– Бедненький, – приговаривала она, намыливая ему спину. – Эка тебя угораздило! Разных я мыла, – улыбаясь, рассказывала она между делом. – Коматозников мыла, тяжёлых, расплывшихся, с пролежнями! Не думай о мелочах, Матвей. Помни, тебе надо тело в чистоте держать, я и тебе в этом помощница. А человек там, где бог, – она распрямлялась, вытирала клочок пены со лба. – Человек здесь и здесь, – прикладывала тыльную сторону ладони сначала ко лбу, потом к груди, – всё, что ниже, это дьявол, зачем его звать? Сам явится.

– Почему тело? – спрашивал Матвей. – Почему не дух?

– В здоровом теле здоровый дух. А не мыться, будет дух – только ух! – отвечала Вера Ивановна неожиданным каламбуром.

Именно от Веры Ивановны узнал он про врачевательницу Лизу.

Вера Ивановна перенесла его, чистого и благоуханного, завёрнутого в простынню, на кровать, а сама приводила ванную комнату в порядок. Гремела ведром, шуршала пластиковой занавеской и говорила, говорила… Потом замолчала, пришла и встала с виноватым видом рядом с кроватью.

– Что случилось, Вера Ивановна? – забеспокоился Матвей.

– Главное забыла, вот я дура, – покаянно ответила домработница. – К Лизавете тебе надо.

– Какой Лизавете?

– Святая чудотворица в городе появилась, – сказала Вера Ивановна, перекрестившись. – Лечит всё, мёртвых на ноги поднимает.

– Вы же православная, а в шарлатанов верите, – удивился Матвей.

– Нам её бог послал, – сказала Вера Ивановна. – Сначала-то чуть не даром лечила, но злые люди положили на неё глаз. Дорого это теперь, очень дорого. Но ты ведь мальчик не бедный?

– Как же бог такое позволил?

– Не говори о том, что не понимаешь, – строго посмотрела на него Вера Ивановна. – Бог сам решает, нам его путями не ходить.

Целых пять минут она убиралась молча, недовольно поджав губы. Потом снова оттаяла и, уже уходя, напомнила:

– Лизавета её зовут, понял? Если не она, то больше никто.

Вера Ивановна ушла, а Матвей, пожав плечами, полез в сеть. Почему бы и нет? Что он теряет?

У врачевательницы Лизаветы нашёлся специальный сайт в домене Вануату. Страничка содержала расценки и форму обратной связи. Больше ничего; ни адресов, ни телефонов. От чисел в прейскуранте Матвей схватился за голову, но форму заполнил.

Через неделю, когда он и думать забыл о святой чудотворице, ему позвонили и проинструктировали, что он должен сделать. Наверное, на той стороне сидел гипнотизёр… Дрожащими пальцами Матвей завершил звонок и запустил банковское приложение.

…Хотя «Вертикаль» и ушла из жизни Матвея, он про неё не забыл.

Денис Вакулин, председатель «Вертикали», арендовал подвальчик на окраине города. Там ребята и девчата из клуба хранили снаряжения и собирались перед выездами. Там же стояли кое-какие тренажёры, и любой член клуба мог бесплатно заниматься на них два раза в неделю. Остальные дни подвал оккупировали местные качки. С их денег и жила «Вертикаль».

При виде Матвея Денис Вакулин расплылся в улыбке, но было видно, что он раздосадован. Мало кому приятно вновь увидеть человека, которого выбросил из памяти.

– Эээ… Привет, Матюха! Как эээ… жизнь, короче?

– Лучше всех, – Матвей откинулся на спинку коляски.

– Да-а? –протянул Денис. – Слушай, а как ты ко мне съехал? У нас эээ… пандуса, короче, нету.

– Добрые люди помогли.

– Хорошие у нас ребята, да, – покивал Денис. – Ты чего, эээ… приехал-то?

– Если скажу, что повидаться, не поверишь?

– Ну-у… в общем, короче…

– Правильно не поверишь, – сказал Матвей. – Помощь нужна.

– А что такое? – испугался Денис. – У нас денег… эээ… маловато.

– Деньги у меня есть, – не удержался Матвей от маленькой мести, – вам такие деньги и не снились.

– И эээ… я рад за тебя… – протянул Денис. – Ты чего… эээ… короче… хочешь-то?

– В поход хочу, – мечтательно сказал Матвей. – Чтобы спать в палатке, чтобы костёр и гитара, ну, ты сам понимаешь…

– Кхм… – поперхнулся Денис. – А зачем?

– Ностальгия, – объяснил Матвей. – Как ты не понимаешь? Воздух этот вдохнуть, запах дыма. Думаешь, приятно целыми днями дома сидеть?

– Ну… нет… эээ… да… – пробормотал Денис. – Извини, короче. А мы… эээ… тут при чём?

– А вы мне это организуете, – сказал Матвей, – самому мне трудно.

– Эээ…

– Не даром же, – улыбнулся Матвей. – Деньги-то у меня есть, помнишь?

***

Выехали через неделю. Зной июля отпылал, а до осени было ещё далеко, и стояла совершенно невероятная, прозрачная погода, какая бывает, наверное, только в средней полосе России в августе. На съездах и обочинах толпились машины, в деревнях у дороги сидели бабки с корзинами и банками. Вдоль обочин тянулись грибники.

– Эх, сейчас бы за грибами... – сидевший за рулём клубной «Газели» Денис завистливо проводил взглядом мужика, который тащил две наполненных с горкой корзины.

– Кто тебе мешает? – удивился сзади Матвей. – Приедем, разложимся — и собирай на здоровье. Я тебе не помешаю.

– Ты не понимаешь, – ответил Денис. – Грибы нельзя делить ни с чем другим. Их нельзя оставить на потом, на завтра, их надо переработать сразу, как из лесу вернёшься. Черви съедят.

– А если завтра? – предложил Матвей. – Едем-то на сутки, с утречка и сходишь.

– Посмотрим, – буркнул Вакулин.

– Можно сразу пожарить, – подал голос Юрка, вакулинский племянник. Денис взял его с собой, не хотелось ему делиться с посторонними людьми.

– Вы их только принесите, – сказала Вера Ивановна. – И пожарю, и сварю. Была бы вода и костёр.

– Всё будет, – заверил её Денис. – Там ручей протекает, даже небольшая речка, а не подойдёт, мы воду с собой взяли.

Сиделка не отпустила Матвея одного, хотя он и предлагал ей отдохнуть.

– В лесу отдохну, – отрезала она в ответ на его уговоры. – Надоел город, и за тобой присмотреть надо.

– Что вы, Вера Ивановна, – без особой надежды сделал ещё попытку Матвей. – Там люди будут, и едем мы всего на сутки. Справлюсь.

– Не пущу одного, – сказала домработница. – Сердце изболится.

Так Матвею и не удалось её отговорить. С другой стороны, это и к лучшему. С Верой Ивановной ему будет легче, да и ей привычно с ним возиться. Уход за инвалидом-паралитиком вещь не очень приятная, требующая небрезгливости, крепких нервов и навыка. Ишь, сердце изболится. Значит, не только родителям он нужен, и не просто за деньги Вера Ивановна служит у него сиделкой. Эта мысль грела. Да, Вера Ивановна могла переживать за будущий заработок, мало ли что с Матвеем случится в лесу, с чужими людьми? Загремит в больницу, и надолго, а у неё деньги считаны.

Думать так — паранойя. Зачем ожидать обязательно худшего? Вера Ивановна такого не заслужила.

Наконец они прибыли. Матвей помнил этот тренировочный лагерь клуба «Вертикаль». Укромная поляна в глубине леса, Обложенный кирпичами круг с кострищем внутри, места для палаток, турник, сделанные из сосновых колод стулья. Поодаль, метрах в ста, среди обычных сосен выделялись две древние исполинские ели. На них будущие альпинисты отрабатывали некоторые приёмы скалолазания. Конечно, это не бетонные трубы электростанции, зато здесь не было пыли, а воздух пах не угольной пылью и соляркой, а смолой.

Матвей сглотнул горький ком... Именно здесь он познакомился с Танечкой. Хорошо, что её с ними нет, он бы совсем не знал, как себя вести.

К счастью, обошлось без соседей. Сюда приезжали немногие. Тому были простые причины: долгая дорога, а именно почти сотня километров от города, не самое популярное направление, скрытое расположение. Не каждый сунется вглубь чащи, отдыхающие обычно выбирают опушки на берегу реки. Наконец, про этот лагерь надо было знать, а альпинисты из «Вертикали» не трубили о нём на всех перекрёстках.

Палатки поставили быстро. Одну для Матвея, рядом палатку для Веры Ивановны, напротив через очаг расположились Денис с племянником. Матвей порывался помочь, но Вакулин запретил:

– Не надо. Извини, но ты со своей коляской будешь мешать!