– Брат-капитан, создается впечатление, что мы выстраиваем стратегию на предположении, что проиграем.

– Да, – ответил Кзалиб, по-прежнему обращаясь ко всем. – Сейчас мы слабы. Мы это знаем. И враг это знает. Четко понимать соотношение сил – ключевое требование в войне. Мы будем непоколебимы во всем. И даже в этом необходимом поражении. Эта непоколебимость и обеспечит нам победу. Как вы думаете, мы можем обмануть Детей Императора? Нет? Клянусь вам, братья, мы можем. Но обманем мы их с помощью правды.

Он оглянулся на Круакса. Железный отец кивнул.

– Совершенство, – произнес Кхалиб. Он опять смотрел на мостик. – Совершенство. Дети Императора считают, что понятие принадлежит им. Но вспомните орудия, выкованные Феррусом Манусом и Фулгримом при их первой встрече. Оба они были совершенны. Наш путь – не их, и наше совершенство сокрушит их.

Он мгновение помолчал.

– В конце концов, – добавил он, – они ведь не сумели помешать нам войти в варп в самом начале.

Слежка за «Погибелью Асирнота» стала отдельным удовольствием. Аристону подумалось, что она походила на наблюдение за насекомым, бегающим по листу пергамента. Насекомое могло сколько угодно менять направление, но в конце своей беготни оно оставалось так же хорошо видимо, как в начале.

Варп не был листом пергамента. Он был неизвестностью и безумием. Ударный крейсер внезапно корректировал курс, используя те самые бури, которые грозили его уничтожить. Аристон представлял себе, как эти маневры должны выглядеть для Железных Рук. Они плыли по одному безумному течению за другим, с каждым последующим решением все больше полагаясь на удачу, все больше рискуя потерей стратегии. Они, должно быть, и не представляли, что их можно выследить в этом бурлящем безумии не-пространства.

«Уртона» справлялась с этим без проблем. Проще преследование было бы, только если б проходило в системе Цизика, и «Асирнот» оставлял бы за собой радиационный след. Искусство заключалась в том, чтобы держаться достаточно далеко. «Я лично казню капитана того корабля, которого враг обнаружит», – объявил он флоту. Все они жаждали крови Железных Рук. И он тоже. Но крови должно быть много. Кровь должна быть вся, что есть.

И потому флот следовал за ними. Расстояние между ними и кораблем Десятого легиона было условностью для места, где пространство являлось ложью. Но корабли были реальны. Он имели сущность, энергию, которые влияли на варп и могли улавливаться другими кораблями. Аристон сдерживал свои силы. Энергия его флота относительно «Погибели Асирнота» снизилась до нуля. От ударного крейсера осталось лишь слабое эхо. За ним по-прежнему можно было следить, но он держался на самых границах восприятия. Для Железных Рук, испытывавших на себе всю мощь врап-бури, Дети Императора будут невидимы.

– Мы рискуем их потерять, – заметил Энион. «Асирнот» шел по очередному бурному течению.

– Не рискуем, – отозвался Аристон.

– Но если они...

Аристон его перебил:

– Их действия не имеют значения. Они были обречены с того момента, как клюнули на приманку. Значение имеют лишь наши действия. Я не омрачу совершенство нашего творения, бросившись вперед со слепым пылом. Как раз это будет рискованно. Дефект в работе, вызванный случайностью, а не замыслом, – вот настоящее поражение. В этом заключалось преступление Теотормона.

И он был наказан.

По корабельному времени прошло несколько часов, когда «Погибель Асирнота» наконец вышел из варпа. Аристон был удивлен, что его капитан решился на столь длинный и беспокойный прыжок. Корабль был сильно поврежден. Он наверняка был на грани полного разрушения.

«Уртона» последовал за ним. Флот вышел в реальное пространство.

Эта система тоже была мертвой.

– Делий, – сообщил Энион. Аристону нравилась симметрия с Цизиком. Случайность усилила красоту ловушки. Они нагоняли жертву на столь же пустом и безнадежном участке галактики, как тот, в котором преследование началось.

Отлично.

«Погибель Асирнота» истекал плазмой. Идти по этому следу было легко до оскорбительности. Если Кхалиб действительно пытался спрятаться, Аристону оставалось только возмутиться.

Но он не пытался. Они обнаружили ударный крейсер на низкой орбите Галераса.

Изучив показания ауспика, Бромион сообщил:

– Мощное излучение с луны. Враг основал на ней базу.

– То есть выбрал место для своей могилы, – сказал Аристон.

«Погибель Асирнота» в иллюминаторе становился все отчетливей. Его повреждения были огромны. Из трещин в корпусе выглядывало пламя. Силуэт крейсера казался деформированным, сдавленным. Он походил на обгрызенную кость.

Аристон указал на него:

– Мы спустимся на их базу. Но сначала уберите эту жалкую развалину с глаз моих.

Железные Руки выстрелили в ответ. Один раз. Аристон был удивлен, что они смогли хотя бы это.

Пустотные щиты «Уртоны» залп почти не заметили. Корабль ответил разрушительным огнем из пушек и торпедами. К нему присоединились все корабли флота. Они окружили «Асирнот» и ожгли пустоту мощью Детей Императора. Крейсер исчез в огненной буре, из которой даже нельзя было выделить взрыв варп-двигателя.

Миниатюрное солнце убитого «Асирнота» еще полыхало, когда на Галерас начали падать десантные капсулы. Корабли теснились на близкой орбите луны, извергая на поверхность металлический град. Равнина под базой Железных Рук заполнилась легионерами в доспехах цвета роскоши и жестокости.

Аристон стоял у основания холма, перед собиравшимся воинством.

– Наша цель – не просто победа, – повернулся он к стоявшему рядом Эниону. – Кампания несет в себе определенный урок.

Дети Императора неудержимой волной обрушатся на Железных Рук. Они разобьют врага, и эта победа отзовется эхом их собственной механической войны, а в иронии ее будет заключаться безмерность истинного искусства.

Ряды космодесантников исчезали в пелене. От капсул виднелись лишь смутные силуэты. Издалека доносился рык танков, привезенных в десантных кораблях. Аристон их не видел, но знал, что командует их мощью. Их снаряды будут разбивать стены базы, пока до нее не домаршируют легионеры.

– Братья, – обратился он к ним всем по воксу, – Железные Руки бежали, а теперь они прячутся. Унизим их окончательно?

Воины ответили ему ликующими криками. Война трансформировалась в ощущение – ощущение стало оружием.

Марш начался.

База Железных Рук на вершине холма едва виднелась. Сначала она казалась пятном – размытой черной кляксой. Детали прояснились, только когда Аристон преодолел половину холма. Линии стен, в которые уже били снаряды «Сокрушителей» из танков-«Поборников», стали четче. Только тогда им ответили орудия базы. Аристона это удивило. Железные Руки спокойно предоставили Детям Императора время на высадку и сбор. Армия Аристона превышала все, что Кхалиб мог укрывать за стенами, но такое промедление с ответным огнем было чем-то большим, чем ошибка.

Стоявший рядом Энион нахмурился.

– Неужели они настолько глупы?

– Сомневаюсь.

– Собственная ловушка?

– Весьма вероятно.

– Но как? На что они надеются?

Аристон этого не знал. Впервые с того момента, как «Погибель Асирнота» прибыл в Цизик, он почувствовал намек на тревогу. Он попытался представить, как разбитые, обескровленные Железные Руки могли бы воспрепятствовать его наступлению. У него не получилось, и эта неудача беспокоила, потому что представить смиренную гибель Десятого легиона было еще сложнее.

Он искал намеки на минное поле или засаду. Оба были возможны. Вулканический смог был таким плотным, что даже его хищные глаза не обнаружили бы атаку, пока не оказалось бы слишком поздно.

Но даже успешной засаде не замедлить наступление. И ее не было. Были только пушки на стене.

Их снаряды оставляли в холме кратеры. Легионеров разрывало. Орудия причиняли потери, пусть и незначительные. Но они уже умолкали одно за другим по мере того, как танки становились все ближе, концентрировали огонь и обрушивали стены.