— Ты нам не нравишься, — заявил Кабан, надкусывая персик. — У тебя дурной нрав, и на лицо ты не ахти, — тут Тощий толкнул его, и Кабан усмехнулся, — но Артуру, кажется, всё равно. А как говорил Святой Павел: лучше жениться, чем сгореть от вожделения.

Я вспыхнула.

— Вот пусть тогда на Святом Павле и женится.

— Поедем же, Вивиан. Не учиняй лишних хлопот. Там тебя ждёт пуховая перина и пироги с голубями. Давно пора тебя откормить, — сказал Тощий. — И работы хватает. Хочешь возиться с ранеными — да пожалуйста. Арт выделит тебе целый лазарет, будешь там хозяйкой. Будешь во всём замке хозяйкой. Собирайся в дорогу. Пока король приглашает, но может и приказать.

— Что, принудите меня поехать с вами? — насмешливо спросила я. — Разоделись в бархатные плащи, навезли своих сундуков и думаете, я от радости вскачу на лошадь и помчусь куда скажете? Я останусь здесь. Если королю вздумается приказывать мне, что же, я явлюсь ко двору и любезно напомню ему о том, кто я и где моё место, если он вдруг страдает провалами в памяти.

Наступило долгое молчание, только и было слышно, как Кабан чавкает персиком. Тощий потёр рукой подбородок, в глазах его промелькнуло сомнение.

— И что ему передать? — растерянно и несколько даже опечалено спросил он.

Я немного смягчилась и с улыбкой взглянула на мужчин.

— Скажите, что красный мне не к лицу.

Кабан не сдержал смешка.

— Да тебе вообще ничего не к лицу.

— Не забывайтесь, сэр Томас, – беззаботно отозвалась я. – Вы, может быть, и без мозгов, зато воды в вашем толстом теле с достатком. Как бы вам не захлебнуться ненароком.

Кабан не переставал ворчать, бросая в мою сторону недобрые взгляды до тех пор, пока, кряхтя, не влез в седло. Затем он расправил свой плащ, горделиво выпрямился и взглянул на меня сверху вниз.

— Хотел бы я сказать, что был рад повидаться, но кодекс рыцарской чести не велит мне лгать.

Я только закатила глаза.

— Не думаю, что мы прощаемся надолго, — добродушно и миролюбиво обратился ко мне на прощание Тощий.

Я также не думала.

После их отъезда, когда мы с Дарией перетаскивали пустые сундуки в кладовую, она вдруг заявила:

— Народ примет Артура. Но не знать. Ни один из двенадцати баронов не забудет о его прошлом.

Я посмотрела на неё с удивлением. Нам никогда прежде не доводилось говорить об Артуре, даже когда все только и делали, что болтали о нём.

Поймав мой взгляд, Дария пожала плечами:

— Ему необходимо как можно скорее жениться на девушке знатного происхождения.

— Дочь Лодегранса была лучшей кандидатурой, — сказала я, задвигая сундуки под скамью ногой. — В своё время он предлагал её и Вортигерну, но тот отказался.

— И в итоге лишился поддержки армии Камелиарда.

— Значит, недальновидность — это семейная черта Пендрагонов.

Мы вышли на лестницу. Дария дождалась, пока я закрою кладовую, а затем спросила:

— Так ты не собираешься ехать к нему, если он снова пришлёт за тобой?

Я не выказала удивления её осведомлённости. Не нужно было подслушивать, чтобы догадаться, на кой чёрт Кабан и Тощий заявились сегодня в таверну.

— Нет, — сухо ответила я.

Дария ещё некоторое время строго смотрела на меня, а затем её лицо вдруг расслабилось, а губы дрогнули в улыбке.

— Тогда лучше избавься от этих дорогущих платьев, — посоветовала она. — На улицу в них всё равно не выйдешь, затащат за первый попавшийся угол и сдерут вместе с кожей. А так хотя бы сможешь снять себе комнату получше.

Я согласно кивнула.

— Надо отпороть от них мех, ленты и кружево. Продавать по-отдельности.

— Я помогу тебе.

— Можешь забрать себе любое. И Сэйв тоже. Дария, — тут я остановилась, протянула руку и сжала ладонь женщины, — спасибо тебе за всё.

Она покачала головой.

— От тебя всегда было больше пользы, чем вреда, Вивиан, — тут её улыбка сделалась шире. — А теперь, когда с тебя есть, что взять, — и подавно.

Мы обе громко рассмеялись, и я почувствовала, что проникаюсь к Дарии искренними дружественными чувствами.

— Да, — ухмыльнулась я в ответ. — Я умею быть полезной.

— 2 —

Сэр Бедивер и Скользкий Билл (последний представился уже как сэр Уильям) прибыли в начале следующей недели. При них не было сундуков, зато они привезли бумагу с королевской печатью, в которой говорилось об отмене закона о преследовании магов. Король приглашал колдунов явиться ко двору, признать его власть и жить в мире и процветании.

— И что с того? — спросила я, накрывая на стол.

Билл многозначительно посмотрел в сторону Сэйв, и та, поклонившись, покинула кухню.

— А то, что вы, милая барышня, самая настоящая озёрная ведьма, — понизив голос, сообщил он.

Я налила ему и Бедиверу эля и расположилась напротив.

— Король не нуждается в подтверждении моей преданности.

— Король нуждается в вашем присутствии, миледи, — сказал Бедивер. — Иначе бы нас здесь не было.

— Что-то случилось?

Билл хмыкнул, не сводя с меня смеющегося взгляда.

— Ещё как случилось. Может быть, вы слышали, мы устроили государственный переворот. Свергли короля-тирана и посадили на трон нового.

Я раздражённо выдохнула.

— Артура никто не знает, — сказал Бедивер. — Вассалы и бывшие сторонники Вортигерна не торопятся кланяться ему. Викинги учиняют проблемы. Пока королю не на что опереться, кроме разве что своей фамилии.

— Ещё он рассчитывает на поддержку магов, — от себя добавил Билл. — В конце концов, именно они привели его к власти. Но кому из них он может доверять? И могут ли они доверять ему после всего, что сделали его дядя и отец?

— Артур вернул должность придворного мага, — сообщил Бедивер. — Впервые за последние пятьдесят лет маг получил место в Совете.

— Мерлин и прежде верно служил Пендрагонам, — возразила я. — У Артура нет причин не доверять ему.

— В этом-то и проблема, милая барышня, — Билл отложил вилку и нож в сторону и наклонился вперёд. — Не Мерлин стоит подле трона, а леди Моргана, новообретённая сестра короля.

Я откинулась на спинку стула, не сводя с мужчины удивлённого взгляда.

— Нет у него никакой сестры, — с уверенностью возразила я. — Артур единственный сын Утера.

— Но, как оказалось, не единственный ребёнок у своей матери, королевы Игрэйны, — сказал Бедивер. — Мы были удивлены не меньше вашего, миледи.

— Однако колдун Мерлин подтвердил их родство, — заметил Билл. — Отцом Морганы был Горлойс, герцог Корнуэльский. После его смерти Игрэйна вышла замуж повторно за Утера Пендрагона, а девочку отправили на воспитание в Камбрию. После смерти королевы Моргану тайно вывезли в Ирландию, там она и жила, пока не узнала о возвращении истинного короля.

— И Артур поверил в это? — спросила я.

— Поймите правильно, миледи. Артур убил Вортигерна, своего единственного родственника по крови. Король вырос среди чужих людей и никогда не знал своей семьи. Конечно же, он был очень рад услышать о том, что у него есть единокровная сестра. И разумеется, он принял её во дворе.

Я нервно перебирала пальцами складки платья.

— Почему он назначил придворным магом её, а не Мерлина?

— Король не доверяет Мерлину.

— Но отчего же? — изумилась я. — Именно Мерлин спас его от Вортигерна в ночь убийства короля и королевы. Он способствовал…

— Артур не доверяет Мерлину из-за вас, — перебил меня Билл. — Все эти баллады и легенды… Король велел Рубио искать в книгах любое упоминание о вас и о Мерлине, и, насколько мне известно, ему не слишком понравилось то, что он узнал.

— Зато он готов поверить любому, кто явится в замок и объявит себя его родственником! — Я поднялась с места, и, отвернувшись, приблизилась к окну.

— Явитесь и вы, леди Вивиан, — мягко произнёс Бедивер, поднимаясь следом. — Король нуждается в советнике. Вы в числе прочих помогли Артуру вернуть его законный трон. Вы вверили ему Экскалибур.

Я покачала головой.

— Женщина не может быть советником.