— А что важно? — Испытующий взгляд, после которого он отвел глаза. Неужели он думал, что месяц с лишком в «гостях» у Вольтури ничего не будет значить для меня? Ни сейчас, ни потом? Это стало переломным моментом моей жизни. Испытанием, пыткой и сладостью одновременно. Но больше болью.

— Ты сейчас в безопасности, дома, и мы хотим тебе помочь.

Я снова смеюсь. Скалясь, как это делал Аро в моменты охватывающей его ярости.

— Если Аро захочет найти меня, он это сделает, поэтому я не в безопасности. И, тем более, не дома. — Я встала и подошла к нему, проведя рукой по его щеке. Ледяная, но он судорожно вздыхает, прикрывая глаза. — Я хочу, чтобы ты понял — мне не нужна ваша помощь. И не нужна будет. Я многое пережила, и не все было радужным. Более того, ничего радужного за это время я не испытывала. Мне было больно, и я ждала тебя. Ждала, что ты сделаешь для меня то, что я сделала для тебя. Но ты не пришел. Так же, как и вся твоя семья. — Я опустила руку на его грудь и резко отдернула, морщась. Этот контакт был мне омерзителен. Пытаясь скрыть свои чувства, я отошла к окну, поворачиваясь к Эдварду спиной. — Где была ваша хваленая помощь тогда? Или тебе нечего сказать?

— А что ты хотела? Чтобы мы ворвались в замок и отбили тебя у сотни вампиров? Это невозможно! — Он разозлился, но пытался держать себя в руках. Чего я хотела? Я знала, что они не смогут освободить меня. Но мне нужно было чувствовать, что я не одна, что за меня борются, а не складывают руки на груди и отсиживаются в Америке. Хотела рыцарского поступка, которого было глупо ожидать. Увы, желания меняются. Теперь мне хотелось совершенно другого. Но Каю я не нужна.

— Я не зла на тебя за то, что не помог мне тогда. Я разочарована. — Я помолчала, обдумывая следующие слова. Эдвард так же стоял у двери, нервно ожидая, когда я продолжу. Я видела, что ему больно, но мне было все равно. Хотелось скорее закончить с этим. — Знаешь, когда ты бросил меня в лесу, я была готова пойти на что угодно, лишь бы снова быть с тобой. Безрассудно. Будто это что-то изменило бы. Возможно, твои чувства были настоящими, или же ты сказал тогда правду, что не любишь меня. Но мне было все равно, и я утонула в своих эмоциях. Никогда не думала, что чувства могут быть такими сильными.

Только вот это была не любовь, а я была достаточно глупа, чтобы верить в обратное. По прошествии некоторого времени я могла с легкостью сказать, что ненавижу тебя. Я осознала, что, отдавая тебе все, что у меня было, даже мою жизнь, я не получала взамен ничего, кроме удара в спину. Более того, я поняла, что простить такого я не смогу никогда.

Я снова отвернулась к окну, разминая руки. Дыхание сперлось и хотелось пить. Как ни странно, я легко говорила о том, что мучило меня почти полгода. Потому что это больше не имело значения. Все, что не было связано с Каем, не имело значения. Я опять ухмыльнулась — все те же грабли. Только вот чувства к Эдварду сменились чувствами к Каю. Но смысла это не меняло.

— Я не зла на тебя. Злость, — я неопределенно махнула рукой, пытаясь вместить в этот жест все понятие злости, — это мимолетная эмоция, она быстро проходит. Разочарование же остается навсегда.

— Значит, все кончено. — Он поднял голову и посмотрел на меня с выражение ужасной скорби на лице. Неужели все закончится так легко?

— Да. Не думаю, что захочу общаться с тобой и дальше. Тем более, я не собираюсь тут долго задерживаться.

Через мгновение в комнате было уже пусто. Значит, его любовь все-таки была подделкой. Влюбленные так легко не сдаются. А он даже не сражался. Он был жалок.

========== Тьма ==========

Мне все-таки удалось поспать. И, как оказалось, проспала я два дня. Видимо, стресс наконец-то дал о себе знать, но, даже не возвращаясь в реальность почти двое суток, после пробуждения я не чувствовала себя ни отдохнувшей, ни голодной. На столе рядом с кроватью стояла тарелка с мясной нарезкой и стакан воды — Каллены постоянно приносили мне какую-нибудь еду, просачиваясь в комнату как раз в те моменты, когда я либо спала, либо читала, сидя в кресле, с которого не было видно вход в комнату. Это было очень предусмотрительно с их стороны, ведь они не могли знать, насколько враждебно я отнесусь к их визиту — наверняка Карлайл и Эдвард поделились впечатлениями после разговора со мной с другими.

Элис за все время не приходила — наверное, Карлайл запретил пока соваться, а оно и правильно. То же самое было с Джаспером и Эмметом, хотя, как мне казалось, им вообще не было до меня дела. Эсми заходила пару раз и пыталась заговорить со мной, но все тщетно. Я не видела особой печали в ее глазах. Хотя, ее там и не должно быть. Я думала, что осталось недолго мучиться — ни мне, ни им, синяки уже почти сошли, все еще отливая желтизной по краям, но я твердо решила уехать сегодня же, но дело приняло неожиданный поворот. В самый разгар сборов моих немногочисленных вещей ко мне в комнату вошла Розали. Осторожно, следя за моей реакцией. Это было настолько неожиданно, что я застыла у кровати, сминая кофту в руках. Она прошла к окну, отворачиваясь от меня, будто собираясь с мыслями. Я же не знала, чего ожидать от нее. В голове крутилась одна мысль: «Зачем она пришла?»

— Никто не хотел, чтобы я приходила к тебе, тем более, говорила с тобой. Они думают, что так всем будет спокойнее.

— Может, они и правы. — Я вышла из ступора и продолжила собираться, зло хмыкнув. Как ни странно, Розали на мой выпад никак не отреагировала и продолжала стоять на месте.

— Ты не права. И они не правы. Я думаю, тебе надо знать, что происходит.

Мне стало очень любопытно. Но, возможно, это была очередная уловка, чтобы потянуть время до моего возвращения домой. Почему-то я почувствовала себя смертельно уставшей и села на кровать, закрывая лицо ладонями. Надоело играть в игры Кая и Карлайла, хотелось домой, к Чарли.

— Это все тяжело объяснить. Если коротко, то ты — одно из ключевых звеньев очень большой игры.

Я подняла на нее глаза. Теперь я готова была послушать, что она собиралась сказать, вот только я была уверена, что сказанное ею мне не понравится совершенно.

— А если подробно?

— Я знаю немного. Это все длится уже несколько веков, и я не знаю, с чего все началось. Знаю только, что между старейшинами Вольтури произошел раскол после того, как жены Кая и Маркуса загадочным образом умерли. Несколько лет назад Кай приезжал сюда и заручился поддержкой Карлайла, оставив несколько распоряжений, которые не всем пришлись по вкусу, да и странными они были. Но у нас был один враг, и Карлайл согласился со всеми действиями Кая.

Я недоуменно уставилась на Розали. Один враг? Раскол Вольтури? Я ничего не заметила, пребывая в замке.

— Розали, я не понимаю… — Она прервала меня, нетерпеливо двинув рукой, и попросила не перебивать.

— Кай поставил четкую задачу — не приезжать в Вольтерру без его приказа, не связываться с Аро и оставаться в Форксе. Это все было более-менее понятно, но потом он сказал, что, как только в город приедет Белла Свон, мы должны втереться к ней в доверие, желательно привязав ее к одному из членов семьи.

Я охнула. Это был удар ниже пояса. Верить в это не хотелось. Но теперь куски головоломки вставали на свои места и осознание всего, что произошло, болезненно сдавливало грудную клетку. Я была частью игры еще до того, как переехала в Форкс. Кай рассчитал все до мелочей, использую меня, как пешку, а потом, по завершению плана, выкинул за ненадобностью. А я, дура, влюбилась. Внутри — калейдоскоп эмоций и снова поглощающая все пустота. Но я лишь хмыкнула и улыбнулась, удивив Розали.

— И как, удачно привязали?

Она нервно провела пальцами по щеке, опуская голову. Казалось, ей было стыдно.

— Я пыталась остановить их, хотела отвадить тебя от нас, грубя и показывая, что тебе не рады. Эдвард легко принял на себя роль ухажера. Но поверь, никто не желал тебе зла. А Эдвард… Он влюбился по-настоящему. И все были с тобой искренни.

— Не были. Иначе рассказали бы всё. И тогда я бы помогла и не отвернулась. Потому что на тот момент я почти считала вас семьей.