– Но вы пытаетесь создать их карту.

– Это было невозможно. – Вейл разочарованно покачал головой. – По крайней мере, на счет этого он ошибался. Это не зеркало. Океан движется, как живое существо. Он и есть живое существо. Коснись его и он колыхнется.

На миг Вейл потерял свою уверенность.

– У меня нет Ока, но кое-что я все же вижу. Я изучил то, что они изучают. Сложность… бессмертна.

– Попробуйте объяснить, – тихо сказал Есугэй. – Я быстро учусь.

Вейл выдохнул, его глаза расширились.

– Пучина – это океан. Все знают, что у нее есть течения, глубина, шторма. У поверхности вы можете видеть свет Картоманта. Можете следовать за ним. Можете использовать свою защиту Геллера, закрываясь тем самым от Разумов. Но даже тогда вы всего лишь находитесь под верхней границей. Погрузитесь глубже, и защита разрушится. Огни погаснут. Око ослепнет. Когда люди говорят, что пересекают варп – это хвастовство, так как смертные всего лишь скользят по лику вечности, как камни, брошенные ребенком. Это не наш мир. Он – отрава для нас, и чем глубже, тем сильнее.

– Ашелье пытается уйти глубже?

– Кто знает? Может быть. У него не вышло. Знаете почему? Потому что это невозможно. Понадобится энергия солнца, чтобы проникнуть в самые неглубокие отмели. В нашем арсенале нет энергии, чтобы копнуть глубже. Соедините реакторы дюжины линкоров, удвойте их мощность и этого все равно не хватит. Так что нет – он не преуспел.

– Генерал Раваллион верила в него.

– Ей не стоило, – произнес Вейл с явным раздражением. – Поверьте, ей не стоило. Они все одинаковы, эти Окули. Они провели слишком много времени, глядя в бездну. Вы знаете, что они говорят про нее?

Есугэй не стал сразу отвечать. Он внимательно изучал Вейла, отмечая каждую деталь, каждую особенность. Илья была права: он не обманывал. И все же, в нем что-то было. Он провел много времени в советах Нобилите, и это оставило свой отпечаток. Он мог даже не осознавать себя. Каждая минута, проведенная с ними, оставляла след, который, вероятно, мог быть обнаружен.

– Я не сомневаюсь в вас, Вейл из дома Ашелье, – сказал, наконец, Есугэй. – Нам здесь не место. По ночам я часто размышляю о мудрости строительства империи на таком фундаменте. Но ведь другого способа не было?

Вейл снова пожал плечами.

– Действующего не было, – пробормотал он.

Есугэй еще несколько секунд удерживал его взгляд, затем отпустил.

– Вы просвещаете меня, так что я не разочарован. Илья была права, разыскивая этого человека.

– Вы все еще думаете, что сможете найти его, – раздраженно спросил Вейл. – Сколько раз я должен повторять – я не знаю, где он. Если хотите, ломайте меня. Это вам не поможет.

– Я не стану этого делать. Мы так не поступаем. Но это может сделать кое-кто другой. – Есугэй взглянул в иллюминатор. Далеко впереди по звездному полю двигалось шесть точек света. Это эскортники мчались навстречу, чтобы отвести к флоту. – У меня нет навыков, чтобы найти забытые вами следы. Это мысленная работа. Но у меня есть друг, и он обладает этими способностями. Когда мы прибудем, я представлю тебя.

Есугэй заметил встревоженное выражение Вейла и рассмеялся.

– Не бойтесь, – сказал грозовой пророк. – Он тоже последний выживший с планеты. Думаю, вы найдете много тем для обсуждения.

К моменту прибытия «Калджиана» к внешней границе системы, основные силы флота уже были на месте. Над грозовой тропосферой Эрелиона III рыскали огромные белые корабли, окруженные стаями охотников-убийц и штурмовых кораблей.

Шибан планировал подвести свой корабль близко к «Буре мечей», ожидая, что его вызовут на флагман в течение нескольких часов по прибытии. Но ему преградил путь межфлотский шаттл. Как только стало ясно, что перехватчик не собирается уходить с входящего вектора «Калджиана», ему отправили приветствия, а в ответ был получен сигнал по стандартному армейского протоколу.

Услышав его, Шибан отдал приказ «стоп-машины».

– Впускайте шаттл, – сказал он капитану корабля. – Я встречу ее в носовой башне.

Он ждал в одиночестве на вершине огромного командного мостика. За узкими иллюминаторами виднелись передние палубы, длинные и просторные, как и у всех кораблей его типа, и оснащенные артиллерией. Шибан расхаживал по каменному полу среди стен, отмеченных чогорийскими рунами. По одной стороне тянулась длинная трещина – свидетельство конструкционной нагрузки, вызванной бегством от Детей Императора. Возможно, ее починят до следующего боя, хотя, скорее всего, она останется боевой отметиной в дополнение к сотням других.

Он ждал недолго. Как обычно генерал добралась из авангарда наиболее коротким путем в сопровождении почетной стражи братства. Воины остались у дверей, поклонившись, прежде чем закрыть их за собой.

Женщина выглядела болезненно худой. Ее телосложение всегда отличалось сухощавостью, но теперь униформа мешком висела на ней. Волосы с проседью совсем побелели, а морщины вокруг сжатого рта стали напоминать темные трещины.

Шибан низко поклонился и поздоровался:

– Сы Илья.

В ответ она осенила себя аквилой.

– Тахсир.

Затем женщина оглядела с головы до ног его доспех, словно мать, оценивающая своенравного сына.

– Я всегда удивлялась: почему его не выкрасили в белый цвет?

– Я попросил не делать этого, – ответил Шибан. – Это не боевой доспех. Это – машина.

Илья улыбнулась.

– Вы – люди и машины. Используете сервиторов. Летаете на звездолетах.

Шибан постучал по груди.

– Не здесь. Это другое.

– Тогда носи цвета Легиона.

– Буду. Когда снова смогу носить силовой доспех.

Илья промолчала.

– Итак, что привело вас сюда, генерал? – любезным тоном поинтересовался Шибан. – Разве у вас нет тысячи забот? Разве мы все еще не беспорядочный сброд? Наверняка есть дела, которые необходимо привести в порядок.

– Я прибыла сюда незадолго до тебя, – ответила Илья. – Мне предстоит навести порядок среди прибывших. – Она огляделась, изучая следы сражения на стенах помещения. – Судя по всему, в этом есть необходимость.

Шибан тихо рассмеялся.

– Что же мы делали до вашего прибытия к нам, сы?

– То же, что делаете сейчас. – Ее голос стал жестче. – Беспричинно уничтожаете себя. Растрачиваете потенциал, который мог бы пригодиться там, где это более всего необходимо.