— Твоя сестра, например.

— Йен, моя семья старается забыть об этом, — объясняю я, пытаясь развеселить его.

Но Йен не хочет отступать.

— Почему? Ты замечательно выполняешь свою работу, я уверен, что твоя семья знает и ценит это.

— У Дженни хорошо получается помогать богатым людям стать ещё богаче. Куда уж ещё ценить? — перебивает моя мать с очень серьёзным видом.

— Почему же, разве только та работа имеет ценность, которая занимается лишь бедными людьми? — иронично спрашивает Йен.

Сейчас начнётся битва титанов.

— Конечно, она имеет большую ценность, — подчёркивает моя мать, которая явно не стыдится выдвигать собственные идеи.

Йен смотрит на неё с сомнением.

— Ну, эта мысль мне кажется практически дискриминационной, — говорит он ей как ни в чём ни бывало.

Упс, никто не осмеливается перечить моей матери. Никогда. Мой отец и все мы внимательно за ними наблюдаем.

Выпад достаточно внезапный, до такой степени, что моя мать смотрит на Йена с почти шокированным видом, но ей не нужно много времени, чтобы прийти в себя.

— Я и не ожидала, что ты можешь понять проблемы, терзающие менее имущие классы. Впрочем, ты же внук герцога Ревингтона, — она говорит так, будто это – смертный грех.

Йен вряд ли есть в списке людей, которые мне нравятся, но я чувствую, что надо вмешаться.

— Мамочка, напоминаю тебе, что Йен – наш гость, и ты сама его пригласила. Минимум из того, что мы можем ему предложить, это ужин в спокойной обстановке, хотя бы с разговором на какую-нибудь фривольную тему, что скажешь? — стараюсь разрядить обстановку. Видимо, еда и компания вызывают отвращение, — хотела бы я добавить, но воздержусь попробовать.

Мой отец смотрит на меня изумлённо.

— Мы никогда не говорим на фривольные темы, — считает он нужным возразить.

Улыбаюсь ему настолько невинно, насколько это возможно.

— Быть может, нам следует начать.

— В этом абсолютно нет никакой необходимости, — вмешивается Йен. — Я без проблем смогу постоять за себя и нахожу споры весьма стимулирующими. Я так вырос, — говорит он, успокаивая меня.

— Я прекрасно знаю, что ты сумеешь постоять за себя, но я хотела бы напомнить всем, что это воскресный ужин, где нам всем следовало бы расслабиться. Не знаю как вы, а я сейчас совсем не расслаблена.

Моя мама, кажется, наконец-то поняла.

— Предлагаю простенькую тему! — восклицает она, гордая сама собой. — Что вы скажете о новых сокращениях в парламенте насчёт народного образования? Такая глупость…

«Как раз это я и подразумевала», – думаю грустно.

* * *

Где-то два часа спустя ужин можно назвать законченным. Моя голова готова взорваться. Полагаю, в следующее воскресенье я пропущу семейный ужин. Никогда нельзя злоупотреблять таким незабываемым опытом.

— Безусловно, ты знаешь, как отстоять собственные идеи, — уступчиво говорит мой отец Йену, пока тот вместе со мной встаёт из-за стола. Сейчас не хватало только того, чтобы между ними возникла симпатия. Они бы всё объединились против меня.

— Благодарю вас, мистер Перси. Но и вы тоже знаете своё дело, — отвечает ему Йен.

— Годы гражданской борьбы, — смело вмешивается моя мать.

— Увидимся, синьора, — говорит Йен, смотря на неё и улыбаясь почти искренней улыбкой.

Лишь моя сестра Стейси устояла перед его очарованием и продолжает недоверчиво на него смотреть. И так как я уверена в том, что мне не избежать допроса с её стороны, я решаю исчезнуть вместе с Йеном и спастись.

— Тогда можешь приходить сюда, когда захочешь, — говорит мой отец Йену.

Разумеется, почему бы и нет, можете даже зарезать дичь в его честь.

— Огромное спасибо за приглашение.

Подумываю прервать этот глупый разговор.

— Папочка, прекрати, не ставь его в затруднительное положение. Йен вечно очень занят. Благотворительные мероприятия, игры в гольф, модели, которых нужно посетить. У него слишком трудная жизнь, чтобы её растрачивать.

Мой тон такой циничный, что все оборачиваются и удивлённо на меня смотрят. Окей, последнего можно было и избежать: это скорее фраза, сказанная из ревности, а я совершенно не ревную. И мне плевать, где он и с кем он. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Ну, если будешь в наших краях, заходи, — говорит ему мой отец.

— С удовольствием, спасибо, — Йен пожимает ему руку и прощается со всеми.

— Я тоже пойду! — и догоняю его, обеспокоенная тем, что уйду не попрощавшись, прежде чем позволить себе сделать так же.

— Ты, правда, уходишь? — мрачно спрашивает Стейси.

— Именно. Девчонки ждут меня, чтобы сходить в музей.

Моя сестра смотрит на меня, прекрасно зная, что это полное враньё, но у неё не хватает мужества обличить меня.

— Всем пока! — прощаюсь я и, надев пальто, выхожу вслед за Йеном.

— Побег? — иронично говорит мне Йен, пока я еще не успела закрыть входную дверь.

— Можно сказать и так, — подтверждаю я. Мне теперь нечего скрывать, когда он познакомился с моей семьёй, он, по крайней мере, поймёт, почему я убегаю.

— Хорошего тебе пути, — говорю ему я на прощание, направляясь к своей машине.

— Мы можем один раз поговорить, как приедем в Лондон? — спрашивает он, останавливая меня.

— А зачем? — спрашиваю обеспокоенно. — Разве мы уже не сказали слишком многого?

— Я хочу поговорить с тобой, — говорит мне он, не слишком вдаваясь в детали. Как бы я хотела уметь избежать этого, но я страшно сглупила и теперь придётся за это расплачиваться.

— Окей, но дай мне хотя бы немного отдохнуть. Сегодняшнего ужина мне более чем хватило. Мне нужно всё переварить, и я сейчас не о пище.

Йен усмехается.

— Интересная семья. Почти может составить конкуренцию моей.

— Нам надо их познакомить, — предлагаю ему, подшучивая.

— Было бы забавно, — подтверждает он.

— Но надо будет убрать ножи со стола, — добавляю я.

— Ну, даже вилки могут стать опасным оружием, — замечает он с улыбкой.

— Тогда только фастфуд. Могу себе представить, как его будет есть твой дедушка!

Сцена, всплывшая в моём воображении настолько комичная, что Йен начинает безудержно смеяться.

— Это как раз то, что ему нужно.

Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, не зная, что сказать.

— Тогда я буду ждать тебя после ужина, — говорю ему я.

— Окей, — кивает он, садясь в машину.

Мне не остаётся ничего другого, как сделать так же.

* * *

Моя сестра даёт мне время только добраться до Лондона, прежде чем начать доставать меня телефонными звонками. Уже десять минут мой телефон названивает без остановки. Не зная, что ответить, я решаю пока что не отвечать.

— Неужели тебе не жаль бедного парня? — говорит мне Вера, проходя мимо моей комнаты и думая, что мне звонит Йен.

— На самом деле бедный парень заявился в доме моих родителей… как ты уже знаешь, ведь это ты, дорогая моя, дала ему адрес. Для справки: это не он заваливает меня телефонными звонками. И, кстати, он приедет сюда после ужина поговорить со мной, не знаю о чём, — объявляю я ей, стараясь выглядеть ничуть не обеспокоенной этой перспективой.

— Не используй этот тон! Я и подумать не могла, что он направится к твоим родственникам, — защищается Вера.

— Но ты на это надеялась, когда дала ему адрес… — замечаю я кисло.

— Возможно, я бы поставила пенни, — говорит мне сведуще. — Кстати, если это не Йен, то о ком, чёрт возьми, идёт речь? — спрашивает она, вновь обратив внимание на сводящий с ума телефон.

— О моей сестре.

— Почему? Ты же её только что видела.

И надеюсь, что снова увижу её нескоро.

— Из-за того, что она видела, теперь есть проблема…

Вера смотрит на меня с видом инквизитора.

— А какого дьявола она видела? — спрашивает обеспокоенно.

— Она присутствовала при поцелуе,… — говорю глухим голосом. — В дворике моих родителей.

У Веры отвисает челюсть.