— Я бы тоже хотел поесть, — отвечает он, обрывая мою фразу. Он произносит ее так, как будто это решение невероятно смелое.

Я ударяю руками по столу.

— О, Боже, этот ад рано или поздно закончится? — жалуюсь. Итак, я делаю новый знак Полу, указывая на человека передо мной. Вижу, как наш бармен посмеивается и кивает в знак согласия.

Я посмеюсь, когда он попытается пригласить Веру. Думаю, это будет мстительно.

— Итак, могу ли я вежливо поинтересоваться мотивами, которые привели нас сюда?

Я слишком сильно повысила голос, но это неважно. Я раздражена, в случае если Йен еще это не понял.

— Причина, по которой мы здесь это то, что ты не хочешь быть увиденной в месте VIP в моем сопровождении, — отвечает самоуверенно никчемный граф, хлопая своими длиннющими ресницами, тем самым строя из себя звезду. Клянусь, если он это не прекратит, я убью его.

— Господи, прошу тебя, дай мне сил, — бормочу, доведенная до раздражения.

На лице Йена веселье. Как мне кажется, я играю именно так, как он хочет..

— Хорошо, вернемся к нам, — повторяю еще раз, нервно убирая волосы с лица.

— Итак, речь пойдет о статье... — начинает Йен.

— О нет, только не о статье! — перебиваю его, вскрикнув от раздражения и еще раз стукнув руками по столу.

— Ты меня, конечно, извини, но как я закончу, если даже не могу начать? — спрашивает он, осознавая, что в его словах есть логика.

Я отдаю себе отчет, что мы вновь пришли к мертвой точке, когда приходит Пол с нашим ужином.

— Для вас, — говорит он нам и подает мне мое обычное блюдо из зелени, жаренной на гриле и бифштекс с картофелем для Йена, который сразу же пробует и кивает головой, удивленно и удовлетворенно. Хватит и секунды, чтобы понять, что Йен — тот тип хищников, которые любят бифштекс слабой прожарки. Пол легко угадал его вкус.

— Действительно хорошо, — бормочет он, жуя. Спрятать свое удивление у него не вышло.

— Я рада, что твои королевские вкусовые рецепторы одобрили наш скромный ужин.

— Одобрили, одобрили, даже если не знаю, как я выживу без столового серебра, — шутит он надо мной. Единственный раз я решаю проигнорировать его провокацию и сделать вид, что ничего не заметила; этот вечер определенно слишком затянулся. Лучше не ухудшать положение.

— Однако не хочу повторяться, но, может, мы вернемся к тому моменту, почему мы здесь этим вечером? То есть, не учитывая, прекрасную компанию...

Йен смотрит на меня, смеясь.

— Можем. Я немного развлекся.

Я смотрю на него в замешательстве.

— Йен, занимайся своей жизнью. Я понимаю, что высшее общество достаточно скучное, но я бы занялась чем-то другим вместо того, чтобы развлекать тебя вне рабочего времени. Мне не так много платят, чтобы выносить тебя все эти часы, — заставляю его заметить.

Он бросает на меня очень непонятный взгляд; мне сложно разобрать его значение.

— Окей, возвращаясь к нам, я должен признать, что благодаря известной статье я заметил одну очень любопытную вещь: моя фотография с обычной девушкой умерила пыл многих девушек... Предстать с обычной кралей не слишком правдоподобно, а вот с девушкой не особо привлекательной... это просто гениально! Все остальные теперь твердо уверенны, что если я общаюсь с тобой, то все достаточно серьезно, — так он объясняет мне свое перекрученное умозаключение.

Моя вилка от удивления повисла в воздухе на половине пути с нанизанным перцем на гриле, который начал скользить, чтобы затем упасть в мою тарелку. Если только я испачкалась, клянусь, я оторву ему голову.

— Что, прости? — спрашиваю, надеясь, что я что-то не так поняла.

Но Йен вдохновлен на бесполезные разговоры.

— В последнее время это стало невыносимо. Все эти девушки меня буквально мучают... — непреклонно продолжает он, небрежно относясь к моему выражению лица. Для справки, обычно я считаю, что у меня достаточно красноречивая мимика.

— Бедняжка, это так невыносимо... — бормочу с отвращением.

— Вот именно, и понятное дело, это не моя вина. Это все из-за этого глупого титула, — подводит он итог.

«Не только этот глупый титул», — размышляю. Интересно, а он давно видел себя в зеркале? Ясно, что в тот день, в который я ему позволю думать нечто подобное, будет днем высадки марсиан на этой планете, но факт остается фактом: он противно, неприятно, определенно привлекательный тип.

— И, следовательно? — спрашиваю, но почти боюсь раскаяться.

— И, следовательно, ты была бы действительно идеальной кандидатурой! — вскрикивает уверенно.

На мгновение я хотя бы надеялась, что эпилог может быть другой.

Наверное, я плохо поняла. Это же понятно, что он не может просить меня о том, о чем я думаю.

— Ты начал принимать наркотики, да, Йен? — спрашиваю серьезно. Других объяснений быть не может. Либо это, либо временное помутнение рассудка. У него все с головой в порядке? Он понимает, кого он просит быть его девушкой?

Он смеется, пока ест картофелину, покрытую кетчупом.

— Единственное вещество, которое могло отравить меня — это лондонский смог, — допускает он.

— Определенно, он вреден, но не думаю, что затуманивает умственные способности. Почему моя идея кажется тебе такой безрассудной? — он говорит это, надеясь заполучить симпатию?

Окей, мой желудок определенно сыт.

Кладу вилку на тарелку и смотрю на него серьезно.

— Итак, теперь попробуй повторить, потому что я уверенна, что ты никогда бы меня об этом не попросил и не сказал бы, — хитрец мне улыбается такой невинной улыбкой, что я почти влипла. Я сказала «почти», я не вчера родилась.

— Ну, правда, насколько поразительно было бы с этим согласиться, но ты единственная женщина, которую я знаю, что могла бы быть в липовых отношениях со мной, не желая превратить их в настоящие. Если еще и не учитывать, что нас уже сфоткали вместе... —

я хватаю бокал виски, который стоит передо мной, и делаю решительный глоток.

— Э-э-э-э? — единственное, что мне удается сказать; я немного отупела от алкоголя.

— Да и потом, ты абсолютно не та обычная краля, для которой это было бы действительно слишком хитро.

Я начинаю быть довольно раздраженной.

— Это последнее я мог опустить, да? — спрашивает он, интуитивно чувствуя причину моего изменившегося лица.

— Возможно... — подтверждаю, шипя сквозь зубы.

— В любом случае, это было бы идеально! — повторяет он, не особо учитывая утверждение, сказанное выше

Окей, игра прекрасна, пока длится недолго. Но это уже переходит все границы.

— Я действительно ничего не выигрываю от твоего предложения, — подмечаю, очень стараясь быть спокойной. — И потом, те, кто меня знают, прекрасно понимают, что у меня вкус намного лучше...

Это не совсем правда, но фраза звучала так хорошо, что я не выдержала. На мгновение на лице Йена проскользнуло обескураживающее выражение, прежде чем вернулось нейтральное. Это длилось не больше пяти секунд, но они были бесценны.

— Дженни, подумай, ты можешь быть под боком у самого желанного холостяка города. И это поднимет немного твои позиции...

Ну, конечно же, как будто мне это нужно.

— Я уверен, что у меня получится понравиться даже твоим друзьям и твоей семье. Когда я хочу, чтобы люди меня любили, у меня это получается, — продолжает болтать кретин.

Я останавливаю его взглядом убийцы.

— Я считала тебя достаточно умным человеком, — решительно говорю ему, пытаясь пережить мысль, что только что сделала ему почти комплимент. — Следовательно, скажи мне, ты действительно думаешь, что я помогу тебе? Что. Я. Помогу. Тебе? — отчеканиваю медленно вопрос, как если бы говорила с ребенком. Мой тон недоверчивый.

— Почему нет? — наконец решается спросить он, как будто ничего не случилось.

— Йен, не провоцируй меня! — предупреждаю его, надеясь больше ничего не объяснять. Я могла бы не отвечать за свои действия.