторые даже захрапели. Я тихо вышел.

Позже в этот день я зашел к профессору в его кабинет и забрал оплату за мою "лекцию". "Это было замечательно", сказал он когда отдавал мне деньги. "Свамиджи, Вы такой могущественный. Ты можешь быть кем только хочешь, новым Вивеканандой!". Я завязал деньги в свою одежду, благословил его абхая-мудрой, и ушел.

Я отправился в Джоти Сар, священный пруд, указывающий место, где Шри Кришна поведал Арджуне Бхагавад-гиту. Я сел на каменные ступеньки, ведущие к темной воде, и стал смотреть на мое отражение. Оно немного рябило на воде.

"Кришна", я вслух молился, "что Ты хочешь от меня? Ты не сделал меня ни преданным, ни демоном. Я никогда сознательно не желал поступать неправильно. В Салеме я стал жертвой неконтролируемых чувств. Я был слаб. Но я не плохой человек. Я просто не знаю, что мне делать. Пожалуйста, дай мне знак. В каком направлении я должен действовать?"

Я прочитал одиннадцатую главу Бхагавад-гиты, и Тысячу Имен Вишну, и спел песни, прославляющие Кришну, которые я знал. Потом я обошел кругом Джоти Сар. Почти в трансе, я пристально смотрел на разбросанные бусинки отраженного солнечного света, которые молча танцевали на темно-синей поверхности пруда. Каждая капля была круглой вселенной, мерцающей внутри и вовне существования на поверхности вечности, и в каждой вселенной я видел себя, ищущего. Но что я ищу? После Бадринатха я был уверен в том, что искать "себя как Бога" – пустая трата времени. И какой же смысл был сейчас в моей жизни садху? Профессор сказал, что я могу быть кем только захочу. Но в сердце я был уверен, что не хочу быть обманщиком. Хотя большинство людей хотят, чтобы садху обманывали их, изображая Бога. Я знал все навыки обманщика – но мое сердце не хотело этого. В мире обманщиков и обманутых было не больше смысла, чем в дрожащем мерцании воды Джьоти Сара.

Со вздохом я повернулся и пошел прочь. В нескольких шагах от Джьоти Сара был газетный киоск, который обслуживал небритый, придурковатый человек, одетый как санньяси. Поскольку я шел мимо, он предложил мне журнал "Голос земли". Я пролистал его и нашел статью, озаглавленную: "Не надо совершать паломничество, не надо искать Бога". Указывая пальцем на эти слова, я спросил санньси: "Тогда что же делать искателям истины, если не это?"

Его пресная ухмылка открыла полный рот неплотно сидящих, пятнистых гнилых зубов. "Здесь имеется в виду, что ты – Бог", проворчал он. "Зачем Его где-то искать? Ты уже и есть Тот, кого ты ищешь".

Я не смог скрыть раздражения: "Почти девять месяцев назад я оставил в южной индии хорошую работу, чтобы искать Бога, потому что я был несчастен. Я принял образ жизни странствующего садху. Я разговаривал со многими гуру и божьими людьми. Почти все они говорили мне то же самое, что и ты – я и есть Тот, кого я ищу, я и есть Бог. Но я по-прежнему страдаю". Пока я говорил, сдерживаемое разочарование выливалось на этого одетого в оранжевое болвана. "Если я – Бог, тогда Бог несчастен. Это что, все что нужно понять дальше? Ты говоришь, что я должен быть доволен этим?" Я бросил журнал поверх стопки, из которой его взяли. "И если это твой совет всем, кто приехал сюда издалека чтобы почтить Кришну? "О, зачем вы приехали сюда? Отправляйтесь обратно – вы и есть Бог".

Испуганный, он косо смотрел на меня, его щеки дрожали, потом он выпалил: "А ты знаешь, кто сказал эти слова, которые ты прочитал? Вивекананда!"

"Вивекананда или твой дедушка, он мошенник. И ты торгуешь этой макулатурой даже здесь, где была поведана Бхагавад-гитой. Даже если бы у тебя было больше рассудка, ты бы и то был полоумным".