- Спасибо, милая, - ответил он, взяв в руки чашку и снова усевшись на стул. – Сейчас, допою, чтобы Блейз уснул, и приду к тебе, ладно? – Он поднял на Онорию свои большие черные глаза и понес чашку к губам. Она задрожала, зажмурилась… А потом закричала:

- Ардо, нет!

Сердце у меня ухнуло в пятки. Я уже готов был увидеть, как он сделает глоток и упадет замертво на пол. Одновременно и ждал, и до безумия боялся этого… Казалось, Эрардо не удивился такой вспышке жены. Он лишь отставил чашку на тумбочку и поднялся, чтобы подойти к Онории. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, а затем бросились друг к другу в объятия и принялись страстно целоваться, как последний раз в жизни. Я не понимал, как такое могло быть… Он же должен был погибнуть. Или разозлиться, что она пыталась его отравить, или…

- Не плачь, Нора, - прошептал Эрардо, вытирая ее слезы большими пальцами. – Смотри на меня, ты сильная! Ты будешь сильной ради нашего сына. – Впрочем, у него самого глаза были на мокром месте. – Какая ты у меня умная, - улыбнулся он и поцеловал ее в макушку. Знаешь, я пришел к тем же выводам. Моя смерть – единственный способ сохранить вас. Только мне не хватало смелости. – Он покачал головой, виновато опустив взгляд. – Я трус, и поэтому в тайне надеялся, что ты сама подсыпешь мне яд. Прости меня за это.

- Ардо, не говори так. Это ты меня прости, - всхлипывала Онория, сжимая его плечи. – Не надо, мы найдем другой способ, милый, мы найдем. Мы уедем…

Снова поцеловав жену, Эрардо покачал головой:

- Нет, это единственный правильный путь. Я сделал слишком много зла, и теперь должен это искупить и спасти вас. Можно, я только допою Блейзу песню? – Спросил он, и она кивнула, не в силах ответить.

- Только тем всегда и все удается,

Кто никогда ни перед чем не сдается.

Кто не ищет в жизни большего смысла,

Чем в мурлыканье маленьких низзлов.

Голос его, красивый и мягкий, обволакивал комнату, заглушая почти беззвучные рыдания Онории, которая уже сползла на пол, обнимая себя руками. Я слушал, как завороженный, как и маленькая версия меня. Малыш в кроватке закрыл глаза, засыпая. Закончив петь, Эрардо Забини подошел ближе и поцеловал сына в лоб, тихонько прошептав:

- Будь сильным, Блейз. Я всегда буду любить тебя. – Задернув полог, он наклонился к жене, так же поцеловав ее в лоб. – Береги его и себя. Уничтожь все моей запасной палочкой и сожги ее. Передай мою благодарность Северусу. Я буду в кабинете. Люблю тебя, родная.

- И я… тебя люблю… - Прошептала она, продолжая плакать навзрыд. Печально улыбнувшись, Эрардо взял чашку и вышел за дверь. Вскочив с пола, Онория бросилась за мужем.

7. Онория

С замиранием сердца я следила за тем, как Блейз стоит, склонившись над чашей, ожидая его возвращения и вердикта. Даже Северус не знал, как все было на самом деле… Я так и не смогла рассказать ему и передать благодарность.

Я вздрогнула, услышав внизу шум. Неужели кто-то вломился в дом? Но тут стоят всевозможные защитные чары, и чужой не войдет через камин, и антиаппарационный барьер установлен профессионально. Если б кто-то перешел его пешком, сработали бы чары сигнализации. А если б чужак подошел еще ближе, его бы вышвырнуло вон. Кроме меня и Блейза спокойно войти сюда мог бы только один человек… Я поднялась со стула навстречу распахивающейся двери, чтобы встретить яростный взгляд Снейпа. Взмахнув своей черной мантией, он буквально влетел в комнату, озираясь по сторонам, пока не заметил Блейза. Морщины на его лбу мгновенно разгладились, и поза стала менее напряженной.

- Я был уверен, что он придет сюда… Предсказуем, как всегда, - едко бросил он, но в его голосе сквозило плохо скрытое волнение. Я поднялась и приблизилась, заключая его в объятия.

- Северус, ну почему ты не уничтожил проклятое письмо? – Слезы снова потекли из глаз. Он молчал, а потом тихо прошептал:

- Прости.

Блейз вдруг резко выпрямился над Омутом Памяти, хватая ртом воздух. Обернувшись, он заметил нас и молча переводил взгляд с Северуса на меня и обратно, глубоко дыша.

- Почему ты позволяла мне все эти годы считать тебя убийцей?! – Выпалил он на одном дыхании, а потом его голос сорвался, - почему не сказала, что он сам?! – И Блейз заплакал так, как никогда он не позволял себе это делать при мне. В груди защемило, и я тоже заплакала от облегчения, что мой сын не ненавидит меня, утыкаясь лицом в мантию Северуса, который выглядел шокированным не меньше Блейза.

- Так он сам?.. – Потрясенно выдохнул он, отстраняя меня от себя и заглядывая в глаза, словно первый раз меня видел. – Мерлин, Нора, почему ты молчала?

Уткнувшись лбом в мой лоб, он нервно засмеялся, словно у него камень с души свалился. А потом поцеловал меня и прижал к себе.

- Дурочка…

Всхлипывая, я позволила себе улыбнуться:

- Кто-нибудь хочет чаю?

На этот раз нервно засмеялся Блейз.

8. Северус

Сказать, что я был взбешен, было бы преуменьшением. Я проснулся на полу, укрытый одеялом, и дом был пуст, а мои охранные чары сняты. В качестве защиты установлено нечто такое, что легко снимет и школьник. Потому что наложил эти заклинания тоже вчерашний школьник. Который посмел от меня удрать, хотя я ясно запретил ему выходить.

Конечно, он направился домой, выяснять отношения с матерью. Другого и быть не могло. Мне следовало самому позаботиться обо всем и вызвать Нору к нам. Наверняка ей сообщили из Хогвартса, что Блейз исчез, и она волнуется. Как я мог забыть отправить ей сову? И как мог позволить себе уснуть в такой момент? Я был эмоционально вымотан, и мальчишка воспользовался этим.

Ворвавшись в холл поместья на берегу Бристольского залива, я побежал наверх, воспользовавшись заклинанием обнаружения людей. Они оба были в кабинете Онории. Блейз окунулся в Омут Памяти. На миг я был шокирован тем, что Нора посмела показать сыну такое, но она бросилась ко мне, такая слабая и беззащитная, плачущая, что я позабыл весь гнев на нее. К тому же я был перед ней виноват – это я не сберег ее тайну.

Новость о том, что Эрардо сам принял яд, буквально выбила почву у меня из-под ног. Я стоял, словно под Конфундусом, пытаясь представить, как это было. Дорогой, вот тут Северус для тебя отраву сварил, не хочешь ли выпить? С удовольствием, милая! Мысли были одна нелепее другой, и самым страшным было то, что она все эти годы молчала. Я думал, что она смогла убить своего мужа… А она такая же жертва, как и я, и так же потеряла любимого и все эти годы жила с чувством потери и пустоты в сердце. Ох, Нора.

Я ощутил небывалый прилив нежности к женщине, которая должна была скоро стать моей женой, и еще раз убедился, что поступаю правильно. Если б мы с Блейзом не натворили то, что натворили… я мог бы быть с ней счастлив. Мы могли бы заполнить друг другу эту пустоту. Но теперь моя была занята мальчишкой.

Я забрал их обоих к себе в тупик Прядильщиков, их могли искать, чтобы допросить Блейза о смерти Дамблдора. Эльфов пришлось тоже забрать. Бьяджо я отправил в Хогвартс забрать вещи хозяина, и через несколько минут они были у меня дома. Спать отдельно от меня Нора не пожелала, пришлось нам занять спальню моих родителей, а мальчишке уступить мою. И меня все сильнее преследовало чувство, что в этом старом пыльном доме наконец происходит смена поколений. Новые хозяин с хозяйкой, и новый сын… Только вот мой отец, слава Мерлину, не пытался меня трахнуть. И ни один нормальный отец не пожелал бы такого для своего сына. Чем ближе был день нашей с Норой свадьбы, тем более грязно и отвратительно я себя чувствовал, храня наш секрет. И я очень надеялся, что он не всплывет так же, как тайна о смерти Эрардо. Хотя я был рад узнать эту правду.

========== 26. Семейные узы ==========

1. Блейз

Сидя на старом диване, который усилиями домовых эльфов больше не был пыльным, как и весь остальной дом, я читал «Ежедневный пророк». И чем дальше мои глаза перемещались по странице, тем хуже я понимал, что происходит с этим миром. В одном из прошлых номеров сообщалось, что Руфус Скримджер был убит, в следующем – Министром Магии стал Пиус Тикнесс, ранее бывший главой департамента Магического правопорядка, впрочем, недолго. Северус сказал, что Тикнесс – человек Темного Лорда. Более того, он заранее знал, что скоро в Министерстве сменится власть, и тогда мы сможем вздохнуть спокойно и выйти, наконец, из его старого дома. Я хотел вернуться в свой особняк, там я чувствовал себя намного уютнее. Здесь же все было пропитано Снейпом, и меня повсюду преследовали мысли о нем. И более того, он сам – комнат было не так много, и мы постоянно сталкивались. А вместе с ним приходили и мысли, которые я себе запрещал. Да, я все еще злился на него, чувствовал, что он меня предал, предал Дамблдора, которого мы целый год лечили, но все же, глядя на их отношения с мамой, как он заботился о ней, и как она расцвела, когда исчезла тяготившая их обоих тайна, я не мог не проникнуться к нему благодарностью. Человек, который делает счастливой мою мать, не может получать ненависть в ответ. Но все же он защитил меня в Хогвартсе, не позволил Грейбэку притронуться ко мне, забрал с собой, и ранее вырвал из лап Торрадо, помогал настроиться на визит к Темному Лорду, учил Окклюменции, был со мной в Больничном крыле, провел ритуал Принятия, сделал удивительные и ценные подарки… Что ни говори, а Северусу я явно был не безразличен, и мне следовало ценить то, что имею. Не будучи еще мужем матери, он уже стал мне хорошим отцом. Если не считать некоторых интимных подробностей, конечно.