Не доходя до седьмого ряда, Саи Баба вернулся тем же путем. Он остановился перед моим новым соседом по комнате и внимательно посмотрел на него. Мой друг тоже вылупился на него, его кадык дергался на шее. Внезапно Саи Баба отвернулся от него и посмотрел на меня, показывая пальцем, что я должен встать. Я не понял, что происходит, потому что я был здесь впервые.

Мой друг чуть не лопнул от возбуждения: «О, Вас вызвали! Баба хочет подарить Вам беседу! Пожалуйста, расскажите ему о моей просьбе! Попросите благословение для меня!» Когда я встал, он прикоснулся к моим стопам. Кастури указал мне присоединиться к остальным избранным.

Между тем Саи Баба быстро проходил по другим рядам, почти так как если бы он перемещался по поверхности воды. Закончив, он вернулся обратно и кивнул Кастури, сказав на языке телугу: «Отправь их наверх». Затем он стал подниматься по ступеням.

Вслед за Кастури, возглавлявшем нашу группу, мы взошли наверх сразу за Саи Бабой. Когда он поднялся, Саи Баба бросил письма в мусорное ведро. Затем он повернул налево и пошел в свои апартаменты. Кастури указал нам направо, в комнату бесед. Нас было шестеро. Мы сели на диваны и стали ждать.

В комнате встреч была дверь, которая вела прямо в апартаменты Саи Бабы. Через несколько минут он вошел к нам, и все поднялись, сложив руки в пранам-мудре. Из вежливости я тоже встал. Посмотрев на его глаза, я увидел, что они широко раскрыты и несфокусированы.

Нескольким людям он дал пепел – я ясно видел, как он материализовал его из руки пальцами. Рядом со мной стояла девочка лет десяти с отцом. Когде Саи Баба подошел к ней, он вставил две сережки, которые появились в его руках, в дырочки в ушах девочки. Отец и дочь задохнулись от изумления, потому что раньше ее уши не были проколоты. А теперь там были дырочки, и висело золото.

Увидев это, все закричали: «Саи Рам! Саи Рам!» с огромным удивлением. Затем, удостоив меня лишь взглядом, он повернулся и вышел так же как и вошел, мр. Кастури за ним.

Через минуту Кастури вернулся через ту же дверь и объявил: «Беседа закончена, теперь всем нужно уходить. Он не говорил с вами, но вам очень повезло, потому что вы видели чудо могущества Бабы». Он жестами подгонял всех к двери, которая вела на балкон, и мы встали, чтобы уходить.

Я шел за отцом с дочерью, но Кастури остановил меня, протянув руку. « Пожалуйста , сидите . Баба хочет , чтобы Вы ждали с удобством ». Я кивнул, немного в замешательстве, и снова занял свое место. Как только комната опустела, Саи Баба снова зашел. Теперь он выглядел иначе.

У него уже не было этого странного взгляда, почти бессознательного, который я видел перед этим на его лице. Теперь он был полностью нормальным и расслабленным. Я непочтительно думал: «Как интересно: сумасшедший вид для масс».

Он встал передо мной. Теперь я не встал. Говоря на санскрите, он спросил меня, как я поживаю и все ли хорошо. Я ответил на тамильском: «Я не знаю санскрит, пожалуйста, говорите со мной на своем родном языке». Он перешел на телугу, и задал тот же вопрос. Теперь мы могли общаться, потому что телугу и тамильский довольно похожи.

Я ответил: «По милости Господа, все хорошо. У меня есть, где остановиться, и я планирую побыть в Прашанти Нилаям недели две». Он прошелся по комнате, как бы раздумывая, и затем вернулся ко мне.

«Говоришь, хочешь пожить здесь две недели?» — Я кивнул.

« А какие у тебя здесь планы ?»

Вспомнив то, что я сказал сикху, я ответил: «Я ищу Бога».

Он вдруг улыбнулся и наполовину подняв руки, обращенные ладонями ко мне, что как я догадался, наверное означало двойное благословение. Слегка согнувшись в коленях, бедрах и плечах, он жеманно склонил голову на одну сторону и шелковым голосом сказал: «Если ты не можешь здесь увидеть Бога, то где ты Его найдешь?»

На меня не очень-то произвело впечатление это маленькое шоу, и я почувствовал дискомфорт. «Ну, я здесь еще буду какое то время, надеюсь, еще увидимся…» мой голос затих. Он пристально смотрел на меня и решительно сказал: «В любое время, когда захочешь, можешь увидеться со мной».

В этот момент из двери в апартаменты Саи Бабы появился слуга и подал знак. Саи Баба отослал его. Он снова повернулся ко мне и спросил: «Ты проголодался?»

Было уже обеденное время, и я ответил: «Я не бы против съесть что-нибудь, но конечно, мне надо еще попросить кого-нибудь дать мне бхикшу».

Он великодушно улыбнулся. «Поешь со мной».

Я не мог скрыть свое удивления и поблагодарил его. Он вышел в дверь и я за ним. Войдя в его личную столовую, мы сели на плюшевые подушки за низкий круглый столик, покрытый мрамором.

Сквозь широкий дверной проем я видел его спальню. Я заметил некоторые личные вещи Бога: кровать, застланную шелком, а рядом с ней ночной столик, на котором стоял будильник и какие-то бутылочки с лекарствами. Позади через полуоткрытую дверь я увидел туалетную комнату.

Он беззаботно напевал что-то сам себе, пока его слуга принес обед на подносе. Обед состоял из утмы (жареные овощи с манкой), ачар (острый маринад), жареные баклажаны и кофе.

Утма, к моему удивлению была сдобрена луком. Я знал, что строгие садху избегают лука, потому что он увеличивает страсть. Кофе, как опьяняющий напиток, тоже было отклонением. Но казалось, Саи Бабу не волнуют эти правила. Так же, как и меня, потому что я был самодельным свами, не дававшим никаких обетов.

Мы закончили. Он встал, чтобы вымыть руки и прополоскать рот, и я сделал то же самое. Затем со своей обычной ласковой улыбкой он кивнул головой, показывая, что мне пора уходить.

Когда я спустился по лестнице, я увидел, что люди все еще сидят в рядах, теперь уставившись на меня, открыв рты. Мой друг и сосед по комнате подбежал ко мне с выражением благоговейного экстаза на лице. Другие бежали за ним, и мы встретились внизу лестницы.

Он жадно спрашивал: «Что там было? После беседы все остальные вышли, но тебя Баба оставил».

Как ни в чем ни бывало пожав плечами, я сказал: «Я просто пообедал с ним, вот и все».

Вокруг меня толпилось по меньшей мере человек двести. Меня повели к кирпичной гостинице и привели в большой номер с кондиционером, а передо мной вся комната была наполнена богачами. Им пришлось запереть дверь и охранять ее, потому что снаружи собралась большая толпа.

Практически, это был допрос: «Что это за чудо с сережками? А что Баба сказал Вам?» Но я сидел молча и невозмутимо в большом кресле с подлокотниками, куда они меня усадили. В уме я злорадствовал над моей внезапной переменой в судьбе. Я сомневался, смогу ли я использовать эту ситуацию в дальнейшем. Мне нужно было понять, что означает быть Богом. «Просто сделай это» — кукарекал авантюрист внутри меня. «Это не грех, ты просто дашь им веру во что-то высшее. Это та жизнь, которую ты искал».

Непринужденно и самоуверенно я начал петь Читта Чора (похититель ума), знаменитую песню Саи Бабы. Вся группа замолчала и замерла. Потом один за другим они начали хлопать в ладоши и подпевать, пока вся комната не наполнилась звуками. Песня кончилась, я снова замолчал. Упомянутая в пословице булавка прозвучала бы как автомобильная авария.

Наконец я мягко заговорил: «Что вы хотите от меня? Я нищий ».

«Свами», ответили мне, «Вы один из тех редких свами, которые принимают, что Баба – Бог». Баба говорит, что это очень необычно, потому что он скрыт для тех, кто занят религиозной и духовной жизнью. Он говорит, что в результате их садханы он дает им даршан, который они ищут – если они поклоняются Раме, он появляется как Рама. Если они поклоняются Шиве, он приходит к ним в этом облике. Но как Бабу его могут видеть только очень удачливые люди.

Я закрыл глаза. «Но для меня», тихо проговорил я, «он просто проводник».

Кто то сзади закричал: «О, какая проницательность! Его проводник!» Я стал понимать, чтобы я ни сказал, все будет принято как «нектарное откровение».

В этот момент занавеска, закрывавшая открытую стеклянную дверь на балкон, стала шевелиться на ветру. Увидев это, две женщины из толпы стали рыдать. «Баба! Баба здесь с нами, прямо сейчас» — всхлипывали они.