Перебравшись в кровать, она вновь сгребла в пакет игрушки и потянулась к телефону.

«Было очень здорово! Но только ты опять сбежал именно тогда, когда мне этого меньше всего хотелось!»

Набрав эсэмэску, Настя отправила ее адресату и пошла чистить зубы перед сном. В комнате зазвонил телефон. «Сергей! Хочет извиниться!» – подумала она и кинулась за трубкой.

– Девушка, вы не ошиблись номером?! – Настя даже опешила, поняв, что это действительно звонит он. Его голос был строго сухим.

– Ч…что?

– Когда вы посылали СМС, вы не ошиблись случайно номером? Вы кому его посылали?.. Николаю? Я не Николай! И вы ошиблись. В следующий раз будьте, пожалуйста, внимательны, хорошо? И подтвердите моей жене, что ваше послание пришло по ошибке. Подтвердите, что вы его не мне посылали! – До Насти начал доходить смысл происходящего. Похоже, его жена прочитала эту эсэмэску, и теперь Сергей пытается оправдаться перед ней. В голове у нее гудело, а руки задрожали. Так, будто ее поймали за воровством. Она растерялась и одновременно напряглась от внезапной нелепости ситуации. От того, что ее так неожиданно подставляют для участия в дурацкой семейной разборке. Отступать было некуда, и она сглотнула подступивший к горлу комок.

– Слушаю вас, девушка. – Голос его жены, словно внезапная пощечина, заставил Настю вздрогнуть, и она невольно сжалась от этого. – Вы послали СМС моему мужу! Он говорит, по ошибке. Это так?

– Да… это я ошиблась, – промямлила еще не опомнившаяся Настя. – И…извините.

– Ну, тогда ладно! – И на том конце повесили трубку, а Настя продолжала растерянно слушать гудки.

Упав спиной на кровать, она даже не ощущала во рту горький вкус тающей зубной пасты, а щеки горели так, словно их действительно как следует, наотмашь, отхлестали.

«Я его подставила! Господи, я его подставила! Не хотела, а подставила. Я сама виновата. Зачем я послала ему СМС, когда он дома?! А его жена рявкала на меня, как злая собака! Словно я пойманная на месте воровка. Словно без спроса влезла в чужую жизнь. Я действительно в нее влезла. Но он сам позвал меня в нее! Почему же теперь меня оскорбляют?! Почему обижают и заставляют униженно врать? Ведь он выставил дурой меня!» – Мысли крутились в ее голове, не укладываясь в разумное объяснение случившегося, а слезы обиды сами катились по щекам. Опять зазвонил телефон.

– Это опять я. Извини, у меня не было выхода! Жена прочитала твое сообщение. Я же просил тебя не посылать их, когда я дома! – У Сергея был одновременно рассерженный и виноватый голос. – Получилась полная ерунда!

– Я думала… что ты уже лег спать и прочитаешь его завтра! – всхлипывала Настя. – Ты же сам говорил… что жена не прослушивает твой телефон. Не роется в сообщениях. Что вы приличные люди, у которых не принято подглядывать друг за другом.

– Да, говорил. А сейчас посмотрела! Телефон звякнул, лежа рядом на прикроватной тумбочке, а я был в это время на кухне. Вроде выкрутились, но только, пожалуйста, не делай такого больше! Давай будем осторожнее. Не надо нам самим устраивать заморочек. Они не нужны ни мне, ни тебе! Окей, малыш? Вторая роль у тебя сегодня была посложнее. Но ты с успехом сыграла ее! – постарался он обратить все в шутку.

– Не надо мне таких ролей, Сережа! Не надо! – У нее по щекам ручьем текли слезы. – Мне обидно, понимаешь, обидно! Ты приезжаешь на полтора часа вместо обещанного целого вечера. Словно одолжение делаешь или подачку какую! А потом еще и подставляешь меня. Меня оскорбляют! Мне обидно! За что мне это? Скажи, за что?! Что я такого плохого сделала?! Кому и что? В чем виновата?! Мне этого не надо, не надо, слышишь?! – Она заплакала еще сильнее, почти навзрыд, теряя над собой контроль. Насте действительно было безумно плохо, плохо и обидно. А извинения Сергея… Она чувствовала, что это все формальность, простая формальность и дешевая игра, в которой ей досталась роль марионетки, которую должны интересовать чужое спокойствие и чужие отношения. – Зачем ты так поступаешь?! Ты меня не любишь, я не нужна тебе? Тогда так и скажи! Скажи, что хочешь со мной расстаться, что я мешаю тебе спокойно жить, что твоя жена тебе дороже и что тебе теперь не до меня! – Это была уже истерика. Настя не выдержала. Лучше бы он не звонил со своими дурацкими объяснениями. Это она, оказывается, во всем виновата. В том, что его жена копается в чужом телефоне, в том, что ей плохо, когда ее бросили, словно никому не нужную куклу, в том, что ее обманывают и ни во что не ставят. Конечно, это она виновата во всем!

– Успокойся, малыш! Я тебя прошу, успокойся! Не надо так плакать. Господи, что же ты так расстроилась?! Ничего страшного не случилось. Я тебя уверяю, ровным счетом ничего. Никто тебя не бросил, и я тебя очень, очень люблю! Давай я приеду к тебе завтра утром, и мы обо всем поговорим. Только, пожалуйста, успокойся! Успокойся и не плачь! – Всхлипывания на том конце телефона вроде стали немного затихать.

– Не хочу завтра, давай приезжай сейчас! Ты меня бросил! Это было мое время! Ты обещал быть со мной допоздна, а сам уехал. Я не хочу ждать до завтра. Приезжай прямо сейчас! Сейчас – и все!

– Ну как же я к тебе сейчас приеду?! Я ведь не могу отсюда незаметно исчезнуть. Что я скажу жене?

– Жена?! Она меня не интересует! Ты должен был провести этот вечер со мной! Ты обещал! Говори, что хочешь, своей Оксане. Это не мои проблемы! Почему я должна одна плакать тут от обиды, а твоя жена – спокойненько лежать рядом с тобой?! – Истерика начала набирать обороты с новой силой, словно вновь разгорающийся под порывами ветра лесной пожар.

– Настюшик, зайка! – Сергей уже не знал, как ее успокоить, понимая, что пора срочно возвращаться домой с улицы, иначе сейчас жена выбежит во двор и примется искать его. Оксана и так уже что-то подозревает, а если он еще будет по ночам часами говорить по телефону, ситуация вообще накалится до предела. – Давай ты сейчас успокоишься! Успокоишься и ляжешь спать, а завтра я к тебе с самого утра приеду. Хочешь, я приеду к тебе прямо в девять часов. Приеду и покормлю тебя завтраком. А потом мы проведем вместе целый день! Вот прямо целый-целый день!

– Целый день? – всхлипывания, вроде, опять пошли на убыль. Сергей облегченно вздохнул. – Ты проведешь со мной завтра целый день? И приедешь сразу утром? – Ребенку пообещали самую лучшую игрушку, и слезы обид потихоньку высыхали сами собой.

– Да, я тебе обещаю, что приеду рано утром! Во сколько ты хочешь, чтобы я приехал? Скажи, и я буду в это время. Ни на минуту позже!

– Приезжай в десять. А то я сейчас вся зареванная – мне надо выспаться, чтобы не было мешков под глазами. Я хочу хорошо выглядеть. Приезжай в десять, ладно? Нет, лучше в одиннадцать, хорошо?

– Хорошо, хорошо, как скажешь, малыш! Я буду у тебя в одиннадцать. Сейчас ложись спать и забудь обо всех обидах. Я приеду завтра утром! Договорились, малыш?

– Я буду тебя очень ждать. Приезжай обязательно! Я буду ждать.

– Все, моя хорошая, до завтра, мне надо уже возвращаться. Не могу больше говорить. Ложись спать, и завтра увидимся, целую тебя. – Он закончил разговор, затем отключил телефон и буквально побежал домой. Слава богу, жена была в спальне, и вроде все оказалось в порядке. Быстро раздевшись, он забрался к ней под одеяло и облегченно вздохнул.

– Где ты был так долго?

– Захотелось покурить, а тут вдруг позвонил Гюнтер и доставал меня целых двадцать минут.

– Кто такой Гюнтер?

– Да мой немецкий партнер. Ты что, не помнишь? Из Штутгарта. Напился пива в баре и забыл, что у нас на два часа позже, идиот. Давай спать, мне завтра рано на работу. Надо готовить документы для фирмачей. – И он отвернулся к стене.

Вроде как они вновь помирились. На это ушел весь следующий день: Сергею пришлось выгуливать и ублажать Настю, словно обидевшегося ребенка, от которого не так-то просто добиться прощения. Они занялись любовью, потом позавтракали, болтая, повалялись в постели, а затем опять утонули в бурном сексе. В общем, Сергей сделал все, что мог. Постепенно Настя оттаяла, и былые обиды бесследно исчезли. Телефон Сергей оставил в бардачке машины, предупредив секретаршу, что будет весь день в деловых поездках. Настя же позвонила на работу, сказав, что заболела и появится завтра. Скрывшись ото всех, они забыли о суетливом и навязчивом мире. У обоих возникло ощущение, что суета вокруг не имеет значения, им хорошо вдвоем, а окружение – лишь декорации к их чувствам.