Сколько превосходит смиренный муж надменного и хвалящегося своею властью! Для чего ты высокомудрствуешь, о человече? Или для того, что на высокой колеснице ездишь? или для того, что тебя возят кони? Но что это за диковина? когда и дрова, и каменья также те же лошади таскают? Или тем гордишься, что великолепною блистаешь одеждою? Но — посмотри на человека, вместо одеяний добродетелью облеченного, и увидишь, что ты гнилому сену подобен, а он дереву, прекрасный плод приносящему, который зрителей много увеселяет. Ты же подлинно пищу червей и моли на себе носишь, и вскоре сделаешься от сего украшения обнаженным. Ибо шелковые одежды — ткань червей, злато и серебро — земля, и более ничего. А кто украшается добродетелью, тот такое имеет одеяние, которое не только моль, но ниже самая смерть истлить не может. И сии душевные добродетели не происходят от земли, но бывают плодом духа, почему и черви не могут их источить: понеже на тебе таковые одеяния ткутся, где ни моли, ни червей, ни другого чего подобного им нет.

Скажи, пожалуй, что лучше: богатым ли или убогим быть? Властелином ли, или не почтенным властью? Обильною ли насыщаться и услаждаться трапезою, или голод претерпевать? Без сомнения, в чести, утехе и богатстве жить лучше. Но если в самые вещи, а не в имена вникнешь, то землю и земное оставив, на небо себя самого принеси. Ибо настоящее есть тень, а небесные блага суть неизменяемые, крепкие и такие, которые похищены быть не могут".

Далее: смирение упованием есть добродетель; богатство же есть суета.

„Смирение сколь велика есть добродетель, Моисей то доказывает; оно его столь славным сделало: ибо нет ничего смирению равного. Почему и Христос от него начинает блаженства; и как бы преогромного какового строения имея положить основание, первым полагает смирение.

Никто же без смирения не может спасения получить. Хотя бы кто и постился, хотя бы и молился, хотя б и милостыню давал, но если все сие с гордостью будет творить, то все сие призрения или отвращения достойно; напротив же того, если присовокуплено будет к тому смирение, то все будет вожделенно и любезно, а притом и безопасности исполнено.

Следовательно, со смирением нам должно творить все, о, любезные! И сию добродетель удобно исполнять, если будем о ней стараться. Наконец, что бы такое было, о, человече! Что тебя приводит в гордость? Или ты не видишь, сколь унижено естество твое, сколь склонна воля твоя к падению? Рассуждай же о твоей смерти и о множестве твоих грехов. Но, может быть, ты потому высокоумствуешь, что много учинил славных дел? — За сие-то самое все потеряешь. Почему не столько грешник, сколько праведник должен опекаться о смирении. Для чего? — Для того, что грешник самим сознанием своих грехов к оному побуждается; а праведник ежели не станет чрезмерно бодрствовать, скоро, как ветром каким, бывает похищаем самомнением и исчезает, или погибает, как оный фарисей. — Но ты истощаешь имение на нищих? — Однако оно не твое, а Божие, и общее твоим сослужителям. Посему-то и надлежит смиренно мудрствовать, когда ты предвидишь мздовоздаяние за бедствия ближних тебе приуготовленное, и о состоянии твоего естества научаешься от других. Может быть, скажешь: мы родились от таких родителей, от которых если досталось нам богатство, то сомнительно нам оное оставлять. — Но что такое богатство? Тщетная тень, исчезающий дым, травный цвет, и еще незначительнее цвета. Для чего же ты кичишься тем, что есть только сено? Не достается ли богатство и ворам, и сладострастницам, и блудницам, и гробокопателям? Тем ли ты надмеваешься, что таких в богатстве имеешь соучастников? — Но тебе вожделенна честь? — Однако для оной нет ничего приличнее, как подаяние милостыни. Ибо честь, снисканная богатством и властью, есть принужденная и ненавистная, и милостыня от доброй воли по убеждению совести раздаваемая, и самыми чести блюстителями истреблена быть не может.

„Смирением честь и слава не уменьшаются, но умножаются".

Что есть смирение?

Смирение есть, когда кто, зная за собою многие и великие заслуги, никакого о себе самом не имеет высокоумия; когда кто, уподобляясь Апост. Павлу, может сказать: ничего же о себе свем," и к тому придать: „но ни о сем оправдаюсь"; и еще: Христос Иисус придет в мир грешные спасти, от них же первый есть я"; вот смирение, когда кто превознесенный будучи делами, смиряется мыслью.

Образы смирения многие суть, а гордость из Ангела дьяволом, из бессмертного человека делает смертным.

Спасайтесь о Господе!

29-го Сентября, 1825 г.

3. 161. К А.Т.Б.

Христос посреди нас — радость наша, утешение наше, пища, питие, одеяние светлое, жизнь и наслаждение небесное.

Пусть смущается волнующийся мир, но вы не смущайтесь: ваша надежда — Бог! Если кто-либо нападает на вас каким словом, или делом: уступайте, уклоняйтесь, прибегайте к покрову Богородицы от всей души, и объясняйтесь Ей в скорби вашей.

Все упование мое на Тебя возлагаю, Мати Божия: сохрани мя под кровом Твоим. Да хранит вас Св. Ангел от всякого лукавого и злого духа! Мирным словом, терпением и кротостью побеждайте всякое надмение и гордость: гордым Бог противится, смиренным же дает благодать.

Декабря 5-го, 1830 г.

3. 201. К А.Ф.А.

Внутреннего человека смирение выражается в сих словах: нет меня грешнее и презреннее на свете; Господи, помилуй мя; буди воля Твоя и во мне грешном; удиви на мне милость Твою, спаси мя.

Хотящих спастися настоятельно увещевал апостол: гнилое слово да не изыдет из уст ваших (Еф 14, 29). Лучше всегда быть оскорбляемым и утешаться словом Божиим, нежели оскорблять и самим оскорбляться. Лучше слезы проливать о бедственной нашей жизни и терпеть скуку — в надежде вечного блаженства, нежели позволять себе играть и утешаться вещью привременною. Буди ваше утешение в благословении Господа.

Ради Бога никого не осуждайте: будет всем праведный суд от Господа! Любите уединение; упражняйтесь в трудах и молитве. Не парение, но смирение — высота! Это повторение продолжается до гроба.

3. 213. К А.Ф.А.

Путь прискорбный многими скорбями ведет в жизнь неизреченного утешения и радости. Кротким духом и смиренным сердцем побеждается злоба, и верующие, ободряемые надеждою будущих благ, за претерпение временных болезней и скорбей, еще и здесь приемлют великое утешение… Надобно понуждать себя всячески к благим делам по заповеди Господней, не осуждая никого и не желая ни от кого в здешнем мире вознаграждения, но единственно уповая на милость Божию, дабы удостоиться получить оное в будущем веке, там, где не будет конца. Прошу и еще прочитать от начала до конца книгу Св. Ефрема Сирина, и каждый раз, по прочтении 10-ти слов, кратко уведомлять меня о вашем душевном расположении.

Я нашел в записках моих касающееся меня слово: „отрекись сам себя и жизни своей: умри всем вещам прежде смерти твоей, как будто не живешь на сем свете, когда хочешь начать делать дело Божие".

7-го Декабря, 1830 г.

3. 218. К А.Ф.А.

Как после бурных дней красная погода, так и после трудных подвигов приятно о Господе упокоение. Ум и волю и всякое разумение и мысль нужно удерживать уздою смирения и смиренномудренно себя пленять в послушание Христово. Блаженны плачущие ныне: блаженны алчущие и жаждущие ныне: блаженны чистые сердцем и нищие духом. Плакать, поститься, хранить сердце и не возноситься душой: это обязанность наследников блаженства. Чувственное услаждение лишает духовного, превосходного услаждения, которое подается свыше умертвляющим страсти в претерпении до конца. Спасайтесь милостью Божией!

3. 281. К В.В.Г.

Напишите мне, каким порядком идут ваши занятия и как вы ныне с сестрой проводите дни ваши.

О пище: какую вы обыкли употреблять? Умерьте употребление оной ради спасения, сколько можете, и воздерживайтесь до конца по взаимному согласию.