— Мистер Поттер… — напряженно начал один из магов, целя в меня палочкой. Впрочем, как и все они. — Ваши действия были неблагоразумны. Она… оно может быть опасно.

— Не стоит говорить обо мне так, будто меня нет, — прокаркала я. Я искренне пожалела, что не могу сполоснуть горло, а ещё немножко разозлилась за «оно». Хоть, конечно, и беспричинно. Они обо мне ещё ничего не знают. — Я вполне адекватна. И мне не очень нравится стоять почти в неглиже на улице. Может, перейдём куда-нибудь в другое место?

Реакция у взрослых волшебников была намного более сдержанной, но удивление и шок всё равно легко читались по их лицам. Я поджала губы. Всё это здорово затягивалось и начинало напоминать какой-то фарс. Нельзя не тянуть время, а действовать оперативно? Я не врала — мне было несколько неуютно под огромным количеством взглядов. А вот камень под ногами вообще не ощущался как неудобство — видимо, грубая кожа имела свои плюсы.

Переглянувшись, волшебники повели меня к загонам, а Гарри, заозиравшись, пошёл следом. В одной руке он держал свою метлу, в другой — яйцо, палочку сунул в карман, и явно всё ещё не мог оправиться от увиденного до конца.

Меня переполняли эмоции, которые я еле-еле заталкивала поглубже. Я была отчаянно рада тому, что наконец в человеческом теле, пусть и смуглые руки, сжимающие накинутую на плечи ткань, были мне непривычны. Я нервничала, потому что не нервничать в этой ситуации было невозможно. Я была раздражена: медлительностью магов, собственным шатким положением, тем, что оказалась почти без одежды, тем, что сейчас надо будет импровизировать с расчетом на то, что у магов есть способы проверить правдивость. Значит, придётся лишь недоговаривать и изворачиваться.

По пути Гарри забрали его друзья: не узнать рыжего Рона и темноволосую Гермиону я не смогла. Оба косились на меня странно, что неудивительно. Гермиона — с каким-то исследовательским интересом. Внутренне усмехаясь, я подумала, что девочка обязательно захочет вычитать о таких случаях в книгах. Вряд ли что-то найдёт, но хоть попытается…

Меня отвели в палатку, разделённую на две части. Сквозь занавески проглядывалась чья-то тень.

— Мадам Помфри, мистер Диггори, не могли бы вы ненадолго покинуть палатку? У нас тут… — маг откашлялся, — чрезвычайная ситуация.

— Я настаиваю на том, что мистер Диггори должен ещё какое-то время побыть здесь, — отрезала боевая на вид женщина, немного пухленькая и жутко сердитая. Я с интересом её рассматривала. Видеть персонажей книг было странно. Они ведь на своих киношных версий были похожи постольку-поскольку.

— Поппи, — послышался ещё один голос, и я застыла. Даже не услышав эти интонации ещё не разу, я мгновенно догадалась, что говорил Дамблдор, — пожалуйста.

Волшебница сердито поджала губы, но директора послушалась. Ого. Спорить с аврорами, но беспрекословно слушаться директора, который де-факто имеет власти меньше… Вот что значит авторитет. Я нервно переминалась с ноги на ногу, смотря, как палатка наполняется всё новыми людьми, и как выходит мадам Помфри вместе с интересом посмотревшим на меня Седриком. Росло желание отодвинуться ото всех этих взглядов подальше, но я осталась на месте.

— Не буду увиливать: событие произошло в величайшей степени неординарное, — всё тем же серьёзным, но чуть-чуть «не от мира сего» голосом заметил Дамблдор. Я прищурилась, но говорить ничего не стала, только сглотнула, стараясь более-менее смочить горло.

Маги окружили окончательно. Старик — Дамблдор, рядом высокая женщина — мадам Максим, мрачный мужчина с чёрными глазами и волосами — Снейп, рядом ведьма с поджатыми губами — МакГонагалл, нервный волшебник, судя по всему, Каркаров. Усталый человек с напряженным видом — Крауч. И никуда не ушедшие авроры и парочка драконологов, смотрящие напряженно и до сих пор не убравшие палочки.

— Что тут думать? — рявкнул Каркаров. — Отдел Тайн всегда рад новым исследованиям!

— Я, конечно, извиняюсь, — всё-таки подала голос я; в тот момент я искренне понадеялась, что голос не дрожит от сдерживаемого гнева. — Но не кажется ли вам, что это немного бесчеловечно? Если меня попросить, я могу и сама рассказать. К диалогу готова, — не выдержала и съязвила под конец.

Каркаров побелел от гнева, что доставило мне странное садистское удовольствие. В Отдел Тайн мне не хотелось, в Отдел Тайн в качестве «исследования» — тем более.

— Судя по всему, дракон ‘газумна, — заметила мадам Максим. — А значит, отдавать её на экспе’гименты будет действительно… негуманно.

— И, тем не менее, она опасна, — процедил Снейп. Ох, кто бы сомневался. — Кто знает, когда она опять вернётся в свой первоначальный вид?

— С чего вы взяли, что дракон — это первоначальный вид? — буркнула я. Снейп осёкся и посмотрел на меня внимательнее. Я переступила с ноги на ногу и ответила ему прямым взглядом, тут же понимая, что случайно сказанная фраза упала на благодатную почву.

Моё поведение ни в коем разе не соответствовало драконьему. Превратись я в человека яростного и безумного, действующего на голых инстинктах, то все подозревали бы странное заклинание, извратившее сущность дракона; тогда было бы логично отправить меня в Отдел Тайн. Но если бывший дракон внезапно проявляет все признаки человека разумного: ходит, говорит более-менее рациональные вещи, смущается своего обнаженного тела (а в ткань я вцепилась мёртвой хваткой), — то что-то решить уже сложнее.

— Хотя яйца, конечно, будет жалко, — заметила я. — Возвращаться в другую форму я не собираюсь, мистер?..

— Снейп, — всё также процедил зельевар. Я пожала плечами. Ничего другого от него ожидать не стоило.

— С яйцами всё будет в порядке, — неожиданно заметил Уизли — он был среди драконологов. Я обернулась через плечо на его голос; что примечательно, парень, как и ещё пара драконологов, палочку на меня не направлял, хоть и держал в руках. — Мы уже давно заметили, что с нашей хвосторогой что-то не так. Сначала несколько дней лежала пластом, позже — перестала быть такой агрессивной, что в её состоянии странно… поведение, опять же, изменилось.

— Осознание себя человеком в теле дракона — неприятная штука, — буднично заметила я, с невероятной благодарностью кивая драконологу. Тот пожал плечами.

— Но мы всё же возвращаемся к первоначальному вопросу, — строго заметила МакГонагалл. — С… девушкой надо что-то делать.

— Моё мнение остаётся неизменным, — Каркаров пожал плечами. Снейп передёрнул плечами и кивком обозначил то, что согласен.

— Я считаю, что мисс надо помочь. Конечно, не спускать с неё глаз, но ‘газве вы видите в ней животное, кото’гое нужно запи’гать в клетку и над кото’гым можно всячески измываться, пользуясь его не’газумностью? Я — нет, — чопорно заметила мадам Максим.

— Я не согласна с Каркаровым, — сказала МакГонагалл. Губы у неё всё ещё были поджаты. — Но с девушкой — я повторюсь — надо что-то делать. Возможно, отвести в Мунго — там есть квалифицированные медики, они могут попробовать понять, что с ней произошло. Или пригласить человека из Отдела Тайн. Но никак не поощрять то, что они могут сделать с ней, в попытке докопаться до истины.

На самом деле, мне много чего хотелось бы сказать, но я молчала. Как я подозревала, мой голос сейчас создаст только дополнительные проблемы, принимать решение всё равно будут, не оглядываясь на мои желания. Даже мадам Максим, вроде как проявившая сострадание, делает это скорее из желания не терять собственный образ воплощенной гуманности. Ну и потому, что если я попаду в Отдел Тайн — попаду я в Британский Отдел Тайн, и вряд ли другие страны что-нибудь узнают.

Не высказали своё авторитетное мнение пока что только Дамблдор и Крауч. Директор, как я подозревала, будет тянуть до последнего, чтобы ошарашить всех своим мнением и сделать так, как нужно ему, а вот Крауч явно обдумывал свои слова, пока остальные высказывались.

— Отдел Тайн — это действительно бесчеловечно, — наконец, сказал он. — Но, если это не чья-то глупая шутка, то информация о том, что произошло, нам очень нужна. Предлагаю выяснить все обстоятельства с помощью сыворотки правды или легиллименции. Если они не подействуют на девушку — будем думать по обстоятельствам. Придётся или поверить на слово, что недопустимо, или найти альтернативный способ.