Где-то в середине всего я даже начала радоваться, что Снейпа никуда не пускали. Вряд ли бы Гарри смог с ним нормально общаться; Драко он приходится крестным, что тоже накладывает свой отпечаток; Рон и Гермиона — его ученики, причем далеко не любимые, и чувства эти взаимны; ну и, наконец, на всех бы действовала разница в возрасте. Не самые лучшие перспективы. А так… зачитали его письмо, с ностальгией вспомнили противного (для гриффиндорцев) или не очень (для меня с Драко) преподавателя, объяснили не понимающим румынским девушкам, кто вообще такой Снейп, плавно съехали на другие темы…

То, как прошел праздник, мне понравилось. Под конец Гермиона кивком указала на пару свёртков в подарочной упаковке, а я вспомнила, что ещё так и не открыла их подарков. Впрочем, настроения этого делать уже не было, хотелось не развязывать узлы и распаковывать, а спать. Но впереди была ещё уборка.

— Слабаки, — презрительно покачал головой Чарли в спину уходящим англичанам. Сам он, вместе с Дикой и Илиной, остались помочь мне. — И кто так бросает?

— Мысленно я с вами, — заверил Драко, первым заходя в камин. За ним, отделавшись примерно такими же по содержанию фразами, исчезли в зелёном пламени и остальные. Я потёрла глаза. Да, зелёное пламя — это не то, к чему я привыкла. Как-то больше по традиционному красно-желтому.

— Я скорее удивлена, что ты не смылся, — заметила я, уже задумчиво наблюдая, как эти трое убираются. С видимой неохотой (полагаю, что напускной, иначе зачем это так выпячивать?) меня посадили на стул отдыхать, как именинницу. Резонно замечать, что день уже почти подошел к концу, я не стала: мыть посуду, как ни крути, не хотелось.

— Это выглядело бы как поспешное бегство. К тому же в дверь, а не в камин, — Чарли задумчиво помотал кусочком мяса из стороны в сторону. Хвосторога проследил за этим. Я почти неразличимо фыркнула. — Я ведь опять житель Румынии. Мужчина, у которого я снимал квартиру, любезно предложил мне делать это снова.

Нет, готова поставить хоть все свои деньги: Чарли был у Хагрида любимым учеником. Интересно только, что больше повлияло на самого Чарли: Хагрид или какая-нибудь прочитанная книжка о драконах? Так и представляется Уизли, сидящий в библиотеке и читающий «Чудовищную книгу о чудовищах». Хотя, какая книжка, он же родился в магическом мире и о драконах знал с самого рождения, так же, как мы знаем про слонов. Неожиданное сравнение развеселило меня саму.

— Как мило с его стороны.

— Ага, я сам удивился. На всякий случай проверил, не проклято ли там что-нибудь. А то вдруг ведьма какая неуравновешенная жила, — он кинул мясо на пол, смотря, как ходит кругами хвосторога, а я подумала, что полы он сам отмывать будет. — Но нет. Всё нормально.

— Как он рисуется, вы посмотрите, — проворковала Дика. — А заклинания, позволяющие проклятия определять, ты откуда знаешь?

— Тут сидит замечательная девушка… и ещё две стоят и работают, образцы трудолюбия! — Чарли артистично взмахнул кистью. Излишне артистично — словно кого-то пародировал. — Как я могу не рисоваться? К тому же, совершенно оправданно. Мой брат — разрушитель проклятий, я у него кое-чему подучился.

Дика покачала головой, Илина так и продолжала убирать со стола, словно ничего не происходило. Я задумчиво прокрутила последние наши диалоги с Чарли. Выходило, что и правда рисуется. Сжалившись над хвосторогой, я сняла с него ошейник и вручила Чарли тряпку. Пообещала же себе, что он сам мыть пол будет, так пусть теперь моет. Руки, опять же, ополоснёт, после сырого-то мяса… Это у меня желудок, как мне иногда казалось, всё ещё драконий: принимал любую еду в неограниченных количествах, переваривал любой вирус.

Хорошо, что я не имела привычки много есть или топить переживания в еде. Иначе без чувства меры пришлось бы несладко. Прежде всего бюджету. Еда-то наверняка бы поместилась.

Стоило уборке закончиться, — до прискорбия быстро; смотреть на работающих людей, действительно, оказалось в огромной мере приятно, — как все засобирались на выход. Дика и Илина — к камину, Чарли — к двери, потому что камин, как оказалось, у него ещё не настроен. Я смутно помнила, как «настраивали» мой: в сущности, лишь запретили вход из любых мест, кроме больницы.

— У меня не очень хорошо с разного рода вступлениями, я же не Малфой, — внезапно сказал Чарли, развернувшись уже у выхода, и чуть повёл плечами, — так что, может быть, просто предлагаю. Как насчет встретиться послезавтра?

О чем он говорит, я поняла сразу: было очень сложно не догадаться, не сложить два и два: и эту его заминку, и эти его сегодняшние «рисования». Не сказать, чтобы ему и раньше такое не было свойственно, выделяться Чарли умел и любил постоянно, но сегодня это явно усилилось. Тогда я не заметила, сейчас — осознала. На раздумья мне не понадобилось много времени.

В конце концов, почему я должна отвечать «нет», если он — хороший, да и к тому же приятный мне человек? Разумный, опять же. Кто-то мог бы и высказать побольше недовольства из-за того, что я сбежала из-под его надзора. Наверняка ведь Уизли влетело страшно. Вот если бы он сразу же за мной махнул в Румынию, то его бы тут по головке погладили и в лобик поцеловали, а на родине наверняка призывали на рыжую голову громы и молнии.

Интересно даже, не связана ли неожиданная лёгкость обратного принятия на работу и заполучения квартиры именно с тем фактом, что сбежала я в Румынию из-под его надзора? Эдакая небольшая благодарность? Нет, вряд ли. В то, что Чарли действовал по указу румынских магов, так беспечно оставляя меня рядом с находящимися на эмоциях детьми… Ну, право, я ведь могла и не сбежать, это дело случая. Тогда бы попытки помощи были бы куда более очевидными.

Почему я должна отвечать «нет», если мне предлагают всего лишь встречу, а не путь под венец?

— Почему бы и нет, — осторожно ответила я. — Где?

— Я за тобой зайду… часам к семи, — просиял Чарли.

— Ни капли не жутко не знать, куда меня поведут.

— Разве ты мне не доверяешь?!

Я покачала головой, усмехаясь. Поцелуй в щеку вышел смазанным из-за этого движения, так что Чарли недовольно хмыкнул и махнул рукой на прощание. Два шага от двери, и он с негромким хлопком трансгрессировал. Я помассировала виски и чуть не запнулась об недовольно всхрапнувшего хвосторогу.

Нехорошо у него со вступлениями, конечно… А то я не помню, как он дурил голову строгой Лоре. Не получалось, конечно же, её такое всегда только лишь раздражало. Но с каким мастерством он это делал! Не иначе как годами практиковался на ком-то вроде МакГонагалл. Другое дело, что меня эта болтология никогда не впечатляла. Не злила, но и особого отклика не вызывала. Значит, заметил и запомнил.

В том, что встреча была назначена на послезавтра, наверняка никакого подтекста не было: у Чарли могли быть свои дела с переездом и работой; всё же, в магическом мире тоже были бумаги. С другой стороны, у меня было целых полтора дня, чтобы предупредить о, во-первых, встрече с новым человеком в моём окружении, а, во-вторых, попытаться договориться о времени и месте, где можно будет пообщаться с миссис Малфой. Что бы я там не шутила с Драко, это было по меньшей мере интересно. Что она мне скажет? Да и будет ли что-то говорить, или ограничится пространным диалогом о погоде, и сделает только одной ей ведомые выводы, как когда-то давно, ещё в Хогвартсе, сделал Люциус?

Дорога в аврорат была знакомой, и в какой кабинет стучаться, я тоже знала: во-первых, я в этом отделе работала, во-вторых — совсем недавно навещала, договариваясь о празднике для себя.

В Мунго я даже вспоминать о праздниках не хотела из-за бессмысленности таковых воспоминаний, а в Хогвартсе просто не дождалась нужного числа. Когда оказалась в Румынии — просто купила для себя тортик.

А в этот раз получилось с относительным размахом, только свечки не задувала.

Когда я заикнулась про Чарли, аврор, по-видимому ответственный за безопасность знакомств различных важных персон, только отмахнулся: знаем, надёжен, скажите время и место, на всякий случай проследим, чтобы не было подмены. Сказала. И мягко поинтересовалась, всегда ли меня будет сопровождать вот такой конвой?