– Я должен встретиться с ним, – тихо произнес Хан.

– Не должны! – разъярилась Илья, обезумев от горя.

– Повелитель, если вы сразитесь с ним, то шанс будет упущен, – убеждал Арвида. – Будут и другие дни для боя.

– Не для Таргутая! – заревел мгновенно рассвирепевший Хан. – Не для Са! Мои воины гибли за меня, сегодня и в каждый день с того момента, как мой ублюдочный брат разжег пожар предательства. Год за годом я смотрел, как они умирают, как теряют свою силу. Хватит! Я убью его, если мне не остается ничего другого.

Арвида выждал, пока стихнет тирада. Выдержать гнев сына Императора, пусть и повергнутого в сомнения горем, было незаурядным испытанием, но библиарий не пошевелился.

– Пусть свободен, – сказал он. – Если вы позволите, я могу повести нас.

Он замолчал, тяжело дыша и прекрасно осознавая всю опасность. Разлом уже начал закрываться, его края сменялись реальным пространством, когда душу Есугэя поглотил варп.

– Наша судьба – быть на Терре. Ваша судьба – быть там.

На мостике воцарилась напряженная тишина, нарушаемая только звуками предбоевой подготовки с нижних палуб. Илья с побелевшим лицом с отчаянием ждала. Ждал Торгун и остальные сагьяр мазан, сжимая оружие и не шевелясь. Ждал Арвида. Совет грозовых пророков. И Джубал с кэшиком.

Примарх посмотрел в сердце варп-разлома. На надвигающегося врага. Рука потянулась к рукояти тальвара. Но Хан продолжал молчать.

Никто не шевелился. Вихрь бурлил, засасывая материю в прожорливую пасть. Гвардия Смерти вышла на дистанцию огня лэнсами, и на авгурах появились отметки первых выстрелов макроорудий.

Хан не смотрел на Арвиду. Не смотрел ни на Илью, ни на Намаи и Джубала.

Наконец, он повернулся к Табану.

– Передай всем кораблям следовать полным ходом в разлом, – произнес примарх.

Затем его взгляд переместился иллюминаторам, где рос в размерах силуэт разложения на фоне бури варпа – флагман Мортариона.

– Но не этому, – приказал Хан. – Курс на перехват «Стойкости».

Энергия трона поглощает Таргутая Есугэя

Братство Бури прорвалось внутрь «Сюзерена», стремительно промчавшись по следам торпедных ударов, которые, пробив пустотные щиты вражеского корабля, расчистили путь для абордажных партий. Точно выпущенные абордажные капсулы глубоко впились в корпус звездолета. Три сотни воинов выскочили из них, отбрасывая в сторону пылающие десантные люки. Взявшись за оружие, они устремились на соединение с боевыми братьями.

Джучи возглавлял один из флангов, прорываясь наверх с низов передних палуб. Имань – другой, действуя глубоко в трюмах. Шибан наносил основной удар, собрав вокруг себя воинов и пробиваясь по главной гравитранспортной магистрали к мостику.

Легионеры постепенно набирали темп, двигаясь подобно белым призракам и прорубая путь через смертных членов экипажа вихрем клинков и болтерных снарядов. На лоялистов бросались толпы мутантов и жертв ткачей плоти, заполняя узкие проходы своими отвратительными телами. Но Белые Шрамы вырезали их прежде, чем из иссеченных глоток вырывались боевые кличи.

Шибан выкладывался более остальных. Он расправлялся с нападавшими врагами без остановок и колебаний. Гуань дао, словно партнер в танце, кружила вокруг него размытым пятном расщепляющей молнии. Каждое движение отдавалось в воине болью, но теперь она была чиста. Впервые за долгое время Тахсир нападал, а не защищался. Не будет ни уловок, ни ложных маневров – это был заключительная схватка верных с теми, кто извратил себя.

Шибан снова был быстр, как в прежние времена. Он доводил свое металлическое тело до пределов его возможностей, бросаясь в схватку так, словно наступил Судный День и больше не будет никаких сражений.

Из туманной темноты появились первые легионеры Детей Императора, приближаясь тяжелой поступью и стреляя на ходу. Шибан увернулся на бегу от выпущенных болтов и врезался телом в первого врага.

– Каган! – заревел Шибан и ударил рукоятью глефы в грудь воина, отбросив его назад. Преследуя врага, он двумя ударами, сначала слева, затем справа, нанес ему резаные раны. Затем раскрутил глефу и, сжав древко обеими руками, направил лезвие вниз.

– Неверный, – прошипел Белый Шрам и вонзил окутанный расщепляющим полем клинок в поверженного легионера. Гуань дао пробила броню и вошла в палубу.

Враг дернулся, струя крови хлестнула по рукояти глефы, и он затих. Шибан бросился дальше, во главе своих братьев пробиваясь через ряды защитников. Белые Шрамы ворвались в широкий зал, украшенный золотой чеканкой и лазуритом. Их накрыл шквал болтерного огня, кроша мраморную палубу на разлетающиеся осколки. Воины V Легиона прыгали и кружились, реагируя со сверхъестественной скоростью, отвечая своим огнем и устремляясь туда, где их клинки могли встретиться с вражескими.

Шибан бросился навстречу паре воинов, вооруженных чарнабальскими саблями. Их движения не уступали его в изящности и скорости. Дети Императора были дисциплинированы и сражались в тесном взаимодействии, но Тахсир был подобен неистовой буре. Гуань дао описала яростную дугу, едва не вылетев из хватки хозяина. Обжигающее энергией лезвие рассекло керамит, выбив саблю из руки ее хозяина. Второй Палатинский Клинок сделал ответный выпад, воспользовавшись брешью в защите, но его клинок заблокировал тальвар, встав между первоклассной сталью и незащищенной рукой Шибана.

Из клубов мраморной пыли появился Джучи.

– Они слишком хороши для этого, – свирепо рассмеялся он по воксу. – По одному, мой хан.

Шибан засмеялся в ответ. В низком голосе слышалось презрение.

– Тогда, вместе.

После этого они с Джучи сражались бок о бок, шаг за шагом отбрасывая Палатинских Клинок по ступеням. Враг бился доблестно, отвечая на каждый удар бешеными сериями контратак и отбивов. Но в Шибане снова пылало пламя, вопреки нечувствительности ложных мышц и стальных сухожилий.

– Хай, Чогорис! – проревел он, широким взмахом глефы отбивая в сторону вражью саблю.

Джучи атаковал, направив клинок в брешь, и резким уколом вверх попал в открытую подмышку предателя. Он толкнул тальвар еще дальше, а Шибан возвратным движением гуань дао почти снес шлем врага. Клинок вошел глубоко в шею, вырывая плоть. Палатинский Клинок, наконец, упал, конечности задергались, и Джучи добил его.

И снова бросок вперед. И снова сотни Белых Шрамов проносятся через залы и штурмуют коридоры. Ближний бой столь же жесток, сколь искусен. У Детей Императора численное превосходство, они на своем корабле и сражаются с решительностью и высокомерием тех, кто уверен в окончательной победе.

Но братство Бури слишком долго сдерживали, обрекая на маневренную войну, которая всегда приводила его к поражениям и велась против значительно превосходящих сил врага, неиссякаемого потока поддавшегося порче человечества. Теперь сыны Чогориса снова были свободны, сплочены и получили волю делать то, для чего были созданы.