- Северус, что ты так страдаешь? - поинтересовался Малфой, глядя на меня со снисхождением. – Мне самому не верится, но, кажется, на тебя действительно обратила внимание красивая женщина. Мерлин, сама Нора, Снейп! – Воскликнул он, откидывая с плеча платиновые волосы. – Я не понимаю, в чем твоя проблема!

- И тебе не понять, Люциус, - раздраженно ответил я, наблюдая, как Онория в обществе Нарциссы и Галатеи разговаривает со Скримджером и двумя его бывшими коллегами по Аврорату. С ее лица не сходила обольстительная, но искренне счастливая улыбка. Сегодня она была в центре внимания и цвела, даря всем вокруг лучи своего обаяния. На ней было длинное бирюзовое платье с глубоким декольте, выгодно демонстрирующим большую, красивую грудь. Еще чуть глубже – и это было бы уже вульгарно, а меньше – уже не так эффектно. Нора всегда умела видеть эту грань, позволяющую ей быть всегда на высоте. Нежный шелк наряда был расшит серебряными нитями и маленькими сапфирами, которые блестели и искрились в свете сотен свечей и тысяч вспышек колдокамер. Длинные сапфировые же серьги подчеркивали вместе с высокой элегантной прической стройность шеи, а кулон в несколько карат эротично расположился во впадинке между ключиц. Высокие каблуки и разрез от бедра открывали стройные, точеные ноги, особенно, когда она танцевала. Мерлин, как она танцевала – сама Грация позавидовала бы ей и бросилась с обрыва от тоски, прихватив за собой Терпсихору. Онория действительно была лучшей женщиной на свете. Хотел бы я сам понять, в чем же моя проблема.

- Ты хотя бы постарайся расслабиться, а там как пойдет, - подмигнул Люциус, увидев в толпе очередного важного чиновника, с которым ему нужно было пообщаться. – А то будешь локти кусать, - бросил он, удаляясь. И я решил последовать его совету. Сколько можно быть одному. До того уже дошел, отказываясь от связей женщинами, что мне кажется привлекательным какой-то мальчишка. Скоро вообще начну бросаться на все, что шевелится. Надо с этим что-то делать, тем более судьба сама дает мне шанс.

========== 6. Четвертая власть ==========

1. Блейз

Помфри придирчиво осмотрела меня, но не нашла больше причин для моего дальнейшего пребывания в Больничном Крыле, так что на завтрак я отправился вместе со всеми. При моем появлении в Большом Зале сразу послышались многочисленные вздохи и шепотки. Девчонки вытягивали шеи, а некоторые даже повскакивали со своих мест, только чтобы увидеть меня. Гордо задрав подбородок, я прохромал к своему столу и сел между Булстроуд и Малфоем. Они тут же принялись подкалывать меня, особенно оживившись, когда передо мной на столе приземлилось несколько заколдованных записочек – девчонки посмелее выражали радость по поводу моего выздоровления и предлагали свою помощь с домашними заданиями по всем возможным предметам, а некоторые открытым текстом приглашали на свидания. Поттер за столом Гриффиндора сидел мрачнее тучи. Он всегда гордился, что его команда играет супер-честно и корректно, и теперь ему было стыдно за то, что выкинули его Отбивалы. Впервые вся школа поддерживала не благородный дом Гриффиндора, а слизеринцев.

- И с кем из них ты планируешь встретиться? – Спросила Милли, пробегая глазами подписи в записках. – Как, и Перкс туда же? Будто она не знает, что ты не встречаешься с грязнокровками.

Ни с кем, - собрался ответить я. Хоть это и глупо, неправильно и невероятно, но я думал только о Снейпе, и мне было совершенно не до свиданий с восторженными дурочками. Взглянув на стол преподавателей, я сразу нашел взглядом профессора. Тот выглядел уставшим и невыспавшимся, и был бледнее обычного. Интересно, хорошо он вчера погулял? Надо будет посочувствовать, что ему пришлось терпеть всю эту официальщину. Представляю, как ему было хреново, если он и на школьном Хэллоуине выдержал не больше часа, а ведь там его никто ни с кем не знакомил, не колдографировал и не приглашал на тур вальса.

Послышался шорох множества крыльев, и в Большой Зал влетели совы, разнося ученикам письма и посылки. Заплатив почтовой сове, я развернул «Ежедневный пророк» и уставился на колдографию на первой полосе. Конечно, я ожидал увидеть там свою мать. И даже предполагал, что Снейп может попасть в кадр. Но уж конечно я не мог рассчитывать, что он будет позировать с ней под ручку, добродушно улыбаясь. Мама вообще дарила улыбки направо и налево, кокетливо хлопая ресницами и сверкая многочисленными сапфирами. У Драко, заглядывающего в газету сбоку, тоже пропал дар речи от шока. Заголовок статьи гласил: «Онория Забини снова собралась замуж? Станет ли Северус Снейп восьмым или единственным?» Открыв первую полосу, я принялся читать. «Вчера, 25 ноября, в особняке Забини на побережье Бристольского залива состоялся торжественный прием в честь дня рождения владелицы дома, Онории Забини. На торжестве присутствовали….» Дальше шло поименное перечисление самых значимых гостей с описанием их заслуг перед магическим сообществом, это я благоразумно пропустил. «Миссис Забини предстала публике в дизайнерском платье от Верлена Дюпуи, расшитом…» Описание маминого туалета я тоже пропустил – на колдографиях все было прекрасно видно. По-моему, она как всегда показала больше, чем следовало. «Хозяйку торжества весь вечер сопровождал некий Северус Снейп, преподаватель Хогвартса и декан факультета Слизерин. Напомним, именно на этом факультете учится восемнадцатилетний сын Онории от первого брака, Блейз, который на приеме замечен не был. Профессор Снейп, преподающий Зельеварение, отмечен несколькими наградами в этой области. Он никогда не был женат и владеет небольшим домом недалеко от Лондона. Впрочем, большую часть времени профессор проживает в школе чародейства и волшебства». Судя по тону статьи, корреспондент явно не понимал, чем вызвано внимание матери к «заурядной» личности профессора. «Темным пятном на репутации мистера Снейпа является его членство в организации сторонников Того-кого-нельзя-называть, однако профессор был оправдан Уайзенгамотом, так как по свидетельству Альбуса Дамблдора, директора школы Хогвартс, Снейп перешел на сторону Министерства Магии задолго до падения темного волшебника и снабжал авроров ценными сведениями из стана врага, являясь двойным агентом. В свете возвращения Того-кто-не-должен-быть-помянут нам бы хотелось выразить опасение за жизнь мистера Снейпа, ибо тот никогда не прощал предателей. Возможно, профессору следовало бы обзавестись охраной. Хотя, школа чародейства и волшебства, пожалуй, является самым безопасным местом во всей Великобритании. Но все же, если слухи верны, и Онория Забини собирается вступить в брак с профессором, то она снова может скоропостижно овдоветь». Дальше шла еще куча чепухи о том, сколько до этого у матери было мужей, и как они скончались, как на ее имидже может сказаться союз с Упивающимся смертью, пусть и бывшим, какие подарки ей вручили многочисленные гости и остальная чушь, которую обычно пишут.

Это бы я еще смог стерпеть. Но когда я увидел у Дафны Гринграсс «Ведьмополитен», на обложке которого маму со Снейпом запечатлели во время танго, как раз когда он наклонил ее назад, а она при этом эффектно закинула ногу ему чуть ли не на талию…. Заглавие гласило: «Северус Снейп для Онории Забини: друг, любовник или будущий муж?». Я вырвал у ничего не понявшей девчонки журнал и раскрыл на нужной странице, сжимая листы так, что костяшки пальцев побледнели. Там корреспондентка с женской дотошностью описывала, сколько раз они вместе танцевали, как мать его представляла другим людям, какие знаки внимания она успела заметить с его и ее стороны: комплименты, улыбки, отодвигания стульев и прочие хихи-хаха. Отдельно подчеркивалось, что Снейп не обращал никакого внимания на других женщин и вел себя как в собственном доме, называя эльфов по именам и, не раздумывая, ответив на вопрос, сколько в особняке комнат и еще какую-то чепуху. Из всего этого наглая журналистка сделала вывод, что профессор как минимум больше чем друг, и, скорее всего, любовник, ибо его репутация и материальное состояние никак не подобают кандидату в мужья миссис Забини, которой эта дамочка искренне восхищалась, заняв приличный кусок статьи описанием ее великолепной прически, роскошного наряда и прекрасной фигуры. Я только что не начал дымиться от злости, и Панси поспешила отобрать у меня журнал и вернуть назад владелице, пока Милли шептала мне на ухо что-то успокаивающее.