— Так на ком лежал Империус?

— Керри. Она однажды увидела, как Полли издевалась над магглами. Я не мог допустить, чтобы девочка узнала, чем занимается ее мать. И стер ей память. Однако у жены были свои мысли на этот счет, и она наложила на нее Империус, чтобы дочь прикрывала все ее тайные исчезновения. Она наложила Империус и на меня, чтобы я дал Обет.

На этих словах он выгнулся, крича в агонии. Огненные браслеты лопнули, и он упал не пол камеры бездыханным.

— Папа! Папа! — Эстер неистово трясла решетки, но помочь была не в силах.

Рядом появились дементоры. Они отперли камеру, и Эстер пробежала мимо них, рухнув на колени возле тела отца. Она выла, как волк, кричала до хрипоты, обнимала безвольное тело, баюкая в своих руках. Это была агония и вина, сжигающая и убивающая не хуже Непреложного обета.

Почему он так поступил? Зачем он все ей рассказал? Они могли бы вытащить его! Нашли бы способ.

Она смотрела, как дементоры заворачивают покойного в белый саван, как уносят его тело за пределы Азкабана. Она сама шла за ними, как призрак. А когда они сбросили его тело в грохочущие волны, только сильные руки Снейпа удержали ее от прыжка вслед за ним.

Снейп крепко держал Эстер за плечи, не давая вырваться, но давая возможность выплакаться.

Они добрались до границы трансгрессии и перенеслись в Хогсмид.

Там Снейп довел Эстер до трактира “Кабанья голова” и усадил за один из столиков, а сам ушел к барной стойке.

Оставшись в одиночестве, Эстер вновь расплакалась.

Как ей теперь жить, зная, что оба ее родителя - убийцы, что она сама своими руками способствовала смерти своего отца?! Как ей теперь быть с матерью?! И нужно снять чары с сестры.

— Вот, выпей, — Снейп сел рядом с ней, подвигая кружку с дымящейся жидкостью. — Тебе станет легче.

— Лечит душевные раны? — сдавленно просипела она. Голос звучал глухо после долгих криков.

— Не только, — хмыкнул Снейп. — Тебе нужен трезвый ум, а для этого необходимо успокоиться и тщательно обдумать все, что произошло.

Эстер хотела что-то сказать, но Снейп поднял руку, призывая ее к молчанию.

— Да, сегодня ты пережила тяжелую утрату. Я понимаю. Но нам нужно сделать все возможное, чтобы смерть твоего отца не была напрасной. Понимаешь, о чем я? О твоей матери. Боюсь, что единственно верным решением будет ее полная изоляция от внешнего мира.

Эстер кивнула.

— Надо еще забрать палочку у Фреда.

— Да, обязательно, — подхватил Снейп.

Глаза Эстер вновь наполнились слезами:

— Не говорите только никому об этом в Хогвартсе, пожалуйста.

— Даже не думал.

Снейп пересел на соседний стул и обнял Эстер, давая возможность ее боли выйти наружу. Он мягко поглаживал ее волосы, легонько раскачивая, и тихо шептал успокаивающие слова. А потом они сидели в молчании, но это молчание не тяготило ни его, ни ее.

========== Глава 22 Объяснения ==========

Вернувшись в Хогвартс, Эстер перестала с кем-либо разговаривать, поскольку все еще не пришла в себя после утраты близкого человека, а рассказывать об этой истории вовсе не хотелось. О матери даже думать было страшно.

Все воскресенье Эстер провела в постели, не спускаясь в Большой зал ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Габриэль осторожно пыталась разузнать, в чем дело, но Эстер уходила от расспросов. Она понимала, что произошло что-то нехорошее, но не могла понять, в чем дело.

В понедельник первым уроком шла История магии, которую девушка решила благополучно прогулять, поскольку никакого желания слушать нудного призрака у нее не было.

На завтрак в Большой зал она спустилась уже после начала занятий, так что преподавателей она не застала, лишь несколько второкурсников из Пуфендуя сгрудились в уголке и над чем-то колдовали.

Эстер села за гриффиндорский стол и налила себе чай. Горячее питье обжигающим теплом разошлось по венам, разгоняя кровь так, что даже дышать стало легче.

Сколько же ей довелось пережить за последние дни! Эстер чувствовала себя так, словно постарела лет на десять.

Она услышала тихие шали и обернулась ко входу. Мимо столов шел Фред, и было совершенно очевидно, что он искал ее. У Эстер появилось желание сбежать от него, но она одернула себя.

— Привет.

Эстер кивнула. Фред сел рядом с ней и положил на стол свежий номер “Пророка”:

— Я только что узнал о твоем отце. Мне очень жаль.

Он легонько подтолкнул ей газету. Эстер покачала головой:

— Даже знать не хочу, что они там понаписали.

Фред посмотрел ей в глаза:

— Я хотел бы поговорить.

— Давай поговорим, — пожала она плечами.

Фред взъерошил рыжие вихры и начал говорить:

— Я не знаю, что ты чувствуешь… Не могу знать… И не хочу. Но позволь мне предложить тебе свою помощь, свою поддержку.

Эстер удивленно посмотрела на него:

— А ты уверен, что тебе нужно мое позволение? Ведь после урока тебя наверняка будет искать Эльза.

— Эльза… — Фред умолк, а потом нахмурился. — Да мне все равно, что она будет делать. Она никогда не была для меня так важна, как ты.

Эстер встретилась взглядом с Фредом. Его глаза лучились мягким и теплым светом. Как же она скучала по нежности в этих сияющих глазах!

— Что же ты ей об этом не скажешь?

— Скажу. Непременно скажу, — Фред торжественно кивнул. — Эстер, ты сможешь простить меня?

Горло Эстер перехватило, в глазах защипало. Почему-то именно извинения Фреда всколыхнули в ней пережитое ранее.

Фред не совсем понял, что же вызвало такую реакцию девушки. Ему так хотелось обнять ее, утешить. Она выглядела такой несчастной. Он аккуратно взял ее руку в свои ладони и легонько сжал.

— Эстер, солнышко, что ты? Что не так? Эстер, не плачь!

От этого утешения слезы еще быстрее побежали по щекам, и Эстер сама уткнулась ему в плечо. Руки Фреда обхватили ее за плечи, прижимая к себе.

— Фред, если бы ты только знал…

— Расскажи мне все, расскажи, — уговаривал он, поглаживая девушку по спине.

Она и сама хотела рассказать обо всем Фреду. Была уверена, что он поймет. И Эстер, вытерев ладошками слезы, рассказала. Фред внимательно слушал ее, не перебивая и не задавая вопросов. Парень будто растворился в ней.

— Выходит, твой отец не совершал тех преступлений, за которые его арестовали?

Эстер помотала головой.

— Мама. Это все мама. Фред, как мне жить с этой мыслью?

Взгляд Фреда стал затравленным:

— Знаешь, о чем я думаю? Какой же я дурак! Ты все это время переживала ТАКОЕ! А я оставался в стороне со своей ревностью. Вел себя, как последний урод! — он поморщился. —Скажи, а что ты собираешься делать с той волшебной палочкой?

Эстер пожала плечами:

— Это решит Снейп.

— А, ну да, без него никак, — фыркнул Фред.

Эстер тряхнула головой.

— Фред, ты снова ревнуешь? — тот прикусил язык. — Пойми, он, как никто другой, помогал мне все это пережить. Он был рядом со мной в самые страшные минуты. Без него я бы не справилась со своим горем. Он – мой друг. Мой лучший друг, — твердо сказала Эстер.

— А кто сейчас я для тебя? — он жалобно посмотрел на нее.

— Я… я не знаю. Но мне очень хотелось рассказать тебе обо всем. Я знала, что ты поймешь, — она легко улыбнулась ему.

Фред запустил пальцы в волосы:

— Знала бы ты, как я жалею о том, что связался с Эльзой. А еще больше жалею о том, что оставил тебя одну в такой момент.

— Я не была одна.

Он с упреком посмотрел на нее:

— Эстер, я никогда не смогу воспринимать его, как твоего друга.

— А как расценивать твою выходку с поцелуем в субботу?

— Я уже говорил, что я козел? Говорил? — он возвел глаза к потолку. — Так повторю еще раз. Я самый настоящий козел. Ты простишь меня?

Эстер улыбнулась шире. Фред вновь обнял ее и горячо прошептал на ухо:

— Я ужасно скучал. Я пожалел о том, что сделал, в тот же вечер. Эмоции взяли верх, стоило мне только увидеть тебя со Снейпом.